«Как выглядит ваш стандартный режим дня?» — интересуюсь я у Виталия Игнатенко, не ожидая, если совсем честно, услышать в ответ что-то особо оригинальное. Ошибка, большая ошибка. Будучи знакомым с Виталием Никитичем уже бог знает сколько лет, я должен был заранее догадаться, что неоригинальность и Игнатенко — это понятия несовместимые. Впрочем, судите сами. Вот ответ именинника: «Встаю каждый день в 6 утра и первым делом пишу страницу стихов для своей жены. Занимаюсь этим уже 56 лет! За это время у нас накопилось несколько десятков альбомов с моими стихотворениями!»
Дальше «стандартный день» Виталия Игнатенко выглядит не столь романтично, но все равно крайне впечатляюще для человека любого возраста. «Как и у всех, ковид сломал мой обычный график. Но сейчас он восстанавливается. Час занимаюсь в фитнес-клубе. В восемь утра выезжаю на работу. В десять часов я на месте. Прямо перед вами у меня сейчас были коллеги, которые занимаются планированием программы нашего телеканала на три-четыре недели вперед.
Еще у меня сейчас две съемочные бригады на Северном морском пути («У нас минус тридцать! В Норильске пурга!») Мы хотим пройти от Мурманска до Певека. Если у меня в этот день нет студентов, то я уезжаю из офиса в пять-шесть вечера. Но не обязательно еду сразу домой: у меня много внешних деловых встреч. Очень много рабочих телефонных звонков. Например, вчера мне в последний раз звонили по работе в 22.03».
Откуда у Виталия Игнатенко столько сил и энергии? И кто стал для него примером в плане рабочей этики? Об ответе именинника я, в принципе, мог бы догадаться заранее: «У меня мама в возрасте за 80 лет продолжала работать учительницей в лесной школе — школе для детей с ослабленным здоровьем. Помню, она уже тяжело ходила с палочкой. Я говорил ей: «Бросай работу! Мы с братом тебя всем обеспечим!» Но она перестала работать только тогда, когда уже совсем не могла ходить. Мой отец, пока его не поразила тяжелая болезнь, был таким же. Для меня это и пример, и вызов. Если старшее поколение, находясь в несравненно более тяжелом положении, чем мы, смогло, то почему мы не можем?»
А кто стал для Виталия Никитича учителем, примером и ориентиром в его взрослой профессиональной жизни? К моему глубокому удовольствию, мы начинаем говорить о человеке, которого я вспоминаю с огромной теплотой и уважением, — бывшем председателе Правительства России Викторе Черномырдине. Виталий Игнатенко был его заместителем в 1995–1997 годах, сохраняя за собой при этом должность генерального директора ИТАР-ТАСС.
Вот как выглядела его жизнь в те годы: «Я приезжал в ТАСС к 9 утра, а в 5–6 вечера уезжал в Белый дом. А в районе 9 вечера обычно звонил Виктор Степанович и вызывал меня к себе вместе с другими своими замами. Мы вместе смотрели, как прошел день. Он любил четкие доклады — без лирики. Иногда мы так засиживались глубоко за полночь. Виктор Степанович называл эти собрания «малым совнаркомом».
Сегодня Виктора Черномырдина в основном вспоминают как автора его знаменитых афоризмов. Виталий Игнатенко считает это неправильным: «Меня это коробит. Он был намного более глубоким и сложным человеком. Он никогда не уходил с работы, если на его письменном столе оставались какие-то не рассмотренные документы. На моей памяти он никогда не говорил фразу: «Чужой беды не бывает». Но этот принцип был ключевым для всей его деятельности.
В 1995 году он поставил на кон свою судьбу, когда пошел на переговоры с захватившим заложников в Буденновске террористом Шамилем Басаевым. Как его за это критиковали! Но я считаю, что он тогда спас и 1500 заложников, и страну в целом. Помню, как через год мы вместе с ним поехали в Буденновск. Во время этого визита у меня все внутри дрожало. На каждые 20 слов благодарности он слышал 70 слов укоризны. Всю обратную дорогу в Москву он молча смотрел в иллюминатор самолета. Я сидел напротив и боялся нарушить это его состояние. Помню и еще один наш визит на Северный Кавказ. Глубокой ночью там произошел теракт, а ранним утром мы уже сидели в самолете».
Сегодняшняя профессиональная жизнь Виталия Игнатенко, конечно, не столь «накалена», как в период его работы в правительстве. Но, согласитесь, в возрасте 80 лет окунуться в новую для себя профессиональную стихию — телевизионную — это тоже поступок из разряда неординарных. Что кроме памяти о примере старших поколений заставляет совершать такие неординарные поступки? По словам Виталия Никитича, это в первую очередь чувство востребованности: «Если ты чувствуешь, что ты нужен, это тебя укрепляет, вливает в тебя здоровье». А в меня «вливает здоровье» пример, который нам всем подает наш именинник! Горжусь вами, Виталий Никитич — горжусь и в меру своих сил стараюсь на вас равняться!
P.S. Покидая кабинет генерального директора канала ОТР, я обратил внимание на висящий на стене на почетном месте документ в рамочке — поздравление от Михаила Жванецкого в честь 60-летия Виталия Игнатенко. С любезного разрешения Виталия Никитича публикую полный текст этого документа.
Дорогой Виталий Никитич!
Поздравляю с 60-летием.
Очень интересно наблюдать, как все твои друзья занимают покинутые тобой годы.
Счастье, когда тебя понимают. Счастье, когда ты ничего не понимаешь.
Мы прошли и то и другое.
У тебя, Никитич, есть главное — никто о тебе не говорит плохо. Это важнее, чем говорить хорошо. Это искреннее.
Даже я, кому ты первый помог издать первую книгу, не скажет о тебе плохо…
Огромное удовольствие видеть вас с женой — высоких, стройных, загорелых и чистых — среди разгара политической борьбы и пиара.
Виталий Никитич, чтоб у нас хорошо жить, надо жить хорошо.
Надо хорошо представлять себе прошлое и будущее, тогда настоящее покажется раем.
Надо не искать выхода из положения, на это угробили свои жизни многие поколения мыслителей.
Не пытаться в одиночку улучшить жизнь миллионов, это приводит к обвинениям в воровстве.
Не пытаться решить земельную и прочие проблемы — ибо окажется, что все давно и потихоньку решено, и все давно и потихоньку живут.
И только одинокий боец требует сути проблемы, от чего находит не решение, а врагов, и этим гордится всю жизнь.
Не мешайте людям стараться!
Гордо ходят толпы героев борьбы за справедливость, за свободу слова, за демократию без видимого результата, кроме коттеджа на Рублевке, что, видимо, и есть прекрасный результат. И это гораздо лучше, чем новые тюрьмы для несогласных.
Видишь, сомневаясь, попадаешь на истину, не сомневаясь — на должность! Что лучше?
Опять не знаю.
Никитич Виталий!
Шестьдесят уже выше средней продолжительности. Тяни дальше под теплым наблюдением друзей. Правда, эти дополнительные годы летят с такой скоростью, которая во многом уничтожает их преимущество.
Оставляю тебя в поисках компромисса. Разгребая рецепты, ищу твой адрес и, слегка смущаясь, посылаю тебе факс.