15 ноября в Подольском городском суде состоится еще одно формальное заседание по громкому делу, где оправдательный приговор уже оформят официально. Пока же мы с защитником Кулакова, Артемом Сарбашевев, разобрали нюансы громкого процесса и поговорили о будущем его подзащитного.
– Вердикт присяжными вынесен – это основное решение, которое определило судьбу подсудимого, – говорит Сарбашев. – Теперь судья должна вынести оправдательный приговор. Скорее всего это будет сделано 15 ноября, если антиковидные каникулы не продлятся.
– Прокурор может обжаловать приговор?
– Да, после вынесения приговора в течении десяти дней.
– Если обжалования не последует, тогда следствию придется все начинать сначала, чтобы выяснить, кто убил Исаенкову?
– Факт события преступления установлен, значит, расследование должно продолжаться.
– У вас с Кулаковым есть предположения, кто мог совершить убийство?
– В том-то и дело, что нет. Этот вопрос тщательно прорабатывался следствием. Мы тоже пытались немного понять, кто мог совершил преступление. Но у нас слишком мало информации, поэтому никаких предположений нет. У следствия, скорее всего, тоже нет зацепок. По крайней мере, нам ничего об этом не говорили.
– На суде были представлена СМС-переписка погибшей с угрозами от неизвестных абонентов. Почему не удалось выяснить, кто отправлял эти сообщения?
– Сложно понять, кто отправлял сообщения. Абонентский номер может принадлежать одному человеку, а пользоваться им могли совершенно другие люди. По всей видимости, так и происходило.
– Думаете, убивали женщину профессионалы?
– Похоже на то. Трудно представить, что простой человек мог так все обставить.
– Как я поняла, преступник замел все следы?
– Следы как раз остались, есть над чем работать. Например, имеется отпечаток руки, который не принадлежит Кулакову. Не все биоматериалы исследовали. Хотя работа проведена огромная. Но, видимо, у следователей не хватило ни времени, ни сил, чтобы отработать по всем направлениям. Слишком большие объемы информации требовалось обработать по всем ДНК. К тому же, как я понимаю, ныне существующая база ДНК не слишком полная.
– Кулакову положена компенсация за время, проведенное за решеткой?
– Он имеет право на компенсацию только в случае его обращения по этому поводу в установленном законом порядке.
– Он станет требовать от государства компенсацию?
– Вряд ли. Он патриот нашей страны.
– Поэтому не станет ничего требовать?
– Вряд ли он посчитает это возможным.
– Значит, нет смысла затевать процесс?
– Пока не могу сказать точно. Кулаков сам примет решение.
– Вам процесс показался интересным?
– Конечно, интересный. Судья достаточно жестко и строго вела процесс. Прокуроры – молодцы, я высоко оцениваю их работу.
– Вам не показалось, что прокуроры «размазали» Кулакова, тогда как его последнее слово выглядело неоднозначным?
– Кулаков озвучил большое количество данных, связанных с генетикой. Многие его сведения оказались сложны для восприятия. Какие-то доля эмоций в его словах присутствовала, но в рамках необходимых объемов информации, без перегибов. Прокуроры все делали грамотно, но не соглашусь с формулировкой, что «размазали» моего подзащитного. Мы тоже предоставили существенные доводы.
– Сколько присяжных проголосовали за невиновность Кулакова, сколько за то, что он виновен?
– Пять к одному.
– Многие в целом скептически относятся к решениям присяжных.
– На мой взгляд, институт присяжных должен существовать, это правильно. Он ведь фактически только зарождается в районных судах. В 2019 году стало возможным рассмотрение категории дел по статье 105-й части 1 (убийство) присяжными в районных судах. Раньше такой возможности не было. Да и районные суды в принципе не рассматривали дела с присяжными заседателями. Еще правильно, что сократили состав присяжных. Как мы заметили, наши граждане неохотно идут в присяжные. Нам пришлось отбирать всего шесть присяжных для основного состава, и это получилось только с третьего раза.
– Вы не созванивались с Кулаковым после освобождения, как он себя чувствует?
– Думаю, что он довольно поздно добрался до дома: в последний день перед локдауном образовались огромные пробки. Мы созвонились. Все хорошо у него.
– Отмечать планировал победу?
– Не могу сказать. Допускаю, ему для начала надо прийти в себя. Он на 2,5 года оказался вырван из жизни. Столько всего пропустил. Ему придется восстанавливаться. Еще он попросил 2-3 дня не беспокоить его. Наверняка, в семье накопились какие-нибудь бытовые вопросы, которые нужно решить.
– Его освобождение совпало с локдауном. Вот он удивится, когда выйдет на улицу!
– Да он фактически все эти годы находился на постоянном локдауне в СИЗо.
– Жена Кулакова не думает подавать на развод после всех откровений Кулакова на суде?
– Я уверен, они как-то восстановят отношения. Я с ней общался все два года, она всегда поддерживала его.
– Обиды не высказывала?
– Ничего такого не слышал. Она просто приняла это все и пережила.
– Сам Кулаков не говорил о своих планах на будущее? Может, попробует вернуться в Администрацию Раменского?
– Не говорил о планах. Скорее всего, ему не до этого было. Сначала ему надо понять и осознать все, что произошло. И уже потом наметить дальнейшие планы.
– На последнем заседании, где присяжные выносили вердикт, родственники погибшей присутствовали?
– Нет, их не было. В суд они пришли один раз, когда давали показания. В дальнейшем ни супруг погибший, ни его представители не участвовали в процессе.
О предыстории событий читайте в материале «Убийство любовницы раменского чиновника: открылись очень странные детали»