История проста: ленинградская восходящая звезда, юноша бледный Анатолий Карпов в претендентской гонке победил всех маститых, именитых, бывших чемпионов мира (их в Советском Союзе было немало), а в финале еще Виктора Корчного (тоже из города на Неве) и вышел на самого Роберта Фишера, чемпиона мира, гения, американца. Фишер прервал монополию гроссмейстеров из СССР, в решающем матче разгромил Спасского и взгромоздился на Олимп, уселся там на самую вершину, качая ножками, и считался абсолютно непобедимым. А вот теперь Карпов: 25 лет, истинный комсомолец, патриот, тогда еще не женат. И Фишер вдруг задрожал, испугался русского парня (как там у Высоцкого: «И хваленый пресловутый Фишер тут же согласился на ничью»), начал ставить ФИДЕ невыполнимые условия, а потом вообще слился, исчез, испарился. Чемпионом мира провозгласили Карпова. Без игры. И молодой да ранний Анатолий Евгеньевич пустился во все тяжкие, дабы доказать, что лавровый венок он получил по праву, выигрывая все крупнейшие международные турниры один за другим. В это же время гроссмейстер Корчной (помните, Добржанская, мама Деточкина из «Берегись автомобиля»: «Корчной выиграл шахматный турнир. Я болела за Таля. Он отстал на пол-очка») на турнире в веселом городе Амстердаме получил политическое убежище и остался в Голландии (ныне Нидерланды). То есть по всем советским меркам он стал перебежчиком, отщепенцем. Но в шахматы играть не разучился. Даже наоборот: злость на систему прибавила ему энергии, дала дополнительный импульс, стимул; он на повороте обошел всех и вышел на решающий поединок с Карповым. Финальный безлимитный матч до шести побед должен был состояться в Багио (Филиппины) в 1978 году. Собственно, кино об этом.
Дальше уже идут воспоминания очевидца, то есть меня, школьника из Медведкова. Это была шахматная лихорадка размером в весь Советский Союз, куда там Нью-Васюкам. Страна болела шахматами как подорванная, отчаянно, не зная берегов. Решала шахматные задачи, публиковавшиеся во всех уважающих себя газетах. Изучала гроссмейстерские рейтинги, играла в черно-белую войну мысли в парках и на бульварах («На бульваре в шахматы играл», Бузыкин-Басилашвили, «Осенний марафон»). А тут еще политика вмешалась, да какая! За Карповым стояло все могучее, великое государство, за Корчным вообще никто не стоял, кроме его новой австрийской жены Петры Лееверик и симпатий Запада.
Да, мы все, за исключением диссидентов, болели за Карпова, потому что он был наш, а Корчной уже нет, не наш. Так мы думали.
Помню статью в «Советском спорте» того времени, где говорилось, как прямо во время игры Корчной вдруг стал обзывать Карпова: «мерзавец, подлец, гаденыш». В фильме это тоже показано. Сей эпизод вызвал мое гиперподростковое воображение. Долгое еще время мне снился один и тот же страшный сон: Корчной сидит напротив Карпова, двигает фигуры и шипит: «гаденыш». Я все время просыпался в холодном поту.
В «Чемпионе мира» Корчной — Хабенский. Там не нужно ничего придумывать, делать антигероя. У Виктора Львовича действительно был ужасный, невыносимый характер плюс все эти еврейские комплексы, жестоковыйность. А еще он не терпел несправедливость, видел ее во всем по отношению к себе и боролся с ней изо всех своих сил, уж как мог.
Карпова играет Иван Янковский, сын и внук. Здесь он больше типаж государственного, но очень талантливого человека. Молодого да раннего. Правильного, но с жизненными трудностями личного характера.
Вообще спортивные фильмы постсоветского производства очень похожи. Великое событие или герой. Детство, отрочество, юность. Родители (обязательно). Любимая девушка, первая любовь, трудности недопонимания (обязательно). Тренер, его линия, влияние на судьбу героя. Спортивные чиновники, бюрократы, государственники, а всё же с человечинкой, «на лицо ужасные, добрые внутри». Но это всё гарнир, десерт, прелюдия к основному блюду.
А главное — это сама игра, апофегей. В «Легенде №17» первый матч с канадцами от 1972 года в Монреале, где мы поначалу проигрывали 0:2, а выиграли 7:3, и две шайбы Харламова. Это снято великолепно!
Но еще лучше сделан баскетбольный финал Мюнхенской олимпиады-72 в «Движении вверх». За полчаса чистого времени нам показали всё ярко, красочно и в деталях. А пресловутые, величайшие три секунды, когда Иван Едешко через всю площадку сделал пас на Александра Белова, американцы врассыпную и… Победа!!! Нина Еремина у микрофона кайфует, кричит, неистовствует. Превосходно!
С шахматами трудней. Да, там тоже сюжет из фильма ужасов: если бы Карпов проиграл Корчному, это был бы полный аллес капут и для него, и для всех нас. Он вел 5:2, но дальше претендент непостижимым образом, усилием воли счет сравнял. Страна, судьба повисли на волоске, но Анатолий собрался и… «Взял корону — держи», — уже с трудом, но гордо пробурчал Брежнев Карпову в кулуарах съезда ВЛКСМ.
Как сыграть мысль? Ведь Янковский-младший не Вячеслав Васильевич Тихонов, при всем уважении, и не великий дедушка Олег Иванович. Но как мог, так и сыграл.
…Потом была новая шахматная лихорадка Карпов — Каспаров (признан в РФ иногентом — ред.). Но это совсем другая история. Карпов вел 5:0, но так и не добил юного противника, матч перенесли. Время изменилось, началась перестройка, и мы уже болели за Каспарова. В результате он и стал 13-м чемпионом мира.
…Анатолий Карпов очень достойно перенес опалу, когда бывших советских кумиров (Пахмутову, Добронравова, Кобзона, хоккейного тренера Тихонова) стали оплевывать, кидать в них камни. Вел себя по-мужски, по-джентльменски, не скулил, не ныл. Время всё расставило на свои места. Дало понять, кто истинный, кто мнимый. И свой самый благородный поступок Карпов совершил именно по отношению к Каспарову (признан в РФ иноагентом), когда того за очередной несанкционированный митинг закрыли на семь дней. Карпов навестил в тюрьме своего заклятого друга, непримиримого соперника, подарил ему журнал «64-Шахматное обозрение» и теплые носки. Ну да, чемпионы мира, сколько их осталось и что им делать?!
И последнее, о Корчном. После распада Союза он, «отщепенец, антисоветчик», неоднократно приезжал в Москву, в том числе и по приглашению нашего замечательного коллеги Евгения Гика. Участвовал в турнирах, выступал на радио, давал интервью. И это правильно. Всем уехавшим неповторимым, сложным людям новая старая страна дала понять: вы наши. Так вернулись Аксенов, Войнович, Любимов, Солженицын… Белых офицеров везли перезахоранивать в Россию, состоялось объединение Русской зарубежной и Московской православной церквей. Все сыны божьи, все дети России.