«Нам необходимо в Сибири построить три, а лучше пять крупных центров научно-промышленных, экономических. Проще говоря, городов с населением 300–500 тысяч, лучше – до миллиона человек», – заявил Сергей Шойгу на встрече с научной общественностью Сибирского отделения РАН в начале августа.
Сейчас министр, и по совместительству глава Русского географического общества дал более развернутые пояснения к упомянутому им масштабному плану развития агломераций в Сибири. В частности, он упомянул о возможной «привязке» будущих городов к конкретным местам на карте Сибири.
В своих только что опубликованных ответах РБК на переданные ему вопросы по данной теме Сергей Кужугетович упомянул, например, что новые крупные промышленные центры можно создать в Красноярском крае. По словам министра, «в районе Канска имеется потенциал по созданию углехимического производства востребованных пластиков из неликвидного сырья. Вокруг Лесосибирска имеется достаточный потенциал для создания кластера «Лес и строительные материалы» с высокой долей продукции верхних переделов и привлекательной экономикой».
Шойгу упомянул и еще об одной географической локализации, применительно к своим планам. «Между Братском и Красноярском может быть создан промышленный центр с привлекательной экономикой и долгосрочным потенциалом роста «Медь и электротехника». Там есть все возможности не только для добычи, но и глубокой переработки меди и различных редкоземельных металлов для последующего производства отечественной продукции с высокой добавленной стоимостью».
Есть основания полагать, что новый промгигант и «привязанный» к нему город горняков и металлургов появятся в Иркутской области в районе обнаруженных геологами и подготовленных к промышленному освоению Большетагнинского и Белозиминского месторождений тантала, ниобия, флюорита, находящихся в сотне километров южнее города Тулун. Эти месторождения упоминаются в «Справке о состоянии и перспективах использования минерально-сырьевой базы Иркутской области», подготовленного весной нынешнего года. Там о них сказано, как о «наиболее интересных», освоение которых «может стать перспективным направлением экономического развития области». По мнению специалистов, которые опубликованы в многотомнике «Экономика Иркутской области», целесообразно создание «производства тантало-ниобиевого концентрата. …Возможно строительство горно-обогатительного комбината. Запасы только одного Белозиминского месторождения позволят обеспечить концентратом всю отечественную промышленность на достаточно длительный срок, создать задел для экспорта. При этом себестоимость концентрата на Белозиминском ГОКе может быть в несколько раз ниже, чем на других подобных предприятиях в стране и в мире».
Вскоре после августовского выступления Шойгу перед сибирскими учеными на информационных порталах появились упоминания о наиболее вероятном «первенце» из «списка Шойгу». Речь может идти о возрождении существовавшего когда-то замысла создать научно-производственный центр на границе Красноярского края и Хакассии.
Благодаря предложениям, высказанным Сергеем Кужугетовичем, в СМИ замелькало название — Электроград. Эпопея с реализацией данного глобального промышленного проекта сравнительно недавняя, но уже основательно подзабытая.
В конце 1970-х советское руководство поддержало идею создания неподалеку от Минусинска крупной промышленной зоны. Как мы сейчас сказали бы, здесь должен был появиться кластер - 12 заводов по выпуску электроники, электродвигателей, турбогенераторов... Вся продукция — на самом современном мировом уровне.
Строительство начали в 1973 году. Денег решили не жалеть: в общей сложности в этот проект предполагалось вложить более 10 миллиардов рублей (чтобы понять огромность суммы, достаточно сравнить ее, скажем, с бюджетом всего Союза за 1984 год: 88 миллиардов). Для увеличения темпов строительства в 1976-м применили испытанный способ, - объявили Электроград Всесоюзной ударной стройкой. Благодаря щедрому финансированию и привлечению больших человеческих ресурсов уже через 2 года удалось ввести в строй первое промышленное предприятие Электрограда - завод специального оборудования. Среди его продукции были уникальные для того времени изделия. Например, прибор для плазменной резки металлов, линия-автомат для изготовления аккумуляторных батарей... В 1980-м заработал второй завод, его специализация — выпуск уникальных тогда вакуумных выключателей.
Для нужд супер-современных предприятий при них создавали специальные конструкторские бюро, центры подготовки технических и инженерных работников... Увы, столь прорывные проекты с самого начала столкнулись с нехваткой кадров. Выяснилось: квалифицированных специалистов, желающих поехать в минусинскую глушь, не много. Ситуация оказалась настолько безвыходной, что даже спровоцировала резкое торможение строительных работ на других объектах Электрограда. В одном из номеров журнала «Техника — молодежи» за 1984 год на сей счет писали: «...К сожалению, многие из них перешли в ранг «долгостроя». И это после столь бурного развития...»
В дальнейшем проблемы только усугублялись. С началом общесоюзной «смуты» второй половины 1980-х — начала 1990-х гг. даже оба уже действующих завода Электрограда со своей чудо-продукцией оказались нерентабельными в условиях развивающегося в стране «дикого» капитализма. Как итог — вскоре оба завода закрылись. Большая часть их оборудования продали на металлолом. Как рассказал один из тех, кто бывал в экс-Электрограде в наши дни, «там остались лишь разрушенные цеха и сваи так и не построенных производственных корпусов».
Что же, теперь, по прошествии нескольких десятилетий, промышленно-научный Электроград может возродиться «из пепла», но уже в новом облике?
Корреспондент «МК» выслушал экспертов, мнения которых разделились.
«Сибирское проклятье»
«Если выразить ощущения от обнародованных Сергеем Шойгу планов одним словом, могу сказать: амбициозно, - начала наш разговор гео-урбанист, старший научный сотрудник Института географии РАН Мария Гунько. – Конечно в прошлом бывали случаи, когда в нашей стране строили абсолютно новые города на неосвоенных местах в сложных природных условиях. Но эти проекты осуществляли в основном силами подневольных тружеников – ссыльных, заключенных. В современных условиях у нас нет возможности использовать дармовую рабочую силу. Значит, понадобятся большие финансовые ресурсы для привлечения людей к созданию «с нуля» новых промышленных центров.
Но даже если ресурсы и найдутся, встает вопрос о дальнейшей выживаемости таких населенных пунктов. Есть книга под названием «Сибирское проклятье», в ней как раз описывается проблема поддержания «на плаву» подобных инфраструктурных проектов, построенных в советское время. Там дорогая логистика, и обеспечение нормального их функционирования, нормальной жизни обитателей требует больших затрат. Эти города и поселки неэффективны по сравнению с такими же населенными пунктами, находящимися в Центральной России, в так называемой основной полосе расселения.
Еще один момент, также связанный с затратами. В районах, где будут строиться новые сибирские города, более суровые природные условия. Это значительно удорожает строительство жилья, промышленных и социальных объектов: нужно больше материалов, и материалы эти должны быть более дорогие.
Наконец, потребуются немалые финансовые средства на привлечение бизнеса, который там будет работать, создавая рабочие места, на привлечение людей во вновь построенные в Сибири города, - им придется обещать высокую зарплату.
Мы живем не в ту эпоху, когда можно так запросто затеять строительство с нуля нового города среди лесной глухомани. Сейчас люди свободно выбирают, где они хотят жить и работать. Поэтому мне кажется, что эти проекты были бы скорее востребованы в середине ХХ века.
На мой взгляд, если даже у нашего государства найдутся средства, достаточные, чтобы строить такие сибирские чудо-города будущего, лучше бы их вложить в модернизацию, реконструкцию городов уже существующих – тех же сибирских, дальневосточных. Улучшить там инфраструктуру, транспортные, социальные условия. Тогда гораздо меньше было бы людей, стремящихся уехать в «комфортную» европейскую часть страны».
«Это все реально сделать»
«Сомнения, услышанные от некоторых коллег, считаю излишне «концентрированными», - возражает социолог Валерий Усков. – Возьмем хотя бы один из пунктов: людские кадры. Сразу хочу подчеркнуть, что в истории нашей страны уже было несколько «волн» массовых переселений из европейской части страны в зауралье. Не будем при этом учитывать «принудиловку» - этапы ссыльных и узников ГУЛАГа. Есть примеры организованного, благодаря государственным преференциям, потока желающих уехать на постоянное место жительства в Сибирь, на Дальний Восток. Это было при российском премьере Столыпине, это было в 1930-е и 1950-е, когда руководство страны активно осуществляло политику освоения азиатских просторов России.
Что касается примеров советского времени, там значительную роль сыграли идеологические моменты, всячески культивируемый патриотический подъем среди молодежи: даешь покорение Сибири, построим в тайге «город-сад»!
Сейчас времена сугубо меркантильные. Просто так, «за идею» вряд ли кто-то захочет срываться с места и ехать в сибирскую глухомань. Однако государство вполне может «спровоцировать» такую миграционную активность среди граждан, особенно молодежи. Для этого достаточно, например, «включить на полный ход социальные лифты», - обеспечить в условиях нового промышленного центра реальные возможности быстрого карьерного роста для приехавших туда работников. Наверняка это подтолкнет к переезду многих представителей молодого поколения из европейской части страны, где перспективы продвижения по служебной лестнице для них выглядят не столь обнадеживающе. При этом можно создать переселенцам условия для ускоренного обучения по необходимым на новом месте специальностям. Еще одна эффективная «приманка» от государства –предоставление благоприятных условий при поступлении в профильные вузы: даются льготы для зачислении на бюджетные места. Важнейшую роль в привлечении кадров в такие новые города будет играть предоставление приехавшим квартир с правом их впоследствии приватизировать.
Наверняка среди желающих стать жителями новых индустриально-научных центров в Сибири может оказаться немало наших соотечественников, - этнических русских, миллионы которых после распада СССР оказались в странах ближнего зарубежья, и стремятся ныне осесть на территории своей исторической родины. Что греха таить, сейчас многим из этих людей непросто устроиться достойно в России. А в случае с новыми сибирскими городами у них появится реальный шанс получить хорошие условия жизни и работы. Но, конечно, в данном случае я имею в виду достаточно квалифицированных работников, а не заурядных гастарбайтеров…
В случае с упоминаемым сейчас в качестве вероятной стартовой площадки Электроградом можно найти дополнительные аргументы, подтверждающие реальность осуществления данного проекта. Эта территория, попытки освоения которой уже предпринимались в прошлом и не увенчались тогда успехом по сугубо внешним, общегосударственным проблемам, весьма удобна для создания такого «города будущего». Эксперты подчеркивают, что в тех краях под Минусинском уже есть достаточно развитая транспортная инфраструктура – железная дорога, автомагистраль. А это важнейший плюс в данном случае. Кроме того неподалеку – источник снабжения будущего города и его предприятий дешевой электроэнергией – мощные электростанции на Енисее.
Еще одним «плюсом» идеи, высказанной министром Шойгу, на мой взгляд является отсутствие в обрисованных им планах тотальности, свойственной его предшественникам советского времени. В пору развития социализма в стране к подобным проектам подходили максималистски. Освоение Целины, промышленное развитие Дальнего Востока, поворот сибирских рек, - это подразумевало наступление «по всему фронту». Но на подобный «штурм» нужны запредельно большие ресурсы – материальные и человеческие. В случае же с «городами от Шойгу» мы имеем дело с «точечной застройкой» Сибири. Для создания таких научно-промышленных центров, которые станут новыми точками роста в зауралье, вполне реально отыскать в современной России все необходимое».
Среди тех, кто одобряет проект министра обороны, зампредседателя Сибирского отделения РАН академик Николай Похиленко. В своем интервью РИА Новости он сказал: «Идея хорошая, в принципе, и надо это делать. Такие центры – это не новый опыт. Во многих странах крупные города или города-спутники вокруг них специализируются на какой-то одной серьезной отрасли... Там легче это все организовать. Легче подготовить кадры, легче создать соответствующую инфраструктуру…»
Академик объяснил также, какими «рычагами» можно сдвинуть с места столь масштабный проект: «Политическая воля и поначалу, может быть, воспитательная и объяснительная работа с бизнесом, который у нас очень инертный. Здесь с одной стороны с помощью пряника, а с другой немножко может быть и кнута это все может ускориться. Это не какие-то там десятилетия. Это все реально сделать в течение 5-7 лет…»
Города будущего…
На азиатской части нашей огромной страны есть города и крупные поселения, появившиеся в свое время, благодаря волевым решениям, принятым на верхних этажах власти.
Главный «тяжеловес» среди них – Новосибирск. Крупнейший сейчас в азиатской части России мегаполис возник в 1893 году практически «среди чистого поля». А произошло это из-за развернувшегося масштабного строительства – прокладки стратегически важной для страны Транссибирской железнодорожной магистрали. 128 лет назад, на месте нынешнего миллионника стояло село Кривощеково, часть которого пришлось уничтожить, поскольку она мешала прокладке рельсового пути. Но сооружение моста через Обь, устройство рядом с ним железнодорожной станции с необходимой инфраструктурой – а, значит, и связанная с этим возросшая потребность в рабочих и служащих, способствовали притку жителей. Пристанционный поселок, получивший название Новониколаевский в честь императора Николая II, продолжал расти и 10 лет спустя получил статус города. Развитию его способствовало удобное расположение рядом с железной дорогой, связывающей запад и восток страны. Здесь строились промышленные предприятия, открывались учебные заведения, филиалы крупных банков… Вскоре после революции город сделали административным центром огромного региона и переименовали в Новосибирск. В 1930-е появилась популярная тогда особенно среди молодежи идея «построить в Сибири Америку». Было много проектов создания на мало освоенном пока востоке страны новых промышленных предприятий. Одним из активно растущих центров индустриализации должен был стать Новосибирск, который даже называли часто Сиб-Чикаго - «сибирским Чикаго». Здесь приступили к строительству завода сельскохозяйственных машин, заводов по выпуску металлообрабатывающих станков, горного оборудования. Город продолжал разрастаться. Дополнительный мощный толчок этому дала война: в Новосибирск были эвакуированы несколько промышленных предприятий из европейской части страны, вместе с ними приехали специалисты — инженеры и рабочие.
Не менее впечатляет история Комсомольска-на-Амуре. Весной 1932 года на берег могучей реки возле небольшого села Пермское высадились прибывшие сюда бригады рабочих. Им предстояло воплощать в жизнь постановление Правительства СССР о создании на востоке страны крупного промышленного центра. Здесь, в нижнем течении Амура по результатам предварительных исследований специалистов определили подходящее место сразу для двух заводов – судостроительного и авиационного. Эти предприятия, важные в первую очередь для нужд военных, построили ударными темпами бригады энтузиастов комсомольцев, направленных по путевкам со всей страны, и «подневольных покорителей природы» - заключенных. Уже в 1936-м среди дальневосточных дебрей разросся настоящий город, два его завода приступили к выпуску продукции.
Среди «чудес, созданных Советами», на западе назвали появление Норильска, которому принадлежит ныне почетный титул самого северного города на земле с населением более 150 тысяч человек. Этот заполярный промышленный центр возник в тундре среди пустынных просторов западных отрогов плато Путорана в 1935 году. Тогда здесь стояла лишь пара домиков, построенных еще в начале 1920-х участниками геологической экспедиции, подтвердившей сведения о наличии в этих местах богатых залежей полиметаллических руд. Для разработки столь ценного месторождения правительством решено было построить горно-металлургический комбинат, а рядом — поселок для его работников. Указом Верховного Совета РСФСР летом 1953 года Норильск (это имя ему дали от по названию протекающей неподалеку реки Норильская) получил статус города.
В 1960-е, после открытия нового Октябрьского месторождения медно-никелевых руд, в 30 километрах от Норильска столь же «волшебным» образом появился новый крупный горняцкий город — Талнах, который с 2004 года переведен в статус одного из районов Большого Норильска.
Еще один пример создания ударными темпами крупного населенного пункта в сибирской глухомани для ее промышленного развития - Новый Уренгой. «Виновником» рождения его стал природный газ. В середине 1960-х изыскателями было подтверждено существование на севере Западной Сибири огромного газоносного района. «Столицей» этой вновь осваиваемой добывающей территории стал поселок Ягельное, который затем переименовали в Новый Уренгой и присвоили статус города. Со второй половины 1970-х началась промышленная эксплуатация здешнего месторождения газа, а город стал активно развивать свою инфраструктуру, - строились новые дома, школы, поликлиники, заработал аэропорт... Сейчас в Новом Уренгое живет около 120000 человек.
В тех же краях, по соседству (это если мерить расстояния сибирским «аршином») возникли недавно еще несколько довольно крупных населенных пунктов, имеющих непосредственное отношение к обеспечению эксплуатации газовых месторождений. Причем их «родители» - газодобывающие компании, использовали свое «ноу-хау» при решении проблемы создания таких промышленных центров в сибирском заполярье. Они стали строить в районах, где активно развивается разработка новых «природных кладовых» «голубого топлива», поселки без постоянного населения. Люди туда приезжают трудиться лишь на определенный срок — на вахту. Отработав ее, они возвращаются домой, а взамен прибывает новая партия вахтовиков. Именно такими регулярными «десантами» поддерживается жизнь в северных поселках газовиков Ямбург, Сабетта.
…и города прошлого
Есть примеры «со знаком минус», - когда созданные с большим напряжением сил, порой ценой настоящих трудовых подвигов новые центры промышленности, разработки природных ресурсов спустя годы не просто деградировали, но превратились в обезлюдевшие «города-призраки».
«Мертвый город» Ермаково находится на берегу Енисея у самого Полярного круга. Еще сравнительно недавно его можно было обнаружить на картах, хотя последние жители покинули это место в середине 1950-х. А ведь до того Ермаково был «столицей» «великой сталинской стройки» - проекта по прокладке железнодорожной магистрали Салехард – Игарка. В 1949-1953 гг. его население насчитывало более 25000 человек. Здесь были построены речная пристань, депо, деревообрабатывающий комбинат, школы, детские сады, дом культуры,.. был даже собственный театр. Однако после смерти «вождя народов» разработанный по его инициативе проект приполярной «железки» оказался никому не нужен. Строительство уже наполовину готовой дороги бросили, а участвовавшие в нем люди стали разъезжаться из Ермаково, чтобы найти работу в других местах. Сейчас на месте прежних оживленных улиц - непроходимая лесная чащоба, в глубине которой догнивают деревянные «коробки» десятков зданий...
Название поселка Кадыкчан в Магаданской области с самого начала его существования не сулило ничего хорошего. Ведь в переводе с эвенкийского оно означает «Долина смерти». Это крупное по местным меркам селение возникло в годы Великой Отечественной рядом с месторождением каменного угля, к разработке которого тогда решили приступить. Саму шахту и поселок строили – в традициях того времени, - зеки. Среди них был и ставший позднее известным писателем Варлам Шаламов. Впоследствии здесь расширили добычу угля, открыли еще несколько шахт, а поселок значительно разросся, в начале 1986 года там проживало более 10000 человек. Однако с началом кризиса, приведшего к распаду СССР, эти добывающие предприятия стали одно за другим закрываться. Окончательную черту в биографии Кадычкана подвела катастрофа 1996 года. Тогда на еще действующей шахте произошел взрыв, погибло несколько горняков. Руководство сочло самым правильным вообще прекратить добычу. Всем оставшимся работникам выплатили выходное пособие и предложили уехать из городка. Чтобы ни у кого не возникло соблазна здесь задержаться, многоквартирные дома отключили от электричества и теплоснабжения, а часть «избушек» в частном секторе вовсе сожгли.
Приходится включить в этот невеселый «мартиролог» и упомянутый в предыдущем топ-списке «успешно возникших» Норильск: такое вот «двуличие» он показал. Дело в том, что на излете советского периода заполярный город должен был прирасти новым большим районом под названием Оганер. Ведь, согласно оптимистичным планам, предполагалось, что население Норильска продолжит увеличиваться, а раз так – даешь жилые кварталы для новоселов! Новый «спальный» район в 1986-м проектировали по самым современным на ту пору принципам. Строительство начали с размахом, полагая, что к 2020 году там будет жить более 50000 человек. Увы, реальность оказалась куда скромнее. Так что уже вскоре планы пришлось корректировать. В 1990-е большую часть возводимых многоэтажек решили законсервировать до лучших времен. По имеющейся информации в тех домах, которые все-таки были сданы «под ключ» сейчас проживает лишь около 10000 норильчан.