Спойлер: репортаж получился непраздничный.
Из Москвы до города Гагарина два часа езды на скоростном поезде.
Городской вокзал выглядит прилично, но сиротливо. Кажется, местные давно помахали рукой Гагарину и сказали: «Поехали». Окошки железнодорожных касс пустуют. Приходится кричать, чтобы позвать сотрудника. Внутри здания есть зал, где находится экспозиция в честь первого космонавта. На двери уведомление: «Для посещения обратитесь к начальнику вокзала».
В двух шагах от железнодорожных путей — «Музейно-туристический центр». Серое строение со всех сторон обклеено плакатами с изображением Гагарина. Два портрета Юрия Алексеевича в шлеме и нарисованная картина «Гагарин-депутат».
На дверях центра висит замок.
Рядом стоят таксисты.
— Понятия не имеем, что это за центр, по-моему, он давно уже не работает, — закуривает один из водителей.
Не работает так не работает.
И я отправилась на родину первого космонавта, в село Клушино, что в 20 км от города.
«Плохо только, что снег идет весной»
— А что в Клушине смотреть? Местных алкашей? — бурчит таксист по дороге. — Вы лучше о нашем деревообрабатывающем предприятии напишите: утром выходишь — вся машина в опилках. И про нашу жизнь расскажите. Я бывший военный, служил по контракту. Пенсию получаю — прожиточный минимум по Смоленской области, 10 200. Сейчас прибавили на 500 рублей. Не от хорошей жизни кручу баранку. Хоть на булку с маслом заработаю.
Тормозим на заправке.
— Бензина нет, система вышла из строя, все отключилось. Так что заправиться не получится, — зевает работница бензоколонки.
Дорога до поворота на Клушино в заплатках и ухабах. Трасса выравнивается после указателя на деревню.
— Чтобы не позориться перед гостями, которые приезжают сюда два раза в год, до Клушина проложили асфальт, — поясняет водитель. — А свернешь чуть в сторону — там дорог нет.
Останавливаемся у школы, небольшого двухэтажного кирпичного здания.
Прохожу внутрь. На полу бугрится старый линолеум, двери в классы, кажется, вот-вот слетят с петель.
— Ремонт не помешал бы. Хотите, мы напишем, может, помогут, — обращаюсь к женщине, которая, судя по всему, является ответственной за хозчасть.
— Да, напишите, что и линолеум поменять надо, и полы отремонтировать — видите, плитка трескается… — пенсионерка не успевает договорить.
Рядом раздается строгий голос: «Не надо об этом писать. Все у нас хорошо».
Меня встречает директор школы Людмила Анатольевна.
— Ну хорошо так хорошо, — разводит руками уборщица. Опускает голову. Понимает, что сболтнула лишнего.
Директор провожает меня в свой кабинет. На стене висит портрет Гагарина. В серванте за стеклом стоят фигурка космонавта, сувенирная тарелка с изображением Гагарина, тематические значки, кружка из местного музея.
— Хотите узнать, как мы тут живем? Да как вся страна, — Людмила Анатольевна замолчала, подумала и продолжила совсем в другом ключе. — Окна в школе поставили, батареи сделали, в кабинетах ламинат постелили. У нас спонсоры постоянно находятся. Например, детям к Новому году сладкие подарки сделали. Так что ничего плохого.
Перед тем как приехать на родину Гагарина, я прочитала комментарии местных жителей в соцсетях. Перечисляю собеседнице их жалобы: работы нет, совхоз развалился, перспектив ноль.
— Жалуются те, кто работать не хочет, — парирует директор. — Я не могла техничку найти, никто не соглашался полы мыть. Хотя зарплату предлагала неплохую для села — 14 тысяч рублей. Действительно, в Клушине совхоза нет, зато есть животноводческое хозяйство, две пилорамы, мясокомбинат в соседнем поселке. В самой деревне два магазина, клуб, медпункт, почта, музей и школа.
— А что здесь плохо?
Директор молчит. Смотрит в окно: «Плохо, что снег идет весной».
Переключаемся на тему космонавтики. Людмила Анатольевна оживляется и выдает отрепетированный текст.
— 9 марта, на день рождения Гагарина, к нам приезжают космонавты. Они идут в музей. Там колодец. Есть поверье: кто попьет оттуда водички — полетит в космос. Причем и правда летают. В этот день мы торжественно принимаем первоклассников и второклассников в отряд гагаринцев. Космонавты повязывают им синие галстуки. Лучшим учащимся вручают гагаринскую премию. По-моему, по 5 тысяч. В городе проходят гагаринские чтения. А 12 апреля у нас планируются спортивные старты. Люди побегут марафон от Гагарина до Клушина.
— Ваши школьники наизусть знают биографию Гагарина?
— Специального предмета по этой теме не проводим. Но в марте и апреле мы много говорим о Гагарине. В ближайшие дни планируем посмотреть старое кино «Как начиналась легенда».
— Детям это интересно?
— Дети в любое время остаются детьми. Сейчас у них появились гаджеты, но их легко оторвать от них, если увлечь чем-то.
— Гагариным можно увлечь?
— Ну почему только Гагариным? Гагарин — наша история. Повезло нам, что он здесь родился.
— Ваши выпускники мечтают стать космонавтами?
— Пока они маленькие, хотят стать космонавтами. Вырастают — начинают думать о земных вещах. Жизнь все расставляет по своим местам, — с грустью замечает Людмила Анатольевна. — Пока никто из клушинских не пошел по стопам Гагарина.
Для детей из Клушина не только космос является недостижимой мечтой, но и высшее образование.
— У нас дети учатся до 9-го класса. Затем они либо отправляются доучиваться в соседнее село, либо поступают в многопрофильный колледж в Гагарине, — продолжает собеседница. — Единицы уезжают в Москву. Платное образование наши не потянут. Только один мой бывший выпускник поступил на бюджет в столичный вуз.
Коридоры школы увешаны стендами, содержимое которых так или иначе связано с первым космонавтом. На полках стоят книги исключительно о Гагарине; детские поделки, рисунки тоже посвящены покорителям Вселенной.
Людмила Анатольевна демонстрирует фотографии со школьных мероприятий: «Наши дети на 9 мая принимают участие в «Бессмертном полке», проводят день самоуправления, так мы трудимся, а так отдыхаем».
В коридоре на первом этаже замечаю разделительную стену. На ней выведено: «Детская группа «Мишутка».
— Ну да, детский сад у нас тут, — тараторит директор и провожает меня до дверей во избежание неудобных вопросов.
Выходим во двор.
— Посмотрите, какие машины у нас здесь припаркованы, — кивает на бюджетные иномарки у крыльца школы. — А вы говорите, плохо мы живем…
«Просвета нет»
На центральной улице Гагарина расположено административное здание деревни Клушино. В помещении такой же линолеум, как и в школе. На информационном стенде висит объявление: «Не рискуй, привейся! Осечки в постели в пожилом возрасте простительны, в молодом печальны. В 5,6 раз увеличивается риск эректильной дисфункции после COVID-19». В Смоленской области забыли отменить ограничения по коронавирусу. Маски, перчатки, социальная дистанция по сей день актуальны.
Спрашиваю главу администрации гагаринского сельского поселения Юлию Александровну, как деревня планирует отмечать День космонавтики.
— 9 апреля состоится забег Клушино — Гагарин. В ДК выступят наши юные таланты. Вот и всё. 12 апреля — середина недели, не до праздников. Если честно, нет смысла здесь что-то проводить, местные жители неактивные, не ходят никуда. Ведь раньше к ним приезжали музыкальные коллективы из соседних районов, они избаловали их. На местную самодеятельность клушинцев теперь не заманишь.
— Артисты сюда приезжают?
— Приезжают. Из интерната для одаренных детей.
— Звезд приглашаете?
— Я третий год работаю в Клушине, звезд не видела.
Выхожу на улицу. Догоняю двух пенсионерок в резиновых калошах. На вопрос о жизни в деревне одна рубит правду-матку: «Живем мы как везде в России, это только Москва процветает. На днях комбикорм подорожал, теперь курицу держать нет смысла, не прокормить ее. Яйцо дешевле купить. Так что своего хозяйства у нас больше нет. Пенсии 13 тысяч рублей еле хватает. А еще и внукам надо помогать».
Подруга правдорубки одергивает приятельницу: «Да ладно тебе, все хорошо у нас. Лишь бы не было войны. Спасибо, что пенсию платят. Помним времена, когда и пенсия до нас не доходила».
На прилавках клушинского магазина есть все для бытовых нужд: туалетная бумага по 10 рублей, сода по 65 рублей, мыло по 38, стиральный порошок по 75, кипятильник. Из продуктов — консервированный лосось, семга и горбуша по 85 рублей, щи и рассольник в литровых банках по 60 рублей. Крупы, макаронные изделия по 48 рублей. Из дефицитного на полках лежат два пакета соли и сахара.
— За последние дни все подорожало, — говорит кассирша. — Особенно выпечка взлетела в цене. Взяли у поставщиков и удивились: печенье на развес стоило 200 рублей, теперь 300. Сахар у нас есть, но по 105 рублей его никто не покупает.
На холодильной витрине лежит объявление: «9 апреля в Клушинском СДК состоится районный фестиваль «Созвездие талантов», посвященный 61-й годовщине первого полета человека в космос. Вход свободный».
Посетителей больше интересует другая реклама — анонс о продаже кур-несушек.
«Привыкли корзину на пузе таскать и вагонетку с навозом возить»
Через дорогу от магазина находится Дом культуры. Слева от входа бюст Гагарина. На здании ДК прибита табличка: «Первый летчик-космонавт 15 апреля 1968 года зачислен навечно в списки рабочих совхоза».
В холле — стенд с фотографиями деревни: «Дорога к звездам начинается отсюда».
Прохожу в актовый зал. Со сцены улыбается Гагарин на фоне колосьев пшеницы. Низенькая старушка с ведром и тряпкой копошится под стульями.
— Новые кресла прибили, стружка летела, теперь надо их почистить, — женщина отвлекается от работы. — Этот ДК построили в 1961 году. Отремонтировали только в прошлом году, на 60-летие полета Гагарина. А раньше к каждому празднику я молотком подбивала доски в полу, чтобы не провалились. Само здание снаружи чуточку поштукатурили и покрасили. Но краска за год облупилась. Летом еще раз придется красить.
Рассказ собеседницы явно отличается от повествования директора школы.
— В 2001 году наш совхоз окончательно развалился, тогда и деревня пришла в упадок. Ни работы, ничего не осталось. Люди начали калымить — дрова колоть, еще что-то делать. Моя младшая дочь на пилораму устроилась, доски пилит. Получает 25 тысяч рублей. Вот тебе и родина Гагарина.
Мне повезло, я ушла на пенсию. Но что эта пенсия — 13 тысяч рублей? Один раз в магазин сходить, если что-то существенное купить. Так что просвета нет.
— Какая у вас зарплата?
— 10 тысяч рублей. Я всю жизнь работала дояркой-телятницей. После развала совхоза решила, что пойду убирать помещения. Ведро не вываливалось между ног, значит, и тряпка не вывалится из рук.
Но я здесь последние два месяца доработаю и уеду на частную ферму в Подмосковье. Там от 30 тысяч платят, если работать без выходных. Пенсионеров оформляют без трудовой. Мне сказали, что у них работают те, кому по 70–80 лет. А мне всего 67. Буду коров доить, телят поить, свиней кормить. Я привыкшая к труду, могу корзинку на пузе таскать и навоз в вагонетках возить. Если молодые не идут, пойдем мы. Россию нужно поднимать.
— Квартиру вам придется снимать?
— Поначалу меня в вагончике поселят. Со временем обещали домик выделить. Тогда я своих туда перетащу. Это же Подмосковье, не Клушино. Там хоть внука можно в кружок пристроить, заинтересовать чем-то. А здесь что? Сходил в школу, вернулся — и ничего.
Спрашиваю, как часто здесь проходят праздничные мероприятия.
— Концерт провели на 23 февраля, мужчин своих поздравляли. 9 марта прошли гагаринские чтения. Сюда космонавты приезжают, рассказывают про космос. Каждый год одно и то же. Но тем не менее далеко не все дети знают историю Гагарина, сколько им ни вдалбливают.
Рядом с ДК оуказатель, на котором сообщается, что в 1943 году «немецко-фашистские захватчики уничтожили церковь святителя Николая Чудотворца». На восстановление храма денег не хватило. Власти ограничились табличкой.
— Мы коммунисты, партийные люди, не особо верующие, зачем нам храм? — говорит собеседница. — Одно время обещали построить церквушку, но что-то не получилось. Храм скорее молодежи нужен. Кроме веры, больше у них в жизни ничего нет.
«Француз растрогался, испанец заплакал»
Жизнь в Клушине совсем не космос. Здесь нет спортивных секций, кинотеатра, кафе. Единственное «развлечение» — Дом-музей семьи Гагариных. Вход в музей — 70 рублей, экскурсия — 90, фотосъемка — 100.
При входе в деревянный домик — лавка с сувенирной продукцией. Смотрительница предлагает приобрести не бюсты Гагарина и ракеты, а товары из джута, которые здесь делают своими руками, чтобы немного подзаработать.
Тут же продают космическое питание в пакетах — манную кашу, шаурму с курицей, гречку с мясом, мороженое.
— Пробовали?
— А как же.
— Ну и как?
— Необычно…
Музей представляет собой две крошечные комнаты, где восстановили обстановку, в которой жила семья Гагариных. На вопрос, много ли желающих посетить музей, отвечают: «Зимой никого не было, ковид подвел. А в это время обычно человек по пять в день приезжают. По выходным до 20–30 человек. Летом до шести экскурсий проводим. 9 марта, на день рождения Гагарина, нас посетили больше 170 человек. Иностранцы любят это место. Испанец приезжал, заплакал, когда увидел, в каком скромном домике жил Гагарин. Француз был, книгу о космонавте писал, тоже расторгался. Пенсионеры из домов престарелых со слезами на глазах слушали меня».
Меня терзают сомнения по поводу популярности музея. Но я промолчала.
Еще смотрительница организовала здесь кружок по вязанию на спицах.
— Других кружков в деревне нет. Забыли все Клушино, — вздыхает женщина.
— Остались в деревне люди, которые помнят Гагарина?
— В прошлом году умер одноклассник Гагарина. Вторая одноклассница живет в Москве, у нее с головой не все в порядке. Но к нам приезжает дочь Юрия Алексеевича. Правда, на его день рождения сюда не добралась. Племянница космонавта живет в Гагарине, не бросает нас.
Перед уходом я столкнулась с группой школьников, которые пришли на экскурсию. Удивилась и смотрительница: «Мне сказали, всего пять человек будет, а вас так много».
За воротами музейного комплекса местный житель прояснил ситуацию: «Вы, наверное, журналист? Уже вся деревня о вас говорит. Вот и детей сюда небось специально из нашей школы согнали. В очередной раз устроили показуху. А на самом деле правильно везде говорят: Юра, мы все потеряли».
«О жизни не думают»
Из Клушина я поехала в Гагарин — серый безлюдный город.
Здесь есть несколько музеев, посвященных первому космонавту. Осилила я один — «Дом космонавтов». Да и то бегом. Здесь пахнет прошлым, тогда как сам Гагарин являлся воплощением будущего.
— У нас новая выставка открылась, посвящена Валентине Терешковой, посмотрите? — предлагает экскурсовод.
— Сама Терешкова видела выставку?
— Она сюда давно приезжала. Не помню, когда последний раз.
В музее несколько залов с постоянными экспозициями. Пепельница, отлитая Гагариным, мундштук, изготовленный им же, ящик для фотоувеличения — опять же сам космонавт его смастерил.
— Посмотрите, он еще и елочные фонарики сам сделал, — кивает экскурсовод в сторону новогодней елки. — Юрий был разносторонним, развитым человеком. Все делал своими руками.
— Куклу тоже сам сделал? — указываю на экспонат.
— Нет, это подарок дочерям Гагарина сделал Громыко.
— А халат?
— Это супруга Юрия Алексеевича подарила свекрови. А вот посмотрите чайничек и вазу, которые Гагарин подарил племяннице.
Кроме меня, в музее ни одного посетителя.
— Обычно у нас много народу, только ноябрь-декабрь мертвые месяцы, — убеждает экскурсовод.
После музея я отправилась смотреть, чем живет город.
Строительный рынок на окраине Гагарина опустел. Ни людей, ни продавцов.
— Как поднялись цены, посетителей не стало. Я хотел забор ставить, да передумал, не потяну, — хозяин палатки запирает двери. — Надо валить из Гагарина. Работы нет, денег нет. Раньше был колхоз-миллионер, да сплыл. На заводах работают граждане из стран СНГ. Они здесь прописываются. Местных — раз-два и обчелся. Вас интересует День космонавтики? Никто давно не отмечает 12 апреля. Посмотрите на нашу больницу. Тут не о жизни все думают, а о выживании. Не случайно ритуальные конторы у нас на каждом углу.
В двух шагах от гагаринской больницы стоят переполненные мусорные контейнеры. Над ними кружат стаи ворон. Шлагбаум заржавел. Будка охранника заколочена. Из ворот выезжает старая разбитая машина «скорой помощи», которую давно пора списать в утиль.
— Хорошая у вас больница? — останавливаю женщину в белом халате.
Дама аж замерла от удивления. Смотрит в упор. Подбирает слова.
— Другой нет, — улыбается и бежит дальше.
В двух шагах аптека. На дверях объявление: «Принимаем на работу граждан с фарм. образованием из Украины». «Какая Украина? Кто сюда поедет? — удивляется провизор. — Лично меня про вакансии никто не спрашивал».
Рядом с больницей — одна из многочисленных гагаринских ритуальных контор.
«Салют ни разу не видела»
От санкций, которые вводит Евросоюз против России, гагаринцам ни горячо, ни холодно. Сюда не привозят европейские бренды, не открывают всемирно известные рестораны быстрого питания. Здесь на каждом углу ломбарды, реклама быстрых займов и магазины низких цен.
Одевается народ в секонд-хендах и в магазинах с вывеской «Одежда из Европы».
— Из Америки нам привозили большие размеры, но больше поставок нет. Ушли Испания, Италия. Остались Англия, Шотландия и Германия, — говорит продавщица.
— Откуда вы все это берете?
— Понятия не имею. Нам сказали продавать, мы продаем.
Салоны красоты здесь бюджетные. Подстричься можно за 300 рублей. Маникюр с покрытием сделать за 500. «Волосы мы не красим, невыгодно, — сказал мастер в одной парикмахерской. — У нас женщины сами покупают краску в магазине за 150 рублей».
На жилых домах и госучреждениях висят портреты первого космонавта. Сколько их здесь — не сосчитать.
В городе есть гостиница «Восток», кафе «Полет», центр недвижимости «Спутник», ТЦ «Звездный», киноцентр «Космос».
Чтобы узнать больше о городе, достаточно почитать объявления на столбах. Из интересного: «Покупаем волосы, зубные коронки, елочные игрушки на прищепке».
— Гагарин — город не для отдыха и прогулок. Сюда приезжают работать из Белоруссии, Можайска, Смоленска, — рассказала одна местная жительница. — У нас ничего нет — кинотеатр закрыт много лет, приличных ресторанов не найдете, даже праздники отмечать негде.
В отпуск гагаринцы ездят редко. Местные туристические агентства рекламируют в основном туры к морю на автобусе.
— Я работаю с простыми людьми, которые покупают путевки экономкласса, — говорит хозяйка турфирмы. — В Европу мои клиенты никогда не ездили. В лучшем случае могли позволить себе Турцию или Египет. Сейчас, в связи с повышением цен на полеты, местные туроператоры переходят с самолетов на автобусы. Из Смоленска в Геленджик дорога занимает сутки. Люди бронируют путевки в рассрочку, кто-то берет кредиты. В основном все вывозят детей. Здесь, кроме гагаринских музеев, больше ничего нет. Иногда цирк-шапито приезжает, детские спектакли показывают. Из звезд последний раз здесь выступала Надежда Кадышева, лет пять назад это было.
— Как здесь праздники отмечают?
— У нас четыре главных праздника. В сентябре отмечаем день освобождения Смоленщины от фашистов. 9 марта — день рождения Гагарина. 12 апреля — День космонавтики. Ну и самый главный проходит 12 июня — День России. Вот тогда в городе дым коромыслом, с утра уже песни поют на улице.
— Вечером салют?
— Вот салют не помню. Вроде нет у нас салюта. Ни разу не видела.
Битва за сахар
За несколько часов, проведенных в Гагарине, ни один из опрошенных мною людей не вспомнил о Дне космонавтики.
В администрации города заявили, что намеченный к празднику спортивный марафон отменяется «по техническим причинам». В Союзе гагаринской молодежи указали на дверь: «У нас есть своя газета «Гагаринский вестник», мы только с ними общаемся». Продавец магазина мебели махнул рукой: «Какой День космонавтики, нам бы товар продать, в убытке теперь». Сотрудники Музея первого полета пожали плечами: «Вроде детские старты пройдут, больше ничего не знаем».
А еще в Гагарине продолжается битва за сахар.
Я обошла четыре магазина. Дефицитного товара нигде не нашла.
— Ажиотаж не спадает месяц, — говорит сотрудник «Пятерочки». — Раньше мы всю партию выставляли в магазин, а теперь делим по частям, чтобы сразу не расхватали. Пенсионеры собираются перед открытием магазина и караулят. Приезжает машина, они ее атакуют. Дело до драк доходит. Мы поначалу не понимали, зачем им столько сахара. А потом увидели, что пенсионерки продают сахар прямо около универмагов по 150 рублей. Вот теперь и подумайте, какой тут День космонавтики может быть.
Я уезжала из города поздним вечером. На перроне собрались пассажиры.
Рядом пенсионерка держала пакет с пачками сахара. Женщина села в электричку до Вязьмы.
Вместе со мной поезд в Москву ждал мужчина в камуфляжной форме. На его рюкзаке болтались георгиевские ленточки. В руках он держал значок с изображением улыбающегося Юрия Гагарина.