Судья разозлилась на инвалида, который не смог красиво и правильно расписаться в бумаге. Женщина потребовала выкатить калеку из зала суда, фыркнув вслед: надо было идти к нотариусу.
Инвалид 1 группы Виталий Колодяжный посчитал своим долгом дать свидетельские показания в суде, где решалась судьба ребенка его друга.
«Мать ребенка говорила, что отец не принимает участие в его воспитании, пьет и вообще плохой родитель, – рассказал «МК» Виталий. – А это не так. Я не мог позволить, чтобы малыша лишили отца. Так что приехал в суд выступить».
Фемида встретила инвалида неласково: лифт в здании не работал. Колодяжного в коляске затащили на третий этаж на руках. Судья в зале тоже появлению свидетеля не обрадовалась (по крайней мере, так ему показалось).
«Она сказала, что я должен расписаться в бумаге об ответственности за дачу ложных показаний, – вспоминает Виталий. – Причем точно так, как в паспорте. Я ей говорю, что рука парализована, и могу только поставить каракули. То есть это не будет один в один как в паспорте. И даже для этого мне нужна помощь: нужно, чтобы кто-то подержал мою конечность.
А она в ответ – надо как в паспорте, и все. Но позвольте, ведь в зале сидят люди, ведется аудиопротокол, а я говорю громко, что уведомлен об ответственности за дачу ложных показаний. Неужели этого недостаточно и неужели нельзя сделать скидку на мою инвалидность?
Судья отдала распоряжение, чтобы меня увезли. Сказала, что надо было к нотариусу обращаться. Мне показалось, что я ее разозлил всеми этим. Но почему? Мне и так живется непросто с моей инвалидностью, чего на меня фыркать? Так обидно было».
Формально, наверное, судья была права. Но что страшного случилось, если бы она позволила секретарю или кому-то из присутствующих помочь Виталию? Или если бы удовлетворилась «каракулями»? Не думаю, что ее за это лишили бы мантии. Так почему? Важнее оказалась формальность? А может, потому что опасалась: вдруг решение в итоге отменят, придравшись именно к этим каракулям?
Эта история – лишь одна из многих. И касается она не только и не столько судей, сколько в целом чиновников. А судьи просто у всех на виду.
Но вопрос «как поступить», на мой взгляд, не должен стоять перед судьями и вообще перед чиновниками. Что значит, как? Максимально гуманно, в интересах того, кто перед вами. По-человечески, одним словом. А многие из государевых служащих подменяют истинные ценности формализмом. Убийственным.
Еще пример – вроде бы на другую тему, но на самом деле о том же. Нужны ли клетки в судах? Правозащитники уверены: не только не нужны, но и вредны, нарушают права человека. Обвиняемый не должен, как зверь, сидеть там, взирая через решетки на судью и всех, кто в зале. Это ведь нарушение презумпции невиновности - в общественном сознание, если ты за решеткой, значит, опасен. В свое время даже маньяк Чикатило во время процесса сидел не в клетке, а в зале.
И судьи, в общем-то со мной согласны, но переживают: а вдруг сбежит обвиняемый или нападет на кого? Шишки посыплются на судью. Нет, говорит, лучше уж в клетке.
Мы предлагаем варианты – чтобы обвиняемый сидел как бы за барьером, чуть в стороне. Тогда приставы смогут среагировать на его возможные неадекватные действия. А вдруг не смогут? – переживают судьи. Казалось бы, пустячный вопрос. Но решается он все равно по принципу «как бы чего не вышло». Откуда вообще этот формализм?
Мне кажется, чиновники стали заложниками страха. Чего они боятся сегодня? Выпасть из той системы, которой служат. И жаль, что при этом они не осознают, что должны служить не ей, а людям.