Эта история началась год назад. Арест начальника единственной в Москве тюремной больницы Александра Кравченко потряс, без преувеличения, всех тюремных медиков. Кравченко был не просто начальником, но и сам лечил сложных пациентов. Кравченко делал все возможное в стесненных условиях больницы «Матроской тишины». А там отсутствует МРТ, КТ и вообще любое диагностическое оборудование, кроме УЗИ, не хватает врачей и санитаров, медикаментов, палаты требуют экстренного ремонта, периодически прорывает трубу канализации (из-за чего стоит вонь), не работает лифт (тяжелобольных арестантов таскают по этажам на руках) и т. д..
Кравченко убежден, что тяжелобольной арестант должен иметь шансы или выжить, или хотя бы умереть в домашней (а не тюремной) обстановке. Замечу, что именно это и гарантирует закон: существует два перечня заболеваний, утвержденных постановлениями Правительства России № 3 и № 54. Первый содержит список недугов, препятствующих содержанию под стражей, второй — отбыванию наказания. Есть разница в том, как проходит освидетельствование по этим Постановлениям: по «третьему» оно проводится в гражданской больнице вольными врачами, по «пятьдесят четвертому» - в системе ФСИН тюремными медиками. Но главное — в каждом случае окончательное решение принимает суд.
А вот как развивались события в деле Кравченко.
26 октября 2021 года Главным следственным управлением Следственного комитета Российской Федерации по городу Москве было возбуждено уголовное дело по ч.3 ст. 290 УК РФ, ч.1 ст. 286 УК РФ в отношении неустановленных должностных лиц. Они, по версии следствия, получали взятки за вынесение врачебными комиссиями заключений о выявлении у четверых осужденных и четверых следственно-арестованных заболеваний, препятствующих отбыванию наказания и содержания под стражей.
Все восемь сидельцев были освобождены, как считали силовики, незаконно. А еще следствие полагало, что неустановленные должностные лица помещали в больницу арестантов «в отсутствии на то оснований, тем самым улучшив условия их содержания».
Вообще-то вряд ли тюремную больничку можно считать «улучшением», ведь условия в больнице «Матроской тишины», по сути, такие же как в СИЗО. Палаты в тюремной больнице — это обычные камеры, и некоторые из них выглядят гораздо хуже, чем в отдельных изоляторах. Получается, что «улучшали условия содержания» тем, что просто лечили? Но даже это представляется спорным, потому что возможности этой больницы для терапии серьезных заболеваний минимальные.
Как бы то ни было, 18 января 2022 года был задержан Александр Кравченко. Это он и оказался теми «неустановленными лицами» (кроме него никто так и не был установлен, хотя обыски проводились дома у нескольких врачей и начальника МСЧ УФСИН).
Помню, как увидела впервые Кравченко в ИВС на Петровке. Доктор был в полном недоумении. Он не мог поверить, что его могли арестовать на основании доносов одного из подчиненных и докладной «куратора» тюремной больницы, с которыми у него был затяжной конфликт.
В виновность Кравченко не верилось. Но руководство, казалось, его быстро «сдало». Так и говорили в управлении, что, мол, «дыма без огня не бывает».
И вот дым стал развеиваться.
Признаний от Кравченко следователи добиться не смогли. Найти доказательств получения взятки тоже. В итоге самая тяжёлая статься 290 УК РФ «отвалилась». Но остались «превышение» и «злоупотребление должностными полномочиями» по 8 эпизодам (восьми сидельцам).
И тут случилась оказия! Следствие неожиданно для себя выяснило, что Кравченко не проводил освидетельствования четырем подследственным, потому что по закону даже права на это не имел. Освидетельствование по Постановлению № 3 проводится гражданскими медиками. Попытались вменить, что он направлял на комиссию в вольную больницу заключенных без достаточных на то оснований. Но если так, то гражданская комиссии должна была признать, что у этих людей нет заболеваний, препятствующих содержанию под стражей.
— Следствие выдвинуло версию, что и вольные медики могли быть причастны к совершению преступления, — говорит друг Кравченко. – Однако проведенная экспертиза по каждому из решений комиссии доказала: все заключенные имели тяжёлые заболевания, входящие в перечень. То есть комиссия дала по ним правильное заключение.
В итоге четыре эпизода с заключенными из уголовного дела убрали. Что осталось? Только эпизоды с четырьмя осужденными. Их освидетельствование проходило в больнице «Матросской тишины» под председательством Кравченко.
Кто эти больные? Известны их фамилии - Горюнов, Назаров, Рубинов, Цифиров. У двоих из них диагностирована опухоль головного мозга. Еще у одного порок сердца. Фамилии не называю, поскольку это раскрывает медицинскую тайну. А вот про Цифирова могу рассказать с подробностями, потому что он на это давал согласие.
За историей бывшего следователя Цифирова мы, правозащитники, наблюдали много лет. Он отбывал наказание в Мордовской колонии. На каждом заседании Общественного совета ФСИН России выступал с пламенной речью известный кинопродюсер, член ОС Юрий Митюшин. Цифиров был его подопечным.
«В мордовской колонии у него случился инсульт, - говорил Митюшин. – Он перестал двигаться. Некие люди предложили матери выплатить за освобождение парализованного сына 2 миллиона рублей. У той денег нет. Она обратилась ко мне. Я поднял шум. Но мордовские тюремные врачи отказывают ему в освобождении по болезни!».
Наконец после требований Митюшина Цифирова привезли в Москву, чтобы он прошел освидетельствование в больнице «Матросской тишины». Не быстро это произошло, надо сказать. Мы видели Цифирова, который передвигался на инвалидной коляске. Он жаловался на боли, на то, что его и вылечить не могут, и освобождать не хотят. Помню, как мы интересовались у Кравченко: «Почему его никак не освидетельствуют?» Ну вот, он и освидетельствовал на свою беду…
Митюшин умер. Цифирова мать вывезла на лечение за границу.
Что стало с тремя другими?
Мне удалось разыскать Виктора Горюнова.
– Я получил 5 лет колонии по приговору и остался отбывать наказание в отряде СИЗО №7, – говорит Виктор. – Отбыл почти 4 года, мне уже срок на УДО (условно-досрочное) подходил. Но тут видимо, на фоне стресса или еще чего стали отказывать мышцы. Было трудно ходить и даже жевать.
Я бывший спортсмен, а тут со 120 до 70 кг похудел. Последний месяц (перед вывозом в больницу) я уже даже не пил — вода шла в легкие. И в СИЗО № 7 тянули до последнего. Потом отправили в больницу «Матросской тишины».
Кравченко распорядился перевезти меня в городскую реанимацию (спас мне жизнь фактически этим). Там откачали, спасли. И вот когда вернули в СИЗО №7, руководство инициировало мое освобождение по болезни. Они понимали, что я работать не могу и вообще нуждаюсь в серьезной медицинской помощи. А Кравченко на комиссии, которая принимала решение, даже не был. Там было 8 или 9 врачей.
Уже на свободе я прошел курс лечения, сейчас чувствую себя хорошо. Но не работаю. Не берут нигде с моей болезнью. И тут вдруг меня вызвало следствие. Трижды я у них был. Они допытывались, брал ли Кравченко деньги за освобождение. Я никого оговаривать не буду. С удивлением узнал, что эпизод со мной попал в окончательное обвинение.
Интересна история и осужденного Назарова. Ему дали год колонии за мелкую кражу (до этого уже привлекался и не раз, так что суд приговорил к реальному сроку). У мужчины ряд заболеваний, связанных, скажем аккуратно, с его образом жизни. Одно из них подпадает под Перечень заболеваний, препятствующих отбыванию наказания.
Назарова привезли из суда в СИЗО, откуда мужчину отправили в больницу «Матросской тишины». Медики попытались его поднять на ноги, но тщетно. В итоге его освидетельствовали - иначе по дороге в «столыпинском вагоне» шансов выжить было не много.
Жив ли сейчас Назаров — не ясно, дозвониться до него мне так и не удалось. Но вот что однозначно: во-первых, у человека был маленький срок, он и так давно бы вышел на свободу. Во-вторых, с учетом его невысокого социального положения едва ли он мог бы предложить взятку.
Кравченко во время единственного допроса сказал, что эти люди умерли бы в условиях больницы в связи с невозможностью оказания им помощи. Им необходимо было специализированное лечение, которое невозможно обеспечить в больнице СИЗО.
– И знаете, какую нелепость тут придумали? – говорит адвокат Дмитрий Рощин. - В обвинении по статье «злоупотребление должностными полномочиями» указано мотивом то, что он "ложно понял указания руководства по распределению и снижению количества содержащихся в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по г. Москве осужденных" и, желая "получить от руководства похвалу и поощрение, продвижение по службе" инициировал медицинские освидетельствования с целью освобождения заключенных от наказания.
Но начальник СИЗО-1 никогда не являлся руководителем Кравченко. А снижение количества заключенных в СИЗО-1 никак не влияет на оценку работы Кравченко. Получить от начальника СИЗО-1 похвалу, в подчинении которого он никогда не находился, Кравченко не мог, и продвижение по службе от мнения начальника СИЗО-1 никак не зависело. Он больше 12 лет проработал во ФСИН, имел множество наград, фактически наладил работу филиала "Больница".
Мотивом «превышения должностных полномочий» стало то, что якобы Кравченко желал «заручится поддержкой со стороны следственно-арестованного, пользующегося негласным авторитетом среди криминального элемента». Зачем Кравченко нужен был авторитет в преступном мире? Разве только если предположить немыслимое: он заранее знал, что его посадят, и подготавливал почву для своего комфортного нахождения за решеткой.
Звучит как бред, согласитесь.
Тем более что сотрудники ФСИН никогда не сидят с общей массой арестантов. Кравченко сразу был помещен в СИЗО федерального подчинения «Кремлёвский централ», где нет никаких криминальных течений и в одинаковых условиях содержатся все.
В этой истории есть два примечательных момента, которые в целом характеризуют работу следствия.
Первое – давление на врачей, которые являлись подчиненным Кравченко и входили в состав комиссии. От них требовалось дать показания, что Кравченко фактически принудил выставить «необоснованные и объективно не проверенные диагнозы» и подписать медицинское заключения в отношении Горюнова, Назарова, Рубинова, Цифирова. Но они настояли – никакого влияния Кравченко на них не оказывал, а при медицинском освидетельствовании Горюнова даже не присутствовал (был в отпуске).
Второе – давление на самого Кравченко. Тюремный доктор многое повидал за свои годы работы в СИЗО. Но даже он сдался в момент, когда следователь выдвинул ультиматум: или признается по 285 и 286 УК РФ, или он вернёт 290 УК, да еще в шестой ее части (особо крупный размер).
В итоге врач согласился, что не проконтролировал полноту необходимых обследований лиц из числа спецконтингента, указанных в обвинении. Именно это потом представили таким образом, что выходило – доктор якобы во всем признался.
Бросить за решетку человека сегодня, кажется, проще простого. И ни прошлые заслуги, ни доброе имя, ни нелепость мотива не в счет. И будет звучать пресловутое «нет дыма без огня»…
Когда такое произойдет с вашими коллегами или знакомыми, задайте себе вопрос: а вы этот огонь видели? И не факт, что дым скоро рассеется.