Надежда Баталова - моложавая и подтянутая женщина, внешне очень похожая на великого артиста, увидев в зале сестру Марию, подбежала к ней и поцеловала. Тем самым женщина одним действием опровергла все слухи о якобы существовавшей вражде между родственниками. Чуть позже Надежда уже стояла за трибуной и давала показания. Женщина рассказала, что впервые увидела Михаила Цивина «в 2013 или 2014 году» в ЦДЛ.
- Михаил Семёнович тогда был очень активен и выступал в качестве тамады. Папа в уголке сидел, молчал. Я подошла и спросила, кто этот человек. Он ответил: «Откуда я знаю?»
После смерти Алексея Баталова подсудимые взяли в осаду вдову и дочь Баталова. Старшая дочь ещё при жизни отца обещала и была готова приглядывать за младшей сестрой-инвалидом и обеспечивать ее всем необходимым, но вдову и Марию стала опекать навязчивая пара. Они, по словам свидетельницы, организовали похороны (хотя оплачивалось масштабное мероприятие Союзом кинематографистов), а через две недели после похорон и вовсе развели бурную деятельность:
- Михаил Семёнович сказал, что я должна стать президентом Фонда имени Алексея Баталова. Я стала спрашивать, какие цели и задачи у этого Фонда. Ответ был не очень внятный... Я посоветовалась, и мне не рекомендовали связываться с этим делом. У Михаила Семеновича была соответствующая репутация шоумена, ко всему прочему, я плохо разбираюсь в бухгалтерии. Поэтому я позвонила Гитане и сказала, что не знаю этого человека и не очень доверяю ему, поэтому вступать в коммерческие отношения с ним не готова, - рассказала Надежда.
При этом старшая дочь артиста предостерегала вдову артиста от тесного общения не только с Михаилом Цивиным, но и с другими людьми, которые могли открыть охоту за наследством отца.
- Я предостерегала Гитану и говорила: «Если будешь выписывать доверенности, будь очень внимательна и дай почитать кому-то». Я с самого начала не симпатизировала Михаилу Семеновичу, хотя он стремился понравиться и подружиться.
Через некоторое время Надежде Баталовой позвонил друг семьи Сергей Мироненко и сообщил, что все имущество Маши в чужих руках.
Гитана Леонтенко и Мария Баталова находились в крайне расстроенных чувствах.
- Гитана была в шоке, в слезах, в истерике, - рассказала свидетель, добавив, что сама боялась как-то журить Гитану за произошедшее.
- Я даже не хотела с ней об этом говорить, просто успокаивала ее и Машу. Гитана говорила: «Меня околдовали».
Примечательно, что после того, как все тайное стало явным, Наталии Дрожжиной и Михаилу Цивину было предложено вернуть чужое имущество.
- Изначально речь шла о том, чтобы они по-хорошему вернули и все закончилось. Но был какой-то юридический крючок, на который бы Гитана попала, если бы подписала то, что они предлагали подписать… До всяких обращений в суд Гитана разговаривала с Михаилом Семеновичем и требовала немедленно все вернуть, но они отказались.
Судя по сказанному свидетельницей, Михаил Цивин был слишком хорошо осведомлён о финансовых делах семьи Баталовых. Например, именно Цивин позвонил старшей дочери артиста и сообщил ей, что она осталась без наследства:
- Михаил Семенович позвонил и спросил: «Знаете ли вы, что ваш отец оставил два завещания и вам ничего не оставил?» Я сухо отреагировала, но меня удивило, что он в курсе. Отец записал все на Машу, потому что безумно беспокоился за неё, за то, что с ней будет, когда его не станет. Если он так распорядился, значит это его воля, - заявила дочь артиста.
Надежда Баталова также рассказала об обиде за памятник стоимостью в 3 миллиона рублей, который был установлен с подачи Михаила Цивина:
- Мой отец всегда мне говорил, когда мы посещали Ваганьковское кладбище, что на могиле православного человека должен стоять крест. И все. Когда я увидела памятник, у меня возник диссонанс внутри и обида за отца. Мне никто не прислал эскиз и не посоветовался.
Михаил Цивин, дождавшись своей очереди задавать вопросы, решил поговорить о даче Баталова, за которую он бился в суде и на телевидении (к слову, сам Алексей Баталов устранился от скандального процесса, так как уже чувствовал себя неважно). Однако судья попросила задавать вопросы, относящиеся к делу. Нервы подсудимого не выдержали:
- Ваша честь, нас обвиняют в том, что мы хотели украсть дачу! Я хочу, чтобы свидетель пояснил, что этого не было!
Когда свидетельница снова была атакована вопросами, не относящимся к делу, Цивин вновь был остановлен, а его вопрос отклонён:
- Тогда, может быть, мы вообще не будем разбираться? Нас обвиняют в хищении!
- Цивин! Вы будете удалены до последнего слова, - предупредила подсудимого судья.