Бабуля, так она назвала себя в записке, оставленной родным на случай, если операция закончится неудачно, пережила войну, блокаду, Сталина, Хрущева, Брежнева, Горбачева и Ельцина. Трудилась на благо Родины, помогала чем могла, терпела. Теперь помощь понадобилась ей. Из-за рака начался асцит - скопление жидкости в брюшной полости. При этом невозможно ходить, лежать и даже дышать. Но родная страна не помогла. Сказала: не до тебя сейчас, у нас ковид и коек нет, терпи.
Ну, или если изъясняться языком областного Комитета здравоохранения: «плановая операция у женщины не состоялась и была перенесена из-за выявленного коронавируса».
Бабуля, терпевшая всю жизнь, больше терпеть не могла, сил не осталось – сделала надрезы тонким ножом по передней брюшной стенке, чтобы вывести жидкость.
И вот только после этого оказалась в больнице. Все тот же областной Комздрав утверждает, что в настоящее время «пациентке оказывается вся необходимая помощь, ее состояние стараются максимально облегчить». А еще - что по факту начали проверку.
У кого-то есть сомнения, что виноватым назовут врача, отказавшего в госпитализации? У меня нет таких сомнений. Потому что Минздрав говорит, что плановые операции проводятся по плану. И если кому-то отказали – это перегибы на местах. Потому что, если начать по цепочке разбираться, выяснять почему физически не хватает коек, медиков и медсестер, – можно слишком далеко, а точнее высоко, зайти: оптимизацию медицины не врач придумал.
Вот этот инфернальный случай с бабулей – это она и есть, оптимизация. В 1990 году у нас было 12,8 тысяч больничных организаций. В 2000 году – 10,7 тысяч. В 2019 стало вдвое меньше – 5,2 тысячи.
Есть популярный аргумент – это уменьшение произошло за счет укрупнения больниц. Но вот только коек тоже стало в полтора раза меньше. В 2000-м году было более 1 миллиона 600 тысяч коек, а к 2019 стало 1,1 млн. Конечно, наше здравоохранение еще не довели до уровня Российской империи 1913 года, когда в стране было чуть больше 3 тысяч больниц. Но лиха беда начало. Здравоохранение – это дорого, это расходы. Капитализм, особенно нашего разлива, не любит расходы. Он любит доходы.
Сейчас очень легко понять, что сделали за эти годы со здравоохранением. Достаточно посмотреть, в каких регионах вводят самые крутые ограничения в связи с коронавирусом. В Москве, где смертность едва ли не самая высокая, ограничений, считай, и нет – столица очень богатая и медицину поддерживает. А там, где с медициной не очень, нет возможностей для лечения, там и возникают местные локдауны и QR-коды. Впрочем, судя по готовящимся законам федерального уровня об этих самых кодах, оптимизированная медицина начинает сыпаться уже по всей стране.
А еще капитализм очень любит, когда люди оскотиниваются. Когда стариков начинают считать ненужным балластом. Неделю назад в той же Ленинградской области в пансионате для пожилых погибла блокадница. Сиделка отвезла ее на каталке в лифт – платформу без ограждения. И отправила одну, как мешок картошки, на второй этаж. 96-летняя женщина выпала из кресла и голову ей раздавило между стеной и платформой подъемника. Теперь вот не нашлось с первого раза места в больнице еще одной блокаднице.
А ведь с этих женщин, если просто по-человечески, нужно пылинки сдувать. Вот тогда у нас и будет сверхдержава, а не вот это вот всё.
P.S. После того, как вокруг ситуации был поднят шум, с комментарием выступила председатель комитета общественных коммуникаций Ленинградской области Екатерина Путронен. Она назвала «трагическим стечением обстоятельств» то, «что в момент резкого ухудшения состояния никого не было рядом с больной». Призвала никого не обвинять и помнить, что «пациенты с онкологией часто испытывают тяжелые боли, влияющие на их поведение и сознание».
Бабулю не положили в Выборгскую больницу, поскольку у нее был ковид, но «женщине была предложена госпитализация в Тосненскую больницу, где оказывается срочная хирургическая помощь пациентам с COVID-19. Однако родственники пациентки отказались от госпитализации».
Собственно, об этом в заметке и речь, о результатах оптимизации медицины – Тосненская больница от Выборгской находится в двухстах километрах. Можно понять родственников.