Сериал «Ваша честь» прошел несколько месяцев назад на стриминге и произвел впечатление даже на диванных ворчунов. Сетуя на затянутость сюжета и выискивая причины, по которым американская версия шоу лучше, чем местная, почти все признали, что Меньшиков, Тумайкина и Серебряков очень хороши.
Режиссер сериала Константин Статский тоже доволен и кастингом мечты, и тем, что непростая адаптация популярного формата вызвала немало положительных отзывов. Вообще по части адаптаций Константин уже эксперт. В свое время он превратил в настоящий хит испанский сериал «Закрытая школа», потом довольно успешно приспособил к местным реалиям шведско-датский нуар «Мост» и вот теперь израильский проект «Ваша честь», более известный местным любителям сериалов по своей американской версии с Брайаном Крэнстоном в главной роли.
В беседе с «МК» Константин Статский обсудил формулу идеальной адаптации, работу с большими звездами, режиссерское счастье, а также метель с кирпичами и дождь из жаб.
— В последнее время многие сериалы сначала проходят на стриминге, а потом попадают в эфир. Причем версии для подписчиков иногда отличаются от того, что показывают телезрителям…
— Нет, меня не ограничивали как режиссера в угоду форматам. Так что хронометраж, цветокоррекция и все остальное в эфирной версии сериала «Ваша честь» ничем не отличаются от того, что было на стриминге.
— У вас не было опасений на тот счет, что способная вызвать немалый интерес в Израиле и уж тем более в Америке история грехопадения судьи у нас воспримется безо всякого ажиотажа, как само собой разумеющееся?
— Как режиссер я совсем не певец быта, каких-то социальных реальностей, мне тяжело снимать так, как оно есть на самом деле. Всегда интереснее что-то дорабатывать. Кино для меня — условность. Я показываю не мир за вашим окном, а скорее мир, каким мне хотелось бы его видеть. И насколько достоверно эта условность будет воссоздана, настолько в этот мир зрители и поверят. В данном случае, если бы я решил играть в реализм, то это вызвало бы у зрителей куда больше вопросов, чем предложенная притчевая история, произошедшая в условном курортном городке у границы. На мой взгляд, именно поэтому зрители все это хорошо приняли.
— Вы не в первый раз занимаетесь адаптацией иностранных сериалов и, наверное, знаете, что есть немало любителей покритиковать на тему «неужели нельзя было все свое придумать». На ваш взгляд, что проще: адаптировать или снимать оригинальный сериал?
— В режиссуре все это очень индивидуально. Кому-то интереснее делать кальки, и многие западные коллеги совершенно не стесняются этого, примеров масса — хотя бы «Отступники» как ремейк китайского фильма или «Девушка с татуировкой дракона», который изначально сняли в Швеции. Работа над российской версией иностранных сериалов проходит по-разному: некоторые правообладатели не разрешают ничего менять, а кто-то относится более лояльно. Но главное, конечно, качество сценария.
— Исходя из вашего опыта, что еще необходимо для успешной адаптации?
— В первую очередь нужно бережно относиться к материалу, потому что, если он стал успешным в других странах, значит, он уже хорош. На втором этапе нужно понять, как адаптировать иностранный сценарий к нашим реалиям. И только потом — подключать свой авторский взгляд и следить за тем, чтобы ваш подход не испортил то хорошее, что уже есть в сериале. В случае с «Вашей честью» отличий от оригинала очень много. Израильский сериал более сюжетный, а не про психологию персонажей. У нас добавлены некоторые сюжетные линии, есть тизеры в виде снов, так что к оригиналу мы отнеслись весьма вольно. И вообще он мне показался несколько поверхностным. Но в итоге получилось так, что на доведенный до ума материал приходят такие артисты, как Олег Меньшиков.
— Кстати, Олег Меньшиков — не из тех актеров, которые легко соглашаются на участие в проектах. Сложно было с ним договориться?
— Для всех творческих личностей, которые приходят в профессию не за длинным рублем, а за интересом, в первую очередь важен сам материал. А роль судьи в нашем сериале — это просто подарок для артиста. Мы изначально рассматривали Олега Евгеньевича, в итоге дождались свободного времени в его графике и ударили по рукам после первой же нашей с ним встречи. Вообще я работал с ним, еще будучи студентом. Он тогда был уже мэтром, а я всего лишь ассистентом по артистам. И вот наша новая встреча произошла уже в других обстоятельствах. У нас был довольно серьезный подготовительный этап читок и разборов, поэтому на площадку мы выходили уже в серьезном доверии друг к другу.
— Он ведь раньше ничего похожего не играл…
— Не играл, и в этом тоже был мой большой режиссерский интерес. Мне кажется, что для Олега Евгеньевича получилась этапная роль.
— Могу предположить, что большая звезда на площадке — это всегда своего рода проблема. И дело не столько в райдерах, сколько в устоявшихся приемах работы таких артистов и их взглядов на то, какими они должны быть в кадре…
– Жизнь показывает, что чем более известный попадается на твоем пути человек, тем проще с ним работать. Это вопрос профессионального доверия. Если ты его завоевал, то артисту комфортно. Все конфликты на площадке случаются из-за непонимания. Если артист не слышит от режиссера внятных указаний, что ему нужно делать, то он чувствует себя неуверенно, и получается конфликт. Но мы очень хорошо подготовились к началу съемок. Гораздо больше проблем было с организацией производства. Кино — это большой табор. Невозможно проследить за всеми, кто находится под твоим руководством. Но Олег Евгеньевич с высоты своего опыта понимал, что бывает всякое, и иногда нужно просто подождать и потерпеть. Вообще, главное умение артиста — ждать. В кадре он две-три минуты, а ждать этого нужно часами. И здесь необходимо уметь распределить свои силы, не перегореть и не обращать внимания на раздражающие факторы.
— Даже любители покритиковать признают, что вам на этом проекте в принципе повезло с актерами. Вы получили всех, кого хотели?
— Да, и в этом было мое режиссерское счастье. Я восхищался работами Ольги Тумайкиной, когда ходил в Театр Вахтангова, и давно искал повод с ней поработать. В итоге на роль следователя она была единственной претенденткой, и моя задача заключалась в том, чтобы убедить продюсеров не обращать внимания на ее большой шлейф комедийной актрисы. И пробы показали, что Ольга здесь на своем месте.
По поводу сына главного героя был выбор между Владом Миллером и молодым студентом. Влад пробовался раза три или четыре и от пробы к пробе убеждал всех, что он — верный выбор. Виктория Полторак играла Фриду в моем сериале «Троцкий», и, конечно, грех было не предложить ей роль темпераментной цыганки с драматической судьбой. Единственным сюрпризом стал для меня Гио Пика, сыгравший цыганского барона. Это его дебют в кино, и Гио большой молодец. Чуть ли не на второй съемочный день у него была сцена с Меньшиковым. Не представляю, как бы я повел себя на его месте, будучи дебютантом, но Гио выдержал удар.
Был очень рад сотрудничеству с Дарьей Урсуляк, она тонкая и точная в мельчайших нюансах актриса. И в очередной раз убедился в невероятном человеческом и профессиональном обаянии Ростислава Бершауэра. Года два-три я искал роль для Даниила Воробьева. Когда он пришел на пробы, то сказал: «Не понимаю, зачем я вам здесь нужен». Мы, наверное, за час придумали его персонажа и уже пестовали его до самых съемок. У меня остались просто листы переписки с Даниилом в мессенджере по поводу его героя.
— Сама атмосфера фильма, прямо скажем, невеселая. Какая была атмосфера на площадке? Под стать сценарию?
— Невозможно снимать мрачное кино с мрачным настроением. Без юмора, конечно, никуда. Я сам постоянно шучу на площадке, и вся группа подобралась очень позитивная, ни одного мрачного человека. Работать было непросто. Все актеры востребованы в театре, у них сложные графики. В одном съемочном дне могло быть два часа на Олега Евгеньевича, полтора часа на Влада Миллера, и всюду приходилось успевать. Но так как мы работали в экспедиции, то был объединяющий фактор.
— Вам, безусловно, удалось найти очень живописное место для съемок. Причем не сразу понятно, где это…
— В Крыму. Мы надеялись на хорошую погоду, потому что в кадре хотели получить жаркий приморский город. Но в итоге это была самая холодная весна за последние несколько лет, иногда даже снег шел. В связи с этим невозможно не высказать благодарность и восхищение оператору Даяну Гайткулову. Каждый день я учился у него новому, непривычному для меня взгляду на возможности киноязыка.
Вообще, во многом мы оказались совершенно не готовыми, в том числе и по костюмам. Предполагалась атмосфера Мексики, но нас ждали шторма, дожди и холод. Впрочем, и к этому удавалось относиться с юмором. В сложных ситуациях, которые случались регулярно, Олег Евгеньевич мог спросить: «Извините, Константин, хотел уточнить, когда у нас начнется метель с кирпичами?» На что я отвечал: «Олег Евгеньевич, нужно немного подождать, у нас еще дождь из жаб не прекратился».