«Мы сегодня закрываем очень долгую, и, на мой взгляд, очень важную историю», - заявила, докладывая 15 декабря о результатах доработки текста законопроекта ко второму чтению один из его авторов, глава думского Комитета по культуре Елена Ямпольская («ЕР»). И подвела, по её словам, «сухой итог».
История принятия закона действительно была долгой, а итог действительно оказался «сухим».
Внесенная солидной группой депутатов из всех думских фракций инициатива о некотором пересмотре правил возрастной маркировки в отношении произведений литературы и искусства Госдума приняла в первом чтении ещё в 2019 году, то есть в прошлом созыве.
Действующие правила маркировки, прописанные в законе «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», предусматривают несколько степеней, если можно так выразиться, защиты: 0+. 6+, 12+, 16+ и 18+. Эти правила авторы законопроекта сочли избыточными: они говорили об абсурдных ситуациях, когда в книжных магазинах продавались Библия и Коран с маркировкой «16+», а также книги Виктора Астафьева, Михаила Шолохова и русских поэтов из школьной программы с аналогичным знаком или даже помеченные как «18+».
Что же предлагалось в принятом в первом чтении документе?
Сейчас маркировке по закону и так вроде бы не подлежит информационная продукция, «имеющая значительную историческую, художественную или иную культурную ценность для общества». Но кто и на основании каких критериев должен эту ценность определять - непонятно. Депутаты хотели наделить полномочием выработки соответствующих критериев правительство. Это во-первых.
«Информационной продукцией» тот самый закон «О защите детей…» считает и СМИ в любом виде, и любые книги, спектакли, кинофильмы; и цирки, и концерты, и клубы, и в принципе всё, что распространяется в Интернете, и диски, и плакаты, и т.д., и т.п. Принятый в первом чтении законопроект исходил из того, что обязательной для произведений литературы и искусства, которые продаются в книжных магазинах и выдаются в библиотеках или демонстрируются в кинотеатрах, театрах, клубах, цирках, должна стать только маркировка «18+», отсекающая то, что не достигшим 18 лет россиянам видеть, слышать и читать категорически нельзя. А всё остальное, считали депутаты, может маркироваться примерно так, как маркировали книги в советское время: «для детей младшего школьного возраста», «для детей среднего школьного возраста», «для детей старшего школьного возраста», «не рекомендовано для детей». «Такая маркировка будет полезна для родителей и педагогов»,- говорил тогда член комитета по культуре Александр Шолохов («ЕР»): по его словам, это позволит «уйти от абсурдных ситуаций, когда одна и та же книга разных издательств может быть промаркирована по-разному в зависимости от того, насколько издатель перестраховался, защищая себя от правоохранительных рвений». Это во-вторых.
Никаких изменений в перечень опасной и потому запретной для детей информации вносить не предполагалось. (Кстати, с тех пор этот перечень ещё больше расширился. Буквально в последние недели «18+» стала информация, «демонстрирующая» нетрадиционные сексуальные отношения или «предпочтения», а также та, что может побудить к смене пола: раньше была запретной лишь та, что нетрадиционные сексуальные отношения пропагандировала. А ещё - всё то, что написано, спето, создано, сыграно гражданами, которых российские власти признали «иностранными агентами».)
После принятия в первом чтении законопроект четыре года обсуждался разными заинтересованными инстанциями и депутатами в рамках комитета и специально созданной в Госдуме рабочей группы во главе с первым вице-спикером Александром Жуковым («ЕР»), напомнила г-жа Ямпольская. Проведено «множество совещаний», «процесс согласования был очень сложным»,- признала она.
В октябре 2020 года тема маркировки произведений литературы и искусства был поднят на заседании Совета по культуре и искусству при президенте РФ. По итогам мероприятия Владимир Путин в январе 2021 года дал поручение Госдуме при участии правительства «рассмотреть вопрос о возможности уточнения механизмов законодательного регулирования доступа детей к информационной продукции, имеющей значительную историческую, художественную или иную культурную ценность для общества, в том числе путём закрепления в законодательстве Российской Федерации критериев отнесения информационной продукции к информационной продукции названной категории». Срок исполнения - до 1 мая 2021 года.
Но вопрос, как мы видим, «завис» до конца 2022 года. А результат согласований и «рассмотрения вопроса» с участием правительства оказался полностью соответствующим пословице «замах на рубль, удар на копейку». «Остались только те новеллы, которые не вызывали ни сомнений, ни опасений ни у одной из тех сторон, с которыми мы согласовывали редакцию законопроекта»,- объяснила г-жа Ямпольская, «ряд новелл не нашел понимания», а законотворечский процесс - всегда «поиск компромисса»…
Что получилось в итоге?
Осталась ужесточающая нынешние правила норма: в прокатных удостоверениях фильмов обязательно должна быть информация о запрете распространения либо об ограничении распространения среди детей.
Из-под действия закона «О защите детей…» о возрастной маркировке вывели не только учебники (их не маркируют и сейчас), но и все литературные произведения, которые включены в школьные программы. С Минпросвещения, заверила глава комитета, это положение закона согласовано.
А ещё из-под действия закона выводятся главные религиозные книги признанных в России традиционными религий: христианства (Библия), ислама (Коран), иудаизма (Танах) и буддизма (Ганджура).
Никаких четко прописанных критериев отнесения к свободной от маркировки зоне всех других произведений литературы и искусства как не было, так и не появится. Более вольного подхода к маркировке произведений литературы и искусства вообще тоже не будет. Единственное, чего удалось добиться - в том пункте закона «О защите детей…», где говорится о порядке организации и проведения экспертизы информационной продукции на предмет дозволенности или запретности для детей, пропишут, что в качестве экспертов могут привлекаться не только специалисты в области педагогики, возрастной психологии, возрастной физиологии, детской психиатрии, как сейчас, но и специалисты в области «культурологии, искусствознания и искусствоведения».
Уполномочен следить за тем, насколько любая информационная продукция в стране соответствует требования закона о защите детей от вредной информации, у нас Роскомнадзор.
О том, какие ещё, кроме Минпросвещения, органы и структуры участвовали в доработке текста законопроекта, г-жа Ямпольская не сказала. Но, по сведениям «МК», свою позицию отстаивали Минкультуры, Роскомнадзор, Уполномоченный по правам ребенка в РФ (сначала это была ставшая сейчас вице-спикером Госдумы Анна Кузнецова, а потом - Мария Львова-Белова), советник президента по культуре и искусству Владимир Толстой, а против более существенных смягчения требований по маркировке произведений литературы и искусства выступал, в частности, как раз Роскомнадзор.
«Вокруг этого законопроекта развернулась страшная борьба», - сказала в разговоре с «МК» один из авторов инициативы, первый замглавы думского Комитета по культуре Елена Драпеко («СР»). Противники его принятия, по её словам, «заявляли, что ребенок и то, и это не должен видеть, что это его травмирует», а в той экспертной группе, которая сейчас занимается экспертизой произведений искусства, подходят к произведениям «только с одной точки зрения: а вдруг там целуются? вдруг кто слово какое не то сказал?». Г-жа Драпеко назвала такой подход «махровым ханжеством, которое расцвело и мешает людям жить». Поэтому пока, признала она, удалось добиться лишь освобождения от обязательной возрастной маркировки литературы из школьной программы и религиозной литературы. Важным нововведением она считает возможность привлечения в качестве экспертов культурологов и искусствоведов.
Совет Федерации может одобрить закон на следующей неделе. В силу он вступит через 10 дней с момента опубликования после подписи президента. Скорее всего, это будет уже в начале января.