— Лариса Алексеевна, как ощущения после прослушивания вашей мелодии?
— Это было потрясающе! Поначалу я думала, что просто выйдет Малинин в каком-нибудь новом костюме и споет знаковую песню «Напрасные слова», после которой ко мне в свое время пришла слава. Но когда я увидела то, что увидела, — была невероятно растрогана. Это у меня вызвало и радость, и удивление. В какой-то момент слеза даже появилась.
— А вы посмотрели первые выпуски программы?
— Да, например, меня поразило, когда в первом выпуске к Игорю Николаеву пришла вся семья, а к Понаровской — целое грузинское многоголосье.
— С ведущим Николаем Басковым делились своими впечатлениями?
— Я ему сказала: «Коля, мне так хочется, чтобы сейчас режиссер вдруг произнес, что был брак по звуку или по свету, и мы бы еще раз все это повторили». Потому что чего только не было в жизни, и мне порой не хватает удивления. Но здесь во мне действительно расшевелили какие-то яркие эмоции.
— А какие композиции в вашей жизни вы еще могли бы назвать знаковыми?
— Для меня лично важная песня — «Странная женщина», она пережила уже многие мои песни. Ну и, разумеется, «Угонщица». Все уже не помнят, что такое вишневая «девятка» и кому она нужна, чтобы угонять, но почему-то, не думая, поют как загипнотизированные. И в караоке ее исполняют чаще многих других, и за границей. Тут недавно показали сытый Лондон по телевизору, из жизни тамошнего истеблишмента. Смотрю — там танцуют под «Угонщицу» и поют: «Угнала тебя, угнала...»
— Кстати, в прошлом году вокруг этой песни целый скандал был в Сети после того, как Ирина Аллегрова ушла со сцены в ответ на требование публики спеть вашу «Угонщицу». Появились слухи, что вы после этого не общаетесь...
— Не надо раздувать скандал, я к ней отношусь уважительно. Мы раньше очень дружили, но просто так бывает в жизни: размагничиваются люди. Ничего плохого о ней я не могу сказать — она вполне достойный человек.
— Вашу «Угонщицу» активно поют в караоке, а вы сами не ходите туда?
— Пару раз была, но я уже в таком возрасте, когда как караоке уже не мое место. А Но когда я была в Японии, в нашей стране этот вид развлечений только появлялся, и меня пригласила в караоке редакция японской газеты, где я работала. Я с шефом-журналистом и с мужем ходила туда, мы вместе пели по-японски.
— Ну если не в караоке, то где бываете в свободное время?
— Люблю театр и довольно часто хожу туда на премьеры, правда, я ни разу там никого из шоу-бизнеса не встретила! Однажды Алену Свиридову — и все. А где они? В театр не ходят, а чем они живут? А я хожу на концерты, на выставки. Хотя, конечно, люблю и дома лежать на диване и смотреть YouTube — там столько всего интересного. Например, я ночью слушаю всякие романы, рассказы. Поэтому, когда появляются минуты отдыха, я уже, как наркоман, нажимаю на кнопку play. Телевизор тоже смотрю. Не все подряд, конечно, — субботние и воскресные передачи. Я с удовольствием включаю и программу Малахова, в которой народ поет.
— Вы поражаете еще и своей активностью в соцсетях. Это вас внуки вдохновили?
— Нет, я начала вести их еще раньше, чем внуки начали соображать в этом деле. Просто стала рассказывать людям о своей жизни, о каких-то творческих проектах с моим товарищем, композитором Андреем Савченко. Я читала стихи на своей страничке. Как только я все это начала, на меня посыпались подписчики. У меня их больше 800 тысяч, для моего возраста это невероятное количество. Соцсети — это тоже ведь разновидность творчества: так написать, чтобы заинтересовать людей.
— А процесс освоения был сложным?
— Я выучила японский язык, после этого уже никакие соцсети не страшны. Я думаю, что у меня пока еще мозги взведенные, и я все это легко осваиваю. Я и на компьютере записываю фонограмму, сокращаю, увеличиваю, пересылаю — все, что надо, делаю. То есть я пока еще технически продвинутая бабушка. Хотя, если какой-то затык все же бывает, мой внук, которому 11 лет, мне помогает разобраться.
— На вашей страничке в соцсети можно увидеть, как вы поете на концертах. Не думали развиваться в этом направлении?
— Я уже пела на программе «Дуэты», мы исполняли с Виктором Чайкой «Транзитный пассажир». Но, слушайте, мое исполнение пением назвать невозможно. Другое дело, что есть эмоция, есть состояние души, но голос-то какой... А на выступлениях я просто рассказываю зрителям, чем я заслужила их приход ко мне на концерт. Я стараюсь изо всех сил и читать, и напевать, чтобы весело было.
— А кто они — поклонники Ларисы Рубальской?
— 15 лет назад начиналось все с пожилых женщин. Контингент был такой: разведенные, брошенные, несчастливые. Они приходили послушать мои истории: я рассказывала, как долго не могла выйти замуж, они печалились вместе со мной. Постепенно мой концерт становился все более радостным моими стараниями, мне казалось, что так лучше. В итоге бабушки присылали своих дочек, а дочки — своих дочек. И если сначала средний возраст поклонников был 60 лет, то теперь, смело скажу: 35 лет! Девяносто процентов именно такой женской аудитории, и нам есть о чем поговорить.
— Интересно узнать, что нынче дарят Ларисе Рубальской преданные фанаты?
— Мне что-то несут постоянно. Может, я им кажусь больной и слабенькой, но мне приносят часто, как Якубовичу на программу, в банках огурцы, варенье, пироги — много еды. Конфет просто тьма, но мне их таскать тяжело. Всякие красивые фигурки — у меня для них есть специальная витрина. Еще вяжут: то шарф, то варежки, как родному человеку. О цветах даже и говорить нечего. Мне так жалко людей, которые в провинциальных городах еще и тратятся на цветы, — они и без того живут небогато! Да и цветы мне трудно везти в поезде, я их раздариваю, а что делать? Но я все это очень ценю. Дорогие мои зрители, не надо мне цветов и конфет — только ваши улыбки!
— Куда вы деваете столько еды?
— Если я привожу конфеты в Москву, на помощь приходят дети и помощница. Пироги съедаю и варенье, я это люблю. Доктору несу конфеты.
— Я так понимаю, что можно даже не начинать разговор о жизни в стиле ЗОЖ...
— Вы знаете, я при помощи соцсетей получала раньше какое-то питание от гуру ЗОЖа из этих же соцсетей и даже выдерживала его, потому что сама это рекламировала. Но вообще это не из моей жизни. Спорт — what is it? Руку подняла — уже, считай, мировой рекорд. (Смеется.) А поесть я люблю, потому что мы готовим домашнюю еду, мне диеты не подходят.
— С внуками часто общаетесь?
— Да, тем более у них же каникулы сейчас. Внучка приходила, мы играли с ней в «балду», потом в логические игры, затем я кормила, потом опять играли. Мы любим вместе время проводить. Включаем задачки на логику и решаем. Они любят музыку, вместе слушаем.
— Приучаете их к хорошей музыке?
— Да, я им включаю то Шопена, то The Beatles — то, что люблю сама. Но меня не приучили к этому в детстве, просто благодаря жизненному опыту я различаю, что красиво, а что нет. Внук Артем учится в пятом классе, у них так хорошо музыку преподают, и он уже мне сам говорит: «Давай Моцарта послушаем».
— А ваши песни слушают?
— Моя внучка Маргарита, которой 9 лет, принесла без моего ведома в школу мою книжку, и они там в школьном хоре все песни пропели. А теперь я иду к ним в школу как муниципальный депутат, и они будут устраивать целый концерт песен на мои стихи и читать мою поэзию. Уже выучили все, порепетировали с учителями. Мне очень приятно.
— Как вы сами думаете: какая бабушка Лариса Рубальская?
— Я приходящая бабушка, я не вяжу им носочки, я делаю вливание в их жизнь: немножко интеллектуальное, финансовое и сердечное. У них еще есть бабушка родная — жена моего брата. Они же внуки моего брата, а я «параллельная» бабушка. Мы все вместе отдыхаем, время проводим. И что интересно, внуки не воспринимают меня как бабушку, которую видят по телевизору или на сцене. Моя племянница Света не внушает им, что их бабушку все знают, поэтому они нормальные, обычные дети. Могли бы немного хвастаться, но нет. Они были тут на программе «Секрет на миллион», очень хорошо себя вели, и через неделю их позвали на другую передачу. Но Света решила, что не надо их приучать к тому, что их по телевизору показывают, они маленькие еще. Это не станет их жизнью — пусть они это понимают. И я с ней согласна.
— То есть вы не выводите их постоянно на красные дорожки, как многие звездные родители?
— Нет, они растут скромными детьми. Пусть сами себе заслужат красную дорожку!
— А вас мы, кстати, тоже не так уж и часто видим на светских мероприятиях...
— Да меня что-то не зовут на кинопремьеры, я вот думаю: почему? А ходить на всякие светские музыкальные премии, конкурсы не хочется. Я уже давно все конкурсы выиграла, поэтому судить-рядить мне неинтересно, участвовать в них — вообще смешно. Как-то меня все это не занимает.
— Кто-то из внуков планирует уже стать музыкантом или поэтом?
— Нет, они оба не пойдут ни в поэтическом, ни в музыкальном направлении. Артем вообще очень серьезно занимается математикой, сам сдал специальный экзамен. У них замечательные преподаватели в школе, благодаря которым он еще много всего знает по истории.
— Неужели генетически таланты никак не передались?
— Нет, но и мне ведь ни от кого из родителей не передались таланты. В семье, в которой я родилась, не было творцов: ни художников, ни композиторов. Кстати, для меня эта тема — такая яркая чувствительная точка. Когда я смотрю на людей, которые чего-то достигли, и разбираюсь, как им это удалось, я понимаю, что очень многие родились на пьедестале, который уже подготовил родитель. Говорят еще: с серебряной ложкой во рту. У меня вообще никого для этого не было. В моей семье жили простые, замечательные люди. Мама в послевоенное время работала секретарем в школе, папа преподавал военное дело. Но именно это я хочу подчеркнуть сама себе: несмотря на то что у меня не было пьедестала, ко мне в дом не ходили «Беллочка Ахмадулина, дядя Валя Катаев», как я слышала в рассказе на одной передаче, я чего-то добилась. Значит, мое теперешнее положение гораздо дороже. Я начала с низов, и никаких преград для меня при этом не было, значит, у меня есть способность двигаться самой — это очень здорово.
— Судя по тому, что вы сами еще и японский выучили, это действительно так. Кстати, а как это получилось?
— У меня вообще все в жизни случайно. Я в детстве казалась какой-то чудной, странной, и вот однажды мама прочитала объявление в газете. Сказала: «Смотри, Ларис, тут какой-то японский язык, может, поучишь? Ты же чудная: у тебя получается то, что у других не получается». Я пошла на курсы японского. Кстати, я не пишу и не читаю по-японски, но говорила очень лихо, работала в главной японской газете в Москве.
— Сейчас как-то применяете это знание языка?
— У меня есть подруга из Японии Мидори, я с ней всю жизнь дружу. Мы с ней болтаем по телефону, а до пандемии она ко мне приезжала несколько раз в год. Еще есть товарищ из Японии, который там работает с туристами. Но по делу язык пока не нужен, хотя, как только надо включиться в японский, у меня нет никаких проблем.
— Говорят, если не часто практиковать язык, он забывается...
— Ну, сейчас перевести пресс-конференцию я, наверное, не смогла бы уже, а разговорный язык — это без проблем.
— Внуков не хотите научить японскому?
— Нет, хотя они считают по-японски от одного до десяти. Артем учит английский, немецкий, Маргарита тоже будет учить два языка. Вы знаете, японский уже не актуальный. Моя подруга Мидори — классный переводчик русского языка, но и она говорит, что сейчас уже все перешли на английский и японцы со всеми говорят на английском. Русско-японские переводчики почти не нужны.
— Кстати, вы сами давно в Японии были?
— Лет восемь назад поехала погулять с подругой. А вообще ездила туда четыре раза. Была переводчиком с труппой Большого театра лет сорок назад, затем — с группой «Земляне», один раз с мужем по приглашению японской газеты. В последнее время я была за границей только раз — в Турции, где отдыхала с детьми.
— А не думали про выступления в Израиле? Туда наш бомонд повалил работать, а кто-то и жить...
— Я в Израиле была на гастролях три раза, это было давно. Не хочу хвастаться, но если я просто захочу там выступить, уже завтра будет концерт. Потому что там пока знают меня, я в какой-то степени для них своя по национальной принадлежности. Но я не хочу, мне неинтересно выступать в Израиле. Я в Америке выступала, в Германии, но пришла к выводу, что мне интересно здесь, в России. Почему? Просто темы моих стихов, мои эмоции, чувства, которые хочу передать, они здесь родные. Я не чувствую там то, что хочу чувствовать. Там ты для них просто человек из телевизора. Не знаю, как это объяснить, но вот вчера был концерт во Владимире, зрители там встали — и глаза на мокром месте. Они подходят ко мне, такое говорят! Мне очень дорого. Или вот был концерт в известном бард-клубе — такое удовольствие получила! У меня такого удовольствия не было от концертов в Америке, хотя там были целые залы на Брайтон-Бич. Мои мне говорят: «Поехали в Израиль: мы там покупаемся, ты повыступаешь». Я отвечаю, что я лучше здесь повыступаю, денег заработаю, и поедем. В Турцию.
— Поэзия приносит какой-то доход?
— Я не знаю, как другие, но я продала права на свои стихи на пять лет, поэтому мне авторские отчисления не приходят. Сумма нормальная была, я машину купила — и забыла про это. Зато не нужно сражаться за то, что не платят, за то, что не пишут фамилию. Книжки выходят регулярно, но нельзя назвать это заработком, на который можно жить. Мой доход, пожалуй, это только концертная деятельность, и то я прошу делать билеты не очень дорогими. У меня есть и пенсия, на нее можно жить, но гораздо скромнее. Вот, например, был у меня концерт, я заработала и купила детям хорошую клубнику, а с пенсии я бы не могла этого сделать. Мне тут один написал в Сети: «Где вы берете деньги?» Ну как где? Честно зарабатываю. Артисты зарабатывают очень много, я-то по сравнению с ними немного, но для меня это нормально. Езжу на поездах, мучаюсь, хожу, выступаю, радуюсь, но зарабатываю. В последнее время, правда, у меня беда — я что-то стала очень плохо ходить, ноги ноют. Ну надо просто поехать на грязи в Италию, куда я летала много лет подряд, там меня сразу вылечат. Есть такое волшебное место: я там прохожу 10 процедур и начинаю бегать как молодая. Хотя сейчас как туда поедешь?
— Выглядите вы очень хорошо. Что-то делаете для этого?
— Я хожу каждую неделю в парикмахерскую, каждый месяц на маникюр и в течение месяца делаю массаж лица. Больше ничего.
— Никакой пластики не было?
— Я делала блефаропластику верхних век, но это было очень давно. На самом деле я в жизни не так хорошо выгляжу. На экране получше.
— Звездный статус зачастую обязывает иметь большое количество помощников по дому. Вам хоть кто-то помогает?
— У меня есть помощница, которая живет со мной 20 лет, она мне родной человек. Мы сегодня с ней встали, она порезала лук и почистила морковку, а я приготовила плов. Потом поехали на рынок, она несла в двух руках, и я несла. А затем был концерт в клубе, она со мной пошла, чтобы помочь, если надо: застегнуть молнию или дотащить цветы домой. Вот так мы с ней сосуществуем. А вообще за рулем я сама, в магазин тоже часто езжу одна.
— Вы еще сами и за рулем?
— Да, смешно вчера вышло. Стоят тетеньки у входа после концерта, ждут: артистка выходит! А я раз — за руль прыгнула и поехала.
— Интересно, представители ГИБДД тоже узнают и относятся к вам с неким пиететом, делают послабления?
— Во-первых, я очень осторожно вожу. Но вообще гаишники узнают. Недавно ехала на такси — такой грубый водитель попался, не хотел собачку мою брать, но я его уговорила. И в итоге он нарушил правила, его остановил человек в форме, хотел оштрафовать и забрать документы. Тогда я вышла и сказала сотруднику ГИБДД: «Это я виновата, попросила ехать быстрее». Тот заулыбался и вернул права. А водитель обалдел: как я это сделала? Ну не узнал водитель — нездешний был. А вообще ко мне люди хорошо относятся, улыбаются, пропускают вперед очереди, но я этим не очень пользуюсь.
— Вы сказали, что у вас есть еще и чудесная собачка. Как она поживает?
— Если бы видели сейчас, как она поживает: как ребенок лежит на диване в подушках! У меня всегда собаки были: один пудель прожил шестнадцать лет, второй — столько же. Они так тяжело уходили, что мы уже думали: не будем снова брать. Но тут я увидела невероятный портрет собачки у кого-то на страничке в Сети — и не сдержалась. Мы поехали к заводчице и взяли ее. Это мальтипу по кличке Долька, невероятного цвета, как капучино, весом кило семьсот. Живет она как королева — где хочет! Хочет — на диване, хочет — на столе. Вот вчера листья от тюльпанов ела, я выложила это в Сеть, так мне написали: что вы делаете, она же может отравиться! Ну ничего, не отравилась. Иногда вместе сидим, телевизор смотрим.
— Узнает хоть вас по телевизору?
— Это трудно сказать, но, по-моему, собака любит помощницу больше, чем меня. Мы вчера вернулись с концерта, так Долька ко мне не идет, только к помощнице. Она ее признает за мамку, а меня за завхоза! Просто когда мы ее брали от заводчика, я ехала за рулем, а Валя держала ее на ручках. А у собак кто первый берет — того она и считает своим хозяином.