Есть в этом списке слова, значение которых современный человек худо-бедно может угадать, применив логику или вспомнив речь своей бабушки. Например, что такое «безалаберщина», «даровой», «квартирохозяин», «безлюдье» – понятно. Впрочем, слова «лганье» и «заглазно», которые, оказывается, в довоенные годы никого не удивляли и не смешили, тоже в тупик не поставят – соответственно, это «вранье» и «за глаза». А вот слово «пикироваться», поставленное в список «вымирающих», казалось бы, и не устаревшее вовсе. Однако исследование говорит об обратном: в наше время в комментариях уже не «пикируются», а «обмениваются язвительными шутками». Хотя так и хочется написать более грубый синоним. И еще привычное нам слово «пустяшный», оказывается, тоже вымирает.
Однако есть в исследовании и такие слова, угадать значение которых простой смертный вряд ли сможет. Вряд ли поймет современный человек значение слова «рутинёр» – а так, между прочим в первой половине прошлого века называли консерватора. Ну а уж глаголу «цукать» (по-старому – третировать, издеваться) и вовсе уже давно подыскали новомодную замену – «устраивать буллинг».
Исследователи подметили еще одну интересную тенденцию: некоторые слова прошлого века не ушли, а сильно поменяли своё основное значение. Например, «питомец» (раньше – воспитанник, теперь – домашнее животное), «кликать» (раньше – звать, теперь – нажимать на клавишу мышки) или «портал» (раньше – архитектурный элемент, теперь – крупный сайт). А про то, что «капот» – это не часть автомобиля, а женское домашнее платье, уж точно никто не помнит.
Исследование показало и еще одну тенденцию: довольно много заимствований в народе поменялись на слова с исконными корнями. Например, «телефонировать» – «звонить», «визитировать» – ходить в гости, «иллюминованный» – освещённый, «забаллотировать» – не выбрать.
Прокомментировать результаты исследования и вообще ситуацию со стремительным изменением лексики мы попросили научного руководителя Центра исследований медиакоммуникаций Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина Андрея Щербакова.
– Наверное, говорить о полной корректности тут все-таки нельзя. Личные дневники человек все-таки пишет самому себе или, может быть, близким друзьям. И вели его в основном девушки. А блог (или запись в соцсети) подразумевает более публичное пространство. С другой стороны, автор блога может ограничивать доступ для определенного круга читателей – вот тогда он приобретает элементы личной записи. Опять же если исследователи изучали личные дневники каких-то публичных людей – писателей, общественных деятелей, ученых, то эти источники, конечно, можно сопоставлять. Иными словами, нужно понимать, как материал брался за основу.
По словам Щербакова, изменения значений одних слов, уход других из оборота, появление новых – объективный процесс, и говорить, хорошо это или плохо – нельзя.
– Процесс обновления лексики бесконечный. Слова служат для обозначения реалий своего времени. Появилось понятие – нужно его назвать. Оно может быть заимствованным, а можно его придумать. Если оно будет оставаться актуальным – будем им пользоваться. Если реалии утрачиваются – мы перестаем словом пользоваться, – продолжает специалист. – Мы, например, знаем, что такое шлем, кольчуга. Даже если не занимаемся исторической реконструкцией, в пассивном словаре у нас эти слова присутствуют, но в реалиях – нет. Поэтому эти слова могут исчезнуть. В периферии лексической системы такое слово будет существовать, но о нем будут знать только давно изданные словари да ученые, которые обращаются к этим словарям. Например, про тот же словарь Даля я всегда говорю: давайте на него повесим большую табличку «Национальное достояние. Руками не трогать». Ведь словарь Даля отражает реалии давно ушедших дней и апеллировать к нему или только к нему нельзя.
В качестве слова, ушедшего с исчезновением реалии, Щербаков приводит «пейджер». В конце 1990-х это устройство появилось, для него сразу придумали слово, но вскоре пейджеры сменили мобильные телефоны. Современный школьник, в отличие от своих родителей, уже не сможет ответить, что это такое. Обозначить словом «пейджер» мы уже ничего не можем.
– Может быть, наши старинные слова нужно как-то хранить, оберегать?
– Не думаю, ведь это естественный процесс. В то же время есть такой пласт лексики, который хотя и в пассивном словаре, но обязательно должен в сознании людей оставаться, ведь он может определять на наше национальное сознание, объединять. Например, слово «благодать» – это лексика с абстрактным значением, с религиозным ореолом, возвышенная. Ее утрата – это нехорошо.
– Но если язык меняется столь быстро, не получится ли так, что будущие поколения школьников уже не будет понимать книги классиков?
– Вы сами и ответили на свой вопрос. Конечно, так случится, и это уже реалии сегодняшнего дня. Лексика, действительно, серьезно обновляется. Согласно одному из исследований, около 40% лексики, которую Пушкин использовал в «Евгении Онегине», уже не совсем понятна современным школьникам. И это, пожалуй, касается, всей литературы XIX века. Поэтому тут требуются новые подходы к изучению литературы школьной программы, новые методические приемы. Педагоги должны иначе преподносить материал – конечно, не в сокращенных вариантах и не в адаптированных. Но нужны более развернутые лингвистические и культурологические комментарии. Возьмем, например, строки: «Надев широкий боливар, Онегин едет на бульвар». Дети (да и далеко не все взрослые) знают, что такое «боливар». Зачем Онегин надевает именно этот предмет гардероба и почему именно широкий? Школьник лучше поймет смысл произведения, если будет понимать реалии того времени.