— Ирина, признайтесь, каково работать в жюри, когда рядом с вами сразу сто звездных коллег?
—Программа действительно нас всех сплотила. Я уже познакомилась на проекте со многими интересными людьми, например с психологом Женей Березой. Мы стали очень близкими подругами: праздники отмечаем вместе, друг к другу в гости ездим.
— Некоторые обыватели с вами могут и не согласиться, мол, можно же каждому члену жюри что-то пообещать, например...
— Нет, это невозможно. У нас за столько сезонов уже выработался иммунитет к подобным предложениям. Признаюсь честно, у меня были ситуации, когда в шоу приходили мои студенты, коллеги, и я не могла не встать в ответ на их исполнение. Это, возможно, непрофессионально, но по-человечески. Но они действительно хорошо пели и заслужили свой балл!
— А на Ирину Ортман обижаются участники?
— Бывало и такое. В этом сезоне я не встала, когда исполнял песню грузинский коллектив «Семья Боджгуа», хотя безумно их люблю. Я потом подошла к каждому участнику, объяснила все. Я дружу с Гией Гагуа, он тоже в сотне, и он мне сказал: «Как ты могла? Ты почему сидишь?» Но там решалась судьба участницы Симоны Куприной, за которую я болела еще с четвертого сезона. Я считаю, что она на сто процентов победительница. В финале она стояла в баттле с грузинской семьей, и нам нужно было выбрать. Вообще, я за многими конкурсантами слежу с первых сезонов, подписана в соцсетях на них. Случается, когда после съемок приходится успокаивать участников. Бывают и слезы.
— А нужны вообще конкурсы в таком случае?
— Конечно. Конкурсы просто необходимы для творческого человека. Это как соревнования для спортсмена. Тем более сейчас такое время, когда, как мне кажется, талантам надо помогать. Если бы это было лет десять назад, я бы, наверное, пошла на такую программу в качестве участника. В моей жизни было очень много конкурсов, я бралась за все, где можно было проявить свои таланты.
— И неужели после этого в конкурсах не разочаровались?
— Любой проигрыш — это уже победа, это мотив. Но после поражения я всегда плакала, а как же?! Даже когда становилась лауреатом второй премии, а не первой, в конкурсе на Алтае я рыдала. На «Фабрике звезд» я даже в финал не вышла и очень расстраивалась по этому поводу, но, в принципе, все благополучно получилось.
— Да, мы вас в итоге прекрасно знаем. Кстати, как сейчас протекает жизнь певицы Ирины Ортман?
— У меня сейчас достаточно активная жизнь. Помимо того что есть сольное творчество, которое, возможно, не очень заметно, но оно есть, мы возродили нашу группу «Тутси». Ну и семья у меня тоже есть. Все достаточно активно, не жалуюсь.
— Кстати, многие так до сих пор и не знают, почему распалась группа «Тутси» и почему вы снова решили собраться с участницами?
— Коллектив распался, потому что у нас истек контракт и нам уже не удалось поддерживать такую активность, которая была на пике популярности. У каждого коллектива есть свои золотые годы. После распада коллектива мы не работали с девочками много лет, но постоянно общались и не теряли связь друг с другом. Собравшись в очередной раз, мы записали песню, выложили ее в социальную сеть, и тут поклонники оживились: девочки, давайте воссоединяйтесь. В итоге мы снова решили работать вместе, песню поддержали радиостанции, но случилась пандемия, и ряд гастролей, который был у нас запланирован, отменился. Возобновили мы гастрольную деятельность уже после пандемии в продюсерском центре Дробыша практически тем же составом, только без Насти Крайновой. Но зато наша четвертая участница — Наташа Ростова, которая была солисткой с 2007-го по 2012-й. Мы часто слышим вопрос: «что за новенькая»? Но она не новенькая, она работала до распада группы. Мы выпустили уже два сингла, в этом году планируем запись клипа и новых песен.
— А от чего зависит успех коллектива, на ваш взгляд?
— От хита, конечно, сто процентов. Ее величество песня!
— Разве скандалы и участие в телешоу не приносят популярности?
— Скандальные истории это уже не наша тема, это удел артистов, которые живут хайпом. Мы семейные девушки, у которых сформировались свои ценности, и мы не готовы идти на такие поступки и жертвы. Я считаю, что это действительно жертвы, потому что часто страдают от этого самые близкие, ну и ты в том числе.
— Сейчас в каком формате работает группа «Тутси» с Виктором Дробышем?
— У нас нет контракта, мы работаем на честном, добром слове. Мы все решаем с девочками коллегиально, по поводу выходов в свет договариваемся: кто и сколько раз идет.
— И что, Виктор Дробыш даже не критикует вас, не ставит условия?
— Уже нет. Мы выросли уже настолько самодостаточными личностями, что и Виктор Яковлевич, как мне кажется, получает от этого удовольствие. Он говорит: «Вы стали гораздо лучше, дороже. (Смеется.) С лоском». Раньше мы были такие девчонки, а сейчас уже леди. Поэтому нам что-то запрещать и указывать бессмысленно. Мы уже не как шеф и подчиненные, а как компаньоны.
— Откуда сейчас группа берет хиты?
— Нам предлагают песни и Виктор Дробыш, и саунд-продюсер нашего продюсерского центра, и каждая из девчонок может кинуть предложения в общий чат, где мы обсуждаем творческие вопросы. Конечно, случается, что мнения разделяются, поэтому мы всегда голосуем. Бывают песни, которые в итоге все равно не выстреливают. Исключение — песня «Самый-самый». Мне она изначально не нравилась, я не верила в ее успех, мне она казалась такой примитивной, на двух нотах, грубо говоря. Просто я музыкант с высшим образованием. Но песня в итоге зашла, потому что успех определяет народ, наш слушатель. А нам может нравиться совершенно не то, что зайдет.
— От тем творческих хотелось бы перейти к личным. Вы с мужем вместе уже семь лет...
— Восемь с половиной, из них женаты семь. И мы венчаны.
— Помните момент знакомства?
— Как сейчас. Я работала ведущей программы «Военное обозрение» и приехала снимать спецвыпуск в подразделение, где работал мой будущий муж, боевой офицер. Между нами случилась химия, которую я почувствовала, несмотря на то, что на тот момент была еще в браке. Слава богу, Роман был свободен, мне не пришлось разрушать семью. Я молниеносно приняла решение развестись и не стала обманывать своего первого супруга.
— Удивительно, что так у вас сложилось, если учесть, что вы с Романом абсолютно из разных миров...
— Да, удивительно. Тем и интересней. Но тогда я вообще не стала анализировать и включать голову, я доверилась своим чувствам, своему сердцу, и оно меня не подвело. Именно мой муж Роман очень сильно изменил меня, со мной произошли колоссальные трансформации. Я благодарна за это ему и за то чувство, которое нам дал бог. Для меня в приоритете стали семейные ценности. Раньше со мной такого не было. Вот как раз раньше я, наверное, и готова была на какие-то желтые пиар-истории, сейчас — ни под каким соусом. Раньше я могла три-четыре раза в неделю пойти на какие-то мероприятия, сейчас уже нет. Как правило, по вечерам я дома.
— А как за вами ухаживал тогда Роман?
— Он до сих пор за мной ухаживает, несмотря на то, что мы живем столько лет в браке. Вчера, когда я вернулась со съемок, меня ждала огромная, потрясающая корзина цветов, которые благоухают на весь дом. Он постоянно меня удивляет.
— Как супруг относится к тому, что вам приходится ездить на гастроли и вы не бываете дома?
— Дело в том, что, сделав выбор в пользу семьи, я уже фильтрую какие-то гастроли и съемки. Но Роман меня поддерживает в моей работе. В первый год наших отношений я действительно ушла в тень, но это длилось лишь год, потом он понял, что это моя жизнь, моя профессия, я без этого не могу жить, существовать. И он мне сказал: «Давай занимайся любимым делом».
— Знаю, что вы в прекрасных отношениях с дочерью своего мужа. Как вам удалось добиться такого взаимопонимания?
— Вы знаете, у меня даже не было ни малейших сомнений, я не допускала мысли, что у нас с Лилей может не возникнуть какого-то тепла в отношениях. Она на тот момент была малышкой, ей было 10 лет. Конечно, поначалу немножко терялась, но я окутала ее своей заботой, и она мне доверилась. У нас чудесные отношения, сейчас она уже девушка, мы все вместе живем уже три года — она приняла это решение самостоятельно. У нас шикарные отношения с мамой Лили Натальей.
— А всякие бытовые обязанности на ком лежат в вашей семье?
— Наверное, это сейчас нескромно прозвучит, но я потрясающая хозяйка. Муж меня хвалит. (Смеется.) Готовлю я самостоятельно, убираюсь. Ко мне, правда, приходит раз в неделю помощница, с которой мы делаем генеральную уборку, а вообще я люблю этим заниматься. Моя бабушка немка, с детства приучала меня к чистоте, и мама обожает уют. Я просто по-другому никогда не жила и сама такая же, опираюсь на примеры своих бабушек и мамы.
— Вы сказали, что ваш супруг военный. Он бывал в зоне СВО?
— Он потомственный военный в четвертом поколении. Мой супруг — участник боевых действий, спецопераций, дважды был в командировках, получил орден Мужества, сейчас вернулся. Поэтому прошлый год был для меня, наверное, самым сложным в осознанной жизни. Я в этот период не выпустила ни одной самостоятельной песни. В свой день рождения я была одна и решила сделать акустический концерт, посвященный своему любимому супругу. Это был единственный сольный концерт, который в итоге стал моей отдушиной.
— Как вы вообще выдержали этот непростой период?
— Когда он находился в командировках, это было невозможно сложно. Связи с ним не было. Постепенно ты привыкаешь к ситуации, но первые месяцы: февраль, март, апрель — для меня были адом. Я, конечно, смотрела телеграм-каналы, засыпала под эти новости, молилась, просыпалась, ехала в церковь каждое утро. Мой совет тем, у кого мужья на службе, — молиться и верить в лучшее. Конечно, была поддержка родных, после этого мы стали еще ближе. А еще за этот год я очень повзрослела.
— Вопрос, возможно, несколько личный, но, конечно, не могу не спросить: не думали ли вы о том, чтобы самой родить ребенка, или сегодня не до детей?
— Когда про детей говорят «не до этого», это звучит несколько кощунственно. Я никогда не понимаю, когда слышу: «сейчас не до детей». Конечно, я очень хочу детей, и муж хочет, мы работаем в этом направлении, делаем все возможное. Дал бы Бог.
— А как вы любите проводить время с мужем?
— Как и все обычные люди: смотрим фильмы, гуляем, к тому же у нас собаки. Ходим в спортзал вместе, муж у меня физически крепкий мужчина — тренирует меня и мотивирует на занятия спортом. Мы любим баню, по выходным ездим в монастырь, купаемся в святом источнике. Вот у Романа был отпуск, мы ездили на горный Алтай.
— Некоторые ваши коллеги уехали за рубеж и там по сию пору находятся. У вас не возникало такой мысли?
— Нет, вы что? Я же патриот! У меня и родители патриоты, хотя мы могли бы давно уехать в Германию. У меня же семья — потомственные немцы, родная бабушка живет в Бремене. У меня никогда не возникало мысли покинуть Россию. Тем более сейчас, когда страна в таком непростом положении, уезжать — это предательство. Я жена офицера! Что касается уехавших, я не берусь никого судить. Мне кажется, сейчас идет такая глобальная фильтрация. Это происходит не просто так и неслучайно.