— Конечно, мы все понимали, что печальный исход возможен очень скоро, — говорит Юлиан. — Потому что в последний год он очень тяжело болел, практически не вставал. Это правда. Но все надеялись. Сейчас главное — здоровье Александры Николаевны. Для нее уход Николая Николаевича — страшный удар. Помните песню: «Ты - моя мелодия, я - твой преданный Орфей», которую Добронравов посвятил Пахмутовой? Они действительно так и жили. Она была для него мелодией, а он – преданным Орфеем. Они не расставались ни на день.
— В голове прокручиваются воспоминания, как мы проводили время вместе. Мы с ними так много проехали городов и стран. Были и на гастролях, и в долгих путешествиях по три недели. Я видел эти отношения своими глазами: они были одним целым. Сейчас самое главное — беречь Александру Николаевну. Больше всего я беспокоюсь о ее здоровье.
— Это потеря и для Пахмутовой, и для всего поэтического мира, и для песенного. Его песни переживут всех: их будет петь не одно поколение. Это абсолютно точно. А пока его песни будут любимы народом, значит, и имя Добронравова будет жить. Это единственное утешение в этой ситуации.
— Я спел огромное количество их песен. По количеству могу соревноваться разве что с Иосифом Давыдовичем Кобзоном. В тяжелые 90-е годы, когда начали работать вместе, я спел огромное количество их песен. Как-то сложил их в единый файл – получилось 3 часа и 41 минута. И специально для меня написанных, и тех, в которые я вдохнул новую жизнь. 150 песен точно спето.
— Его часто объявляли: «Поэт-песенник», — продолжает Юлиан. – Мне всегда это не нравилось. Поэт-песенник — это человек, который пишет слова к песням. Два притопа, три прихлопа – вот и песня. А Николай Николаевич писал настоящие стихи, которые могут существовать отдельно от музыки. При жизни я ему очень много раз говорил об этом. Он великий поэт! Какое счастье, что я успел много раз это сказать ему при жизни. Когда они для меня писали новую песню, я всегда просил: «А можно я стихи сначала почитаю?». Для меня всегда важнее стихи в песнях. Александра Николаевна сначала удивлялась этому моему желанию, а потом уже привыкла, не обижалась. Я на своих концертах всегда просил его читать побольше стихов. Потому что понимал: это – высокое искусство и стихи Добронравова должны слушать зрители! Он очень любил классическую литературу. Николай Николаевич в начальных классах школы выучил «Горе от ума» наизусть! Его даже отвели к врачу, проверить все ли у него в порядке с головой. (Улыбается.)
— У них с Александрой Николаевной была любовь по Экзюпери. Сколько раз мы сидели в разных компаниях, отмечали праздники, Николай Николаевич всегда цитировал Антуана де Сент-Экзюпери: «Любовь — это смотреть не друг на друга, а в одном направлении». Они в одном направлении всегда и смотрели.
— Когда он писал стихи к песне, всегда делал несколько вариантов. Даже в моем «Русском вальсе» были ноты и под ними на каждый куплет – три варианта. Самый интересный процесс работы начинался, когда мы выбирали один из этих вариантов. В своих концертах я до сих пор меняю строчки куплета и вставляю эти разные версии. И каждый вариант прекрасен!
— В жизни Николай Николаевич был очень простым, юморным человеком. Он очень любил анекдоты, любил пошутить. С ним всегда было весело: мы много смеялись, хохотали. Поскольку Александра Николаевна не очень любит летать на самолетах, мы в основном ездили на поездах. Обычно во время таких поездок время долго тянется. А с ними они всегда были легкими. Мы даже не замечали времени. Они рассказывали про их встречи с Гагариным, с другими великими людьми. Например, с Майей Кристалинской и Анной Герман.
Читайте также: Лещенко не в состоянии позвонить Пахмутовой: “С Добронравовым были одной семьей”