- Александр, два месяца назад в интервью нашему изданию вы говорили о том, что обществу и органам власти нужно «ответственно догонять те перемены, которые уже произошли за год СВО, прорабатывать юридические вопросы, связанные с созданием добровольческих подразделений и со статусом ЧВК». Мы видим, что президент потребовал привести отношения Минобороны и добровольческих подразделений в соответствие «со здравым смыслом, практикой и законом», а Сергей Шойгу подписал Приказ о порядке организации деятельности добровольческих организаций. Что изменят эти решения?
- Как юрист я могу сказать, что юридическое регулирование статуса участников СВО – давно назрело и выглядит логичным решением. При наличии разрозненных военизированных структур закономерно усложняются вопросы распределения ресурсов, контроля распространения оружия и ротации бойцов. В условиях ведения активных военных действий это может приводить к недопустимым конфликтам на фронте и криминальным проявлениям в тылу, что только сыграет на руку врагу. Вопросы применения силы для защиты наших национальных интересов должны жестко регламентироваться и находиться в исключительном ведении государственного центра.
Но не только с нормативной точки зрения, а прежде всего - с точки зрения военной науки. За приказом министра и словами президента мы видим лишь верхушку айсберга, а на самом деле основные смыслы принятых решений лежат в области военной науки и процессе постоянной учебы, которая идет сегодня на фронте. Мы видим длинную и упорную военную кампанию, где российской армии противостоят подразделения, подготовленные и оснащенные НАТО. Сегодня фронт СВО – полигон испытания не только оружия, но и новых тактических методов ведения боя, военных стратегий и технологий ведения разведывательной деятельности.
Великий русский полководец Александр Суворов говорил, что «военной науке должно учиться на войне, а каждый театр войны есть театр новый». Навыки и опыт, полученный нашими воинами на «украинском фронте» – это тот невероятно важный багаж знаний, который поможет нашей промышленности и оборонным предприятиям, которые, кстати, и отправляли многих добровольцев на СВО, запустить новые технологические циклы, найти новые инновационные решения в военной сфере, которые сделают нашу армию сильнее. Фронт и тыл неразрывно связаны единой нитью опыта и знаний.
Я знаю, как многие лучшие офицеры анализируют действия противника и передают эти знания инструкторам, которые на полигонах в тылу готовят добровольцев, таким образом, вооружая их смекалкой и практическими навыками ведения боя. В тылу в лагерях подготовки резерва воссоздается ландшафт СВО, и ребята учатся на современном опыте. Естественно, чуть позже на фронте офицеры и рядовые Вооруженных сил встретят уже подготовленных добровольцев, каждый из которых - от сварщика и электролизера до компьютерного мастера и оператора БПЛА – принесет на фронт свой опыт гражданской профессии. Делить нам нечего. А объединиться – необходимо.
На мой взгляд, именно этот важнейший посыл содержится в решениях Верховного главнокомандующего и министра обороны, который формально скрыт юридическими формулировками «о порядке организации деятельности добровольческих организаций».
- Почему «юридическая синхронизация» не была начата раньше? Ведь все добровольческие подразделения могли бы прямо с момента основания заключать контракты с Минобороны…
— Это просто только на бумаге и в разговорах. Я лично знаю добровольцев из сибирского добровольческого батальона «Ермак» и казачьего батальона «Сокол» – не дожидаясь никаких указов, они сразу первыми заключили контракты с Министерством обороны и уже действовали в правовом поле. Такова была инициатива их создателей и командиров подразделений.
Не все смогли последовать их примеру, и тому есть причины. Вспомните - желающих записаться в отряды было много, времени – мало, ребятам помогали их коллеги, руководители предприятий на местах, в регионах. Оперативные вопросы были в тот момент отчасти важнее процедурной нормы. Так формировались батальоны по всей стране. Но они шли воевать все вместе, а не как конкурирующие группы. Это только в бизнесе конкуренция есть путь на пути к прогрессу. В армии конкуренция недопустима, здесь действует принцип единоначалия, где во главе угла – Устав, Присяга, Приказ командира и строгая дисциплина. Боевое управление – это вертикаль, которая позволяет объединить силы и средства разнородных подразделений для реализации единого плана и замысла, в котором потенциал каждого будет раскрыт на максимум. У армии не может быть нескольких начальников, а в стране не может быть нескольких армий – частных, выполняющих коммерческие задачи, и государственных – армия должна быть одна. Главнокомандующий же у нас один. Если же кто-то решит, что его частной добровольческой дружине с армией по каким-то причинам не по пути, значит, и Главнокомандующий ему больше не указ?
- Кроме того, самим добровольцам наверняка важно чувствовать себя частью единой армии, за спиной которой стоит государство как гарант закона и соблюдения их прав.
- Конечно, вхождение под крыло Вооруженных сил дает всем добровольческим подразделениям новый правовой статус, вследствие присвоения которого государство берет на себя ответственность по вопросам оказания медицинской помощи, социальным программам и финансовому обеспечению. К сожалению, среди добровольческих дружин и ЧВК случались проблемы, когда для получения страховки, выплат или каких-то иных услуг приходилось обивать пороги разных ведомств, кому-то звонить, кого-то искать. У добровольцев не было статуса. С ними государственные институции просто не разговаривали. Теперь все должно быть иначе – централизованно и согласно букве закона.
- Будет ли в процессе слияния добровольческих подразделений с армейскими руководство Минобороны и Генштаба учитывать профессиональные особенности тех региональных дружин, у которых за время СВО были свои командиры, свои гарантии по выплатам и срокам контрактов?
- Эти особенности обязательно будут учитываться, потому что при заключении контрактов с Минобороны добровольцы должны не раствориться в составе Вооруженных сил, но, сохранив свой опыт и самобытность, стать частью большой армейской команды, которая делает одно дело. Армия не ведет процесс поглощения добровольцев, она зовет их в свои ряды – на линии фронта очень востребованы их тактические навыки и гражданские специальности, опыт слаживания, ведения боя.
Единое командование и синхронизация боевого опыта должны превратить армию в единый кулак: плечом к плечу будут сражаться и профессионалы, и добровольцы, отобранные в соответствии со своими военно-учетными специальностями в профильные подразделения. Практика «кто в лес, кто по дрова» должна прекратиться. А юридические процедуры, которые приведут статус добровольцев «в соответствие со здравым смыслом и законом», как сказал президент, обеспечат им надежный тыл. Я уверен, что всем добровольцам, которые будут возвращаться с фронта, государством теперь будет оказана вся необходимая социальная поддержка, медицинская и юридическая помощь. Они вернутся домой героями своей армии и своей страны, а не просто вооруженными людьми с фронтовыми позывными.