Хотя именно «по чаяниям верующих», их многочисленным требованиям, как подтвердил Дмитрий Песков, шедевр был изъят из Третьяковки.
Перемещение святыни, кстати, обеспечивается Министерством культуры. Случись что – спрос с них, так что я им не завидую.
Чиновники клятвенно заверяют, что через две недели «Троица» поедет на реставрацию, в которой остро нуждается.
Видимо, они не совсем в курсе, что Святейший патриарх озвучил, что в ХХС икона провисит год, а затем ее перевезут в Сергиев Посад, в лавру. Как уверены те, кто выступает за такой исход, навсегда. Но, поверьте, это еще не конец всей этой истории.
История с рублевской «Троицей» лично мне напоминает притчу о царе Соломоне, младенце и двух матерях. Как известно, каждая считала ребенка своим. Только одна любой ценой хотела заполучить его себе – пусть даже малыша разорвут на части.
Знаем ли мы, что на самом деле хотят верующие? Ведь никто не проводил референдум, чтобы прояснить этот вопрос. Сколько из них «в теме», сколько за минувший год беспрестанно думали о «Троице», которую до этого вывозили в лавру, после чего и было обнаружено 61 негативное изменение, которое в результате (и это мнение специалистов) может привести к непоправимой катастрофе и даже гибели шедевра?
Почему я верю музейщикам? Потому что сто лет назад именно они нашли «Троицу» и спасли ее. За столетия, пока она до этого висела в храме, она пришла в удручающее состояние. Законы материального мира в конце концов никто не отменял. Как бы сильно того ни хотели сильные мира сего.
Сегодня уже другие ученые нашли в себе силы и мужество озвучить свою позицию публично и настаивать на ней во времена, когда должно безмолвствовать.
Кто знает, как им это еще аукнется?
Хотя пример уже есть. Запрещенный на днях к служению отец Леонид Калинин, постоянный член Высшего церковного совета, член Патриаршего совета по культуре, отвечавший в свое время за убранство храма Христа Спасителя, обласканный властями, имевший храм в самом центре Москвы – по иронии судьбы именно на Третьяковке, – посмел высказать свое мнение как профессионал – и потерял всё.
Но я читала протокол его выступления – там и в помине нет никакого фрондерства, Калинин просто пояснил, что никакой капсулы, обеспечивающей сохранность шедевра, в прошлом году во время перемещения ее в Лавру не было – была специализированная витрина, которая вне музейного климата не смогла в полной мере обеспечить сохранность рублевского шедевра. Это все, что он сказал. Но даже такой малости оказалось достаточно.
Возможно, сейчас он уже сожалеет о том, что сделал… Иначе не появились бы слухи о его инсульте. Хотя о чем здесь сожалеть?
Христа за то, что посмел сказать, что лучшее государство – не то, где правит кесарь, распяли. А тут всего лишь лишили храма на Третьяковке.
Сегодня у власти и церкви «полная симфония – созвучие полнее, чем в византийские времена», как выразился в интервью «МК» недавно и вовсе лишенный сана за свои взгляды отец Андрей Кураев.
Эти двое чем-то похожи: Кураев и Калинин. Только первый всегда говорит то, что думает. А другой – как зеркало, отражает то, что происходит в церкви на самом деле. Это удивительное качество. Отец Леонид настолько неоднозначен, двойственен, но невероятнее всего, что сам этого он, скорее всего, не видит.
Да, в наше время даже такой робкий, единичный голос считается протестным. Особенно если его посмел произнести человек, плоть от плоти принадлежащий системе.
Зная немного отца Леонида, я, конечно, не уверена, что он сделал это сознательно.
За свою журналистскую карьеру я делала два интервью с Леонидом Калининым (за одно из них даже получила Всероссийскую премию – за лучшее интервью года), и каждый раз публикация заканчивалась громким и сокрушительным скандалом, и отца Леонида пропесочивало высокое начальство.
Когда он давал интервью, то всегда закрывал глаза, будто бы спал. Так и разговаривал с закрытыми глазами. Будто слепой. И каждый раз он сам лично считал, что не наговорил ничего такого крамольного. Ну вот не видел: глаза-то закрыты.
Возможно, однажды он еще будет благодарен за то, что с ним произошло сейчас.
Кстати, отец Леонид несколько десятилетий отвечает за сохранность исторических памятников в Сирии библейской эпохи. Это должность общественная, и вряд ли он ее потеряет даже сейчас.
Здесь, в монастыре Сейдная, хранится единственный прижизненный портрет Богородицы. Его нарисовал евангелист Лука. Это считается первой иконой в мире. Я жила в этом месте какое-то время.
Ее не выставляют публично. Мало того, ее вообще никому не показывают. Две тысячи лет, шутка ли.
Икона находится в серебряном полностью непроницаемом ларце за металлической нишей, в маленькой часовне при обители. Ее никуда не перемещают и вообще не трогают. Там пусто, тихо, темно. Не горят даже лампады.
Вот уже две тысячи лет. Ну, конечно, есть ее реплики и копии изображения – для верующих этого достаточно.
Знать, что икона существует, живет, что с ней все хорошо...
Ведь главное – это не преклоняющаяся толпа у иконостаса, а то, что в сердце.