Работники птицефабрики описали будущее Уметбаева.
Дело Ивана Голунова стало одним из самых резонансных событий 2019 года. Напомним, журналиста задержали в Москве по подозрению в распространении наркотиков. Голунова спасла масштабная общественная кампания, которая развернулась в его защиту. В итоге на скамье подсудимых оказались пятеро полицейских, которых обвинили в фальсификации доказательств по делу журналиста.
На днях стало известно, что троих осужденных освободили из колонии. Наказание им заменили принудительными работами. Одного из осужденных, бывшего сотрудника УВД Максима Уметбаева, отправят искупать вину на птицефабрику под Нижним Новгородом. Жить он будет в селе Спасское, недалеко от нового места работы.
Линдовская птицефабрика находится в 43 км от Нижнего Новгорода. На городских форумах регулярно появляются объявления о найме специалистов на предприятие. Под каждым постом работники птицефабрики оставляют гневные комментарии, народ жалуется на условия труда и низкую зарплату.
«Предприятию проще набрать дешевую рабсилу — заключенных, гастарбайтеров и беженцев, чем прибавить зарплату сотрудникам» — так выглядит большинство комментариев.
Но рассказывать журналистам о проблемах жалобщики опасаются: «Нас уволят, а другой работы на селе нет. Остается терпеть».
Из десятка опрошенных лишь одна женщина согласилась описать ситуацию на птицефабрике и рассказать, как живут и работают заключенные.
— Зарплаты на птицефабрике — 7800 рублей плюс 60 процентов премия, еще идут надбавки за вредность, — перечисляет собеседница. — Итого набегает 23–25 тысяч рублей в месяц. Совсем немного, учитывая, что работа на птицефабрике — тяжелый физический труд. Текучка страшная. Остаются пенсионеры и те, кто живет рядом. С нового года еще зарплату начали задерживать на 2–3 недели. Сотрудники думают, что руководители подталкивают их таким образом к увольнению. На освободившиеся места стали набирать осужденных, которые работают спустя рукава. У них срок идет — и ладно. На качество и выполнение плана им наплевать. За все косяки все равно спрашивают с обычных работников предприятия.
По словам собеседницы, заключенных на предприятии насчитывается более двухсот человек. Проживают осужденные в селе Спасское в городском округе Бор, население которого насчитывает около 500 человек.
— Исправительный центр, где живут осужденные, выглядит как общежитие, — продолжает женщина. — Здание отремонтированное и оборудованное. Местные о таких условиях и не мечтают. У них есть холодильники, стиральные машины, душевые кабины, оборудованная кухня. По слухам, многие селятся на съемных квартирах. На условия проживания осужденные не жалуются. Высказывают недовольство только тяжелым рабским трудом на птицефабрике и маленькой зарплатой, которую они получают всегда вовремя в отличие от обычных работников. Зарплата у осужденных такая же, как у остальных. Им предоставляется отпуск, который они проводят по месту проживания. Создается впечатление, что они не отбывают срок, а отдыхают на курорте. На птицефабрике они спокойно общаются со всеми работниками. У нас даже случился роман между осужденным и работницей фабрики, они поженились.
* * *
Вячеслав Металиченко отработал пару месяцев на птицефабрике под Магнитогорском. Мужчина считает, что бывшему оперативнику не позавидуешь. Не каждый выдержит и пару месяцев работы на таком предприятии: «Когда в соцсетях спрашивают, стоит ли устраиваться на птицефабрику, я отвечаю: бегите оттуда сломя голову».
— Нормальный человек там долго не протянет. Помимо страшной вонищи и холода нельзя присесть, постоянно находишься в движении. Даже у молодых здоровых мужиков под конец смены отваливалась спина. Я всегда ждал перекура или обеда, чтобы размяться, — вспоминает Вячеслав. — Не удивляюсь, что на птицефабрику отправляют заключенных. По своей воле туда приходили лишь от безысходности. У нас был разношерстный контингент. В основном граждане стран СНГ. Таджики так вообще там жили. Но приходили и русские, по которым было видно, что они нуждались в любой работе. Иногда устраивались молодые ребята, но они не знали, что их ждет. Хватало пенсионеров — людей в возрасте ставили на точки попроще, но и там было непросто. На предприятие нас отвозили на автобусе, который отходил из Магнитогорска в 6 утра. Час ехали на птицефабрику. За несколько месяцев работы я ни разу там не присел. Народу набивалось тьма. Когда залезали в автобус, случались драки. Домой возвращался в 20.00, если повезет.
По словам собеседника, бывшего оперативника Уметбаева определят, скорее всего, в убойный цех, где самые невыносимые условия труда.
— В убойном цехе постоянно не хватает людей. Я числился там как разнорабочий, — продолжает Вячеслав. — Меня ставили на разные точки: кожу с тушек снимал, кости складывал в мешочки. Еще таскал тяжеленые тазы со шкурками. Делать все приходилось быстро, и при этом надо умудриться не поскользнуться — на полу везде валялись шкурки. Я в день по два раза падал в эту смесь луж, шкурок, крови и мяса. При таких условиях некогда обращать внимание на жуткую вонь, работали как на конвейере. Зарплата составляла 17 тысяч рублей.
На вопрос, сколько времени потребуется экс-полицейскому на обучение, Вячеслав усмехается: «Этой профессии никого специально не учат».
Еще одна бывшая сотрудница птицефабрики в российском регионе поделилась своими впечатлениями от работы: «Решилась туда устроиться, потому что нужны были деньги. А на птицефабрике всегда не хватает работников. Я стояла на фасовке птицы. Работа монотонная, нелегкая, поначалу болели руки. Как правило, на таких предприятиях трудятся жители сельской местности. Деревенские привыкли горбатиться за мешок картошки и тут терпят. Складывается впечатление, будто птицефабрики специально строят в таких местах, где выбора нет. А руководство фабрики этим пользуется. Помимо местных к нам на предприятие автобусами завозили гастарбайтеров, которые работали вахтовым методом. Некоторые трудились по 48 часов с небольшим перерывом на сон, чтобы в обморок не свалиться. Начальство требовало выполнение плана, чтобы не терять в деньгах. Запах стоял такой, что некоторых людей рвало. Я отработала полтора года на птицефабрике, более адового места не видела. Смены по 12–16 часов. Два перерыва по 20 минут. Возвращалась домой и валилась с ног. Похудела на 10 кг. Чувствовала, что мне конец, поэтому и сбежала. Так что заключенным не позавидуешь. В колонии-то сидеть полегче будет».