Это наша вторая встреча с Ильназом Галявиевым. Пребывание в психиатрической больнице «Бутырки» (он ее называет так же, как другие пациенты, – «Кошкин дом») чисто внешне пошло ему на пользу: он кажется спокойным.
– Ильназ, мы видели вас здесь же, в «Бутырке», перед тем, как вас отправили в Центр им. Сербского. Прийти туда и проверить ваши условия содержания мы так и не смогли, хотя вы просили. Расскажите, как с вами там обращались?
– Нормально. Я был все время там в отдельном изоляторе (речь об отделении, куда привозят подозреваемых в преступлениях людей на судебно-психиатрическую экспертизу. — Авт.). В камере стояло две кровати, но меня содержали одного. И одного водили на прогулки. В общем, всегда я был один. Сначала было тяжело, но потом я привык. Мне врачи задавали всякие вопросы, вот, собственно, и все. Доктора потом говорили, что я невменяем. Я написал об этом в письме девушке по секрету, больше никому. Но потом узнал, что все уже об этом говорят. Откуда узнали?
– Но официального заключения еще нет. Вы его не видели?
– Нет.
– Вы можете написать заявление, что хотите ознакомиться с результатами судебно-психиатрической экспертизы. Имеете на это право.
– Спасибо, что разъяснили. Напишу. Но врачи же не стали бы обманывать?
– Извините, на такие вопросы мы не отвечаем. Вы со своим адвокатом поговорите.
– С каким адвокатом? Я ни разу его здесь не видел. Думаю, его нет. Ко мне кто-то приходил из следствия, дали бумагу, чтобы я отказался от какого-то адвоката, которого в глаза не видел. Якобы потому, что мои родители против. Но мне нужен адвокат, потому что много вопросов.
– В «Бутырку» вас вернули почти 10 дней назад. Какие здесь условия?
– В «Кошкином доме» я сижу в камере трехместной. Отношения с соседями нормальные, они мне не угрожают. Я их не боюсь. С одним сокамерником – Михаилом Любезновым – мы подружились. Он вам письма, кстати, писал в ОНК. Не дошли? У него проблема: ему в ИВС сломали руку. А так он мне рассказывает про психбольницы для принудительного лечения преступников. Я уже по его лекциям, кажется, все знаю о них.
СПРАВКА «МК»: «Михаил Любезнов – серийный отравитель из электричек. Уроженец Тверской области, он знакомился в электропоездах Ленинградского направления с пассажирами и подсыпал им клофелин. Десятки людей пострадали, несколько человек скончались.
– Зачем вам это?
– Отправят же туда. Если бы мне сказали: «Выбирай: или 25 лет в психушке, или пожизненный срок», я бы выбрал пожизненный.
– Почему?
– Я не хочу стать овощем. Кстати, мне в «Кошкином доме» дают какие-то препараты...
– И вы, надо заметить, хорошо выглядите.
– Я нормально себя чувствовал и без лечения. У меня к вам просьба. Я не хочу в случае чего лечиться в Казанской республиканской больнице. Можно мне в другом месте?
– Почему?
– В Казани все помнят про то, что я сделал. Месть возможна.
– Мы не можем повлиять на выбор места лечения заключенного, но вы имеете право заявить о своих опасениях суду.
– Хорошо.
– Посылки, передачи, письма доходят?
– Никто ничего не передает мне. Были деньги на лицевом счету, сделал заказ. Не помню, что там... Еда в принципе нормальная тут, сладостей не хватает.
– Вы совершенно лысый. Неужели постригли принудительно?
– Нет, я попросился к парикмахеру. А дали машинку для стрижки волос. Вот сокамерник мне и сделал прическу такую. На воле я сам себе мог машинкой волосы постричь, но тут он помог. Раны у меня почти затянулись, не болят. Так что все хорошо. Только библиотекарь не приходит. В камере были книги, но мне они не нравятся. Вы обещали в прошлый раз принести «Сияние» Стивена Кинга...
– Простите, но психологи вам ее не рекомендуют.
– Тогда Джека Лондона, если можно.
– Он в библиотеке СИЗО точно есть. Там вообще 10 тысяч книг, и Джека Лондона полное собрание. На днях вам все выдадут.
– Спасибо. Пока я телевизор буду смотреть, развлекательные программы. Я вас еще просил, чтобы меня поскорее отправили домой, в Казань. Туда родители могли бы прийти, мне бы дали с ними свидание. Очень хочу увидеть их.
С момента этапирования Галявиева из Казани в Москву десятки людей обратились в ОНК с разными вопросами: как ему передать передачку, как отослать посылку. По факту же ни вещей, ни провизии не послал ему никто. Вероятно, эти странные граждане интересовались им ради хайпа.