Можно сказать, что предложения, высказанные в Совете Федерации, существенно улучшат сегодняшнюю тревожную картину в области ювенального контроля в России. В настоящее время полиция обладает многими возможностями по изъятию детей из семьи. Для визита соцслужб достаточно, например, жалобы соседей на плач ребенка, на немытый пол в квартире или на отсутствие ребенка в школе в течение определенного времени. Правоохранительные органы имеют право входить в дом без соответствующего ордера и разрешения семьи, провести практически обыск с копанием в личных вещах и документах. Согласно законодательству родители не могут помешать такому вмешательству. А изъятие ребенка из семьи возможно даже по таким причинам, как нехватка продуктов в холодильнике.
Изъятие ребенка из семьи — крайняя мера, всегда связанная со стрессом. Нужно соблюдать баланс между опасностью пребывания в неблагополучной семье и уроном, причиненным детской психике. Опыт показал, что органы опеки не всегда успешно работают с психологами и часто не учитывают возрастные, социальные и национальные особенности детей. А детский дом, куда, как правило, отправляется отобранный ребенок, дополняет цепочку травмирующих событий. К сожалению, родители, у которых социальные службы забрали детей, на сегодняшний момент практически бесправны. Как правило, с изъятием ребенка автоматически запускается процесс лишения их родительских прав. И ребенок становится «государственным», не имея в дальнейшем права полноценно видеться с семьей.
Теперь же ситуация вроде как должна измениться кардинально: правоохранительные органы не будут вмешиваться в процессы работы с семьями. Исключением будет являться только прямая угроза жизни ребенка и случай, когда сама семья попросит о вмешательстве.
Если поправки вступят в силу, то ребенка смогут изъять из семьи только после того, как следственные органы проведут расследование инцидента, произошедшего в семье, и вынесут приговор родителям. Грязная посуда и пол больше не будут являться неоспоримым свидетельством невозможности родителями исполнять свои обязанности. Мало того, содержание приговора, позволяющего забрать ребенка, также существенно изменится и будет ограничено. «Сексуальное насилие, нанесение тяжких физических травм и убийство повлечет за собой изъятие», — говорит Елена Мизулина.
Логичным, по мнению Мизулиной, видится случай лишения ребенка семьи, «когда родители, ограниченные в правах, не предпринимают никаких усилий для поддержания связи с их сыном или дочерью, не предоставляют надзорным органам убедительных доказательств желания общаться и участвовать в жизни своих детей». Альтернативой передачи детей в детские дома может стать предоставление права воспитания детей ближайшим родственникам, подписавшим согласие, или передача их приемным семьям. И то, и другое предложения — довольно щадящие для детской психики.
Органы ювенальной юстиции давно уже стали «костью в горле» у всевозможных защитников прав детей. Так, в 2020 году случилась весьма показательная история с семьей из Оренбургской области, когда представители опеки вырвали плачущего ребенка из рук матери и на глазах остальных детей надели на нее наручники. Семья всего лишь пожаловалась на аварийное состояние дома, в котором они живут, и попросила помощи в ремонте. После визита работников социальной службы дети были переданы в приют, несмотря на то, что не проводилось никакого следствия и тем более не было вынесено никакого приговора. К счастью, родители добились возбуждения дела по статье «Халатность», им возвратили детей. У случая с москвичкой Аллой Гранальской был более печальный финал. Трое ее внуков после смерти мамы оказались в приютах, а разрешение на усыновление Алла так и не получила, несмотря на генетическую экспертизу, подтверждающую родство. Проучившись больше года на курсах приемных родителей, женщина получила трагическую новость: ее внуки уже усыновлены и отправлены в приемные семьи. Обратной силы закон об усыновлении, как правило, не имеет.
Перегибы ювенальной системы — не прерогатива нашей страны. Родиной множественных шокирующих случаев изъятия детей из семьи можно смело назвать Соединенные Штаты, где защита прав ребенка введена в абсолют, иногда противоречащий понятиям логики. Защитники детства (Child Protective Service, или CPS) здесь имеют весьма обширные права, позволяющие отслеживать и пресекать нарушения прав детей в самом зачатке. На эту систему работают все: соседи, учителя, близкие родственники. Случай, когда семью лишили родительских прав из-за того, что двойняшки 3 и 6 лет без присмотра родителей гуляли на площадке через дорогу от дома, — не является исключительным. Подобные истории могут случиться и с семьями эмигрантов, и с вполне респектабельными аборигенами-американцами. Например, 11-летний Итан ходил в школу лохматый, со слипшимися волосами. Одноклассники незамедлительно отреагировали, сообщив директору, что, видимо, над мальчиком издеваются родители. Визит полицейских в семью и передача Итана в приемную семью шокировали штат Мэн. Мать-одиночка оказалась не в силах противостоять системе. Однако всех переплюнула крошечная Норвегия, где на всю страну прогремел случай изъятия ребенка из семьи по причине поистине комической: первоклашке одной из норвежских школ не понравился омлет, приготовленный матерью. Свою печаль он принес в школу и поделился ею с педагогом. Учитель оказался строгих правил и в тот же день отрапортовал местным социальным службам о случае насилия над ребенком.