Олег Дмитриевич Бакланов был одним из самых уважаемых министров советской эпохи, простым в общении, искренне переживающим за успехи нашей космонавтики. Именно Бакланов координировал работу предприятий космической отрасли и производство ядерного щита страны. Именно он курировал успешный, обогнавший время, проект «Энергия-Буран».
А еще Бакланов — человек, поднявшийся до высот ЦК КПСС от простого рабочего. Начинал он в далеком 1950-м простым монтажником на Харьковском приборостроительном заводе им. Шевченко. Потом выучился на инженера, работал регулировщиком радиоаппаратуры, а в 1972 году уже возглавил родной завод.
«Считал, пора создавать свою национальную станцию»
«Мне довелось поработать с Олегом Дмитриевичем в министерстве, а также после, когда я уже возглавлял Российское космическое агентство, — вспоминает экс-глава Роскосмоса, а ныне председатель Научно-технического совета госкорпорации Юрий Коптев. – Одним из самых ярких проектов того периода был «Энергия-Буран». Благодаря усилиям Бакланова состоялась его реализация: сначала отдельно слетала «Энергия» с полезной нагрузкой, затем был запуск и посадка автоматического «Бурана». Он очень переживал о судьбе проекта, когда в начале 90-х годов было принято решение о его закрытии».
Опыт и компетенции Олега Дмитриевича привели его в 1988-м в ЦК КПСС. Он был избран секретарем ЦК по оборонным вопросам, курировал военно-промышленный комплекс. Затем, в августе 1991 года, стал заместителем председателя Совета обороны СССР.
Однако вскоре из-за несогласия с политикой Горбачева, предполагавшей фактический роспуск СССР, Олег Дмитриевич вошел в состав ГКЧП. Он был одним из тех, кто летал к Горбачеву в Форос и уговаривал его ввести чрезвычайное положение в стране, настаивал на аресте новоявленного президента РСФСР Бориса Ельцина.
23 августа по обвинению в захвате власти его арестовали. Олег Дмитриевич около полутора лет провел в «Матросской Тишине». В 1994 году Госдума амнистировала его, уголовное дело в отношении всех членов ГКЧП было прекращено. Но Бакланов до конца не признал своей вины, был верен своим убеждениям.
«После того, черного этапа жизни Олег Дмитриевич не изменился, — говорит Коптев. – Несмотря на то, что он уже не занимал высоких должностей, в том числе и в силу возраста, работу свою он не бросал. Он активно влиял на процессы, происходящие в космической отрасли.
Я был в то время руководителем Российского космического агентства и часто пересекался с ним, советовался. Время было тяжелое, «голодное», отрасль практически выживала. Он же мог выйти на людей любого уровня, всегда помогал нам, участвовал во всех мероприятиях агентства, а потом и госкорпорации. Он считал, что для страны имеет большое значение развитие лунной программы, называл ее лучшим стимулятором развития научно-технического прогресса. Также очень много внимания уделял пилотируемой программе, соглашался с тем, что нам с определенного этапа пора создавать нашу национальную станцию».
«Надо взять деньги у олигархов и отдать на ракетостроение»
«Это был очень высокопрофессиональный, грамотный человек, — вспоминает своего коллегу экс-директор НПО «Энергомаш» Борис Каторгин, при котором закладывались основы создания высокоэффективных жидкостно-реактивных двигателей. – Мы оба были с ним депутатами Съезда народных депутатов. Бакланов часто рассказывал мне, как он видит развитие нашей космонавтики. Его идеей было создание больших посещаемых станций на геостационарной орбите. Это обеспечивало бы не только освоение космоса, но и важные вопросы обороны».
Последние месяцы все друзья Олега Дмитриевича собирались на его даче в Иславском. Снимал там фильм с участием Бакланова для телестудии «Роскосмос» и журналист Александр Островский.
«Меня поразило, что человек, который занимал министерский — и даже выше того — пост в стране, жил очень скромно, — рассказывает Островский. – Обычный среднестатистический дом, правда, с огромным количеством книг. Он рассказал мне тогда, что мечтает дожить до 100 лет, и, если представится возможность слетать в космос, хотя бы в один конец, ради науки, — он готов. Вроде бы даже специально предлагал свою кандидатуру в качестве испытателя преклонного возраста одному институту».
Вообще темпераменту и боевому задору Олега Дмитриевича можно было только позавидовать. Мне довелось в 2013 году присутствовать на одном из "круглых столов" в Роскосмосе, где мастодонт Бакланов наставлял более молодых сотрудников: «Нашим политикам надо объяснить, что не надо плодить олигархов, а надо взять деньги у олигархов и отдать на ракетостроение, на то, чтобы сроки поджать. Потом поздно будет! Мы привыкли так работать в космической отрасли, чтобы была двойная, тройная перегрузка. Надо делать все в темпе. Мы теряем время!». А ведь ему уже тогда было за 80...
Все бывавшие у Олега Дмитриевича на даче восхищались очень интересной подборкой фотографий генеральных конструкторов и космонавтов. «Надо обязательно создать на основе его архива музей», — говорит Александр Островский.
Олег Бакланов умер на даче, скоропостижно. По словам его сына Дмитрия, это был не коронавирус, никаким длительным заболеванием его отец также в последние месяцы не страдал. Последний «космический» министр будет похоронен на Федеральном военном мемориальном кладбище Министерства обороны РФ в Мытищах.