Судя по всему, попасть в суверенную сеть можно будет только по паспорту. Человеку присвоят уникальный код — что-то типа доменного имени, и в случае чего: «…спецслужбы всегда смогут найти того, кто владеет этим аккаунтом».
Мало того, почти одновременно глава Минпросвещения РФ Сергей Кравцов заявил, что детям до 15 лет вообще запретят пользоваться интернетом.
«Это говорят психологи, это говорят ученые, это не только мое личное мнение», — апеллировал к авторитетам Кравцов.
Объясните мне, чего они добиваются?
Невозможно остановить развитие технологий, подобные устремления – удел замшелых пней, не пользующихся ни компьютерами, ни сотовыми, такие существовали во все времена, те, кто считал, что надо принудительно заставить молодёжь думать и поступать так, как хочется им, потому что прежде, дескать, «солнце светило ярче».
Вся разница, что раньше столетия ничего не менялось в мире, в последние же тридцать лет произошел качественный цивилизационный скачок, и между поколениями пролегла пропасть - не только технологическая, но и мировоззренческая.
Невозможно окунуть молодёжь, думающую и мыслящую категориями 21 века, во времена Сталина или Ивана Грозного. Как невозможно посадить тех, кто видел мир без границ, в тесную клетку.
И если бы хотя бы в золотую…
Вместо интернета нам предлагаются единственно верные духовно-нравственные ценности в стиле домостроевских изречений Ивана Охлобыстина: отец-добытчик, мать-грибница, чада-грибы - на горох за ослушание. Этому, видимо, собираются учить на уроках «семьеведение», которые планируют ввести в школах как можно скорее.
Один телевизор, одна программа, одна правда. Во все это не вписывается интернет с его свободой выбора.
Разумеется, можно действовать через родителей и за своеволие наследников наказывать, к примеру, мам и пап.
В прошлом году депутат Мария Бутина уже предлагала сажать родителей, чьи дети пользуются VPN. А непослушных - в приемники-распределители: ещё один недавний законопроект народной избранницы.
Разумеется, политики уверены, что знают, как лучше. Мол, в этих ваших интернетах дети юзают по порно и всякому такому.
Как говорил старик Кант: одни в лужах видят грязь, другие - отражение звезд. У кого что болит, как говорится.
При этом старики не очень-то осознают, что им все равно не угнаться за молодёжью, которая, несомненно, обойдёт все введённые запреты. Иначе и быть не может. Будущее всегда торжествует над прошлым. Это закон природы.
Так, в прошлом году некоторые популярные зарубежные интернет-платформы сами ушли из России, то есть войти в них через VPN было нельзя. Знаете, сколько времени понадобилось тинейджерам, чтобы обойти систему и начать пользоваться сервисами? Месяц или два. И это при том, что препоны были поставлены самими разработчиками, а не отечественными чудо-айтишниками, которые даже для создания закрытого суверенного интернета вынуждены были недавно обращаться к китайским товарищам.
И ещё. Дети и молодежь хорошо чувствуют фальшь, лицемерие и формализм. Во всем. Их не обмануть. Наверное, до депутатов не доходит, что на «разговоры о важном» школьники весь этот год ходили из-под палки под стоны училки про проверки депобра и «не подставляйте родную школу».
Куда заведёт запрет интернета? Надеюсь, что на дно. Откуда все равно придётся оттолкнуться тем, кто хочет жить и дышать полной грудью.
Моя дочь три года отучилась в кадетском корпусе одной силовой структуры - маленькой модели той России, которую сейчас изо всех сил пытаются строить.
Когда мне говорят: как же вы могли туда пойти, - я обычно отвечаю так. Для неё это стало своеобразной прививкой от всей косности, что окружает нас сегодня. Ее уже не обмануть красивыми речами и бравурными маршами. Она знает, что за всем этим стоит. И ни о чем не жалеет.
Вот как дочь рассказала о запрете пользоваться интернетом.
«Время после ужина было лучшим моментом дня. Ведь если мы не совсем испортили настроение взводного, нам на целых десять минут выдавали из сейфа телефоны, чтобы мы могли поговорить с родителями. Телефоны были кнопочные, чтобы мы не могли войти в интернет. Если кто-то приносил модель с камерой, то ее заставляли заклеить и проверяли металлоискателем, чтобы никто не спрятал на себе второй аппарат. Все это — для того, чтобы никто из учащихся не мог слить информацию на волю.
Как-то один наш мальчик разместил видео, как он танцует. Ничего особенного, но ролик стал вирусным, его посмотрели миллионы... А мальчик, на свою беду, был в кадетской форме, поэтому посчитали, что он посрамил честь мундира. В другой раз две девочки вели трансляцию из своей комнаты. Их долго ругали и едва не выгнали.
Нас заставляли выдавать свои страницы в соцсетях, чтобы отслеживать, не выходим ли мы в интернет, не выкладываем ли фотографии в произвольном виде. Поэтому все заводили вторые аккаунты с выдуманными именами и лицами. Девочки становились мальчиками, а мальчики девочками. Для разоблачения скрытых нарушений в интернете существовал специальный сотрудник, у которого в кабинете стоял огромный монитор, и он наблюдал за нашей интернет-активностью 24/7.
А на какие ухищрения приходилось идти, чтобы спрятать на теле второй телефон! Девочки обычно клали его в лифчик, между прочим, рискуя здоровьем - но бюстгальтеры не обыскивали.
Когда наш взводный считал, что мы наказаны, кнопочные телефоны не выдавали неделю, и мы оставались вообще без связи. Даже узнать, что происходит за воротами корпуса, в мире, становилось проблематично, если бы не программа «Время», которую заставляли смотреть в обязательном порядке. Некоторые убегали с нее под предлогом, что болит живот, — чтобы тайком принять душ вне очереди.
Вместо того чтобы воспитывать в нас честность, смелость и благородство, как думали наши командиры, нас научили изворачиваться и лицемерить: говорить и делать не то, что думаем, а то, что от нас хотят услышать. Так о чем здесь можно говорить?»