— Как ведут себя обитатели зверинца без посетителей? Кому-то наверняка было комфортней без назойливого внимания. Звери невольно получили передышку от людей.
— Зоолог — специалист по диким кошкам рассказал мне, что видел, как леопард лежал на спине в вольере. Такое происходит только в дикой природе, когда животное расслабляется, чувствуя себя в безопасности. К сожалению, у меня не получилось снять этот момент. Еще помню дивную картину: коричневые утки толпой вышли на центральную площадь. Многие животные явно искали общения, как, например, морские котики. Когда я мимо них проходил, весь коллектив как по команде дружно прыгал в воду, демонстрируя себя и свои возможности.
— Снимать диких животных — сложная задача. Это ведь не послушные фотографу модели, готовые принять нужную позу и придать лицу любое выражение.
— Съемка человека в студии — некий любовный треугольник между камерой, фотографом и моделью. В студии ты можешь управлять моделью, светом, а в данном случае мы не управляем ничем: ни животными, ни светом. Звери делают что хотят, а солнце очерчивает свой круг. От тебя ничего не зависит, кроме одного: поймаешь момент или нет. Чтобы запечатлеть эмоции: грусть, радость, страх, удивление или злость, передать их посредством классической портретной техники, возле вольеров приходилось караулить часами. Как сказал один мудрый человек, этот мир принадлежит терпеливым. Здесь можно ждать удачного кадра по три-четыре часа.
— Значит, вы научились терпению. А еще?
— Точности. Однажды мы договорились с зоологом, что я приеду в 12 часов дня, но так вышло, что из-за пробок я опоздал на 15 минут. Зоолог сделал мне замечание: «Если вы договариваетесь о встрече с животным, опаздывать нельзя. Когда животное вас долго ждет, оно испытывает негативные эмоции!»
— Как на вас реагировали животные?
— Когда проходил мимо вольеров, некоторые животные реагировали и начинали общаться. Например, гориллы контактные и любопытные. Стоило мне только к ним приблизиться, как дружно выкатилось все семейство и изумленно на меня воззрилось. Первым, как положено, подошел главарь стаи. Его зовут Визури, ему 23 года, он весит 200 килограммов! Гориллы как бы отводили взгляд, но на самом деле следили за каждым моим движением. А от леопарда по кличке Мизер мне нужно было, чтобы он встал на определенном расстоянии, потому что я снимал через клетку. Но ему же не объяснишь задачу, не заставишь позировать! Мне невероятно повезло: хищник вышел на нужную позицию, сел, я сделал кадр, и он скрылся. И больше уже не показывался.
— У кого самая выразительная мимика?
— Мне нравится мимика леопарда, потому что он сразу вступает в коммуникацию, уже метров за 20 проявляет агрессию, включает инстинкты. А к барсу можно подойти совсем близко, хоть на 5 метров, смотреть ему в глаза, и он не будет обращать на тебя внимание. Это абсолютно спокойное животное. Тигр реагирует мгновенно. Когда его снимаешь, он сразу закладывает уши и начинает охоту за тобой. Его было страшней всего снимать, даже через клетку. Взять, к примеру, леопарда. Я вешу 100 кг — что он со мной сделает? Покалечит, но не убьет, если в шею, конечно, не вцепится. Но отбиться, в принципе, можно. А тигр — это животное, которое может сразу убить, без вариантов. Когда снимаешь тигра ниже уровня его глаз, тогда он не воспринимает тебя как угрозу.
— А лев, царь зверей, как на вас реагировал?
— Лев по кличке Роксак — коренной москвич, он родился в зоопарке в 2015 году. Молодой, мощный, амбициозный зверь. Лев стоит во главе пищевой цепочки и охотится на всех подряд. Но умом, по-моему, он не блещет. Лев сильно помотал мне нервы! Я его снимал 8 дней по 3–4 часа, сначала стоя, пока не заболела спина, затем поставил там табуретку. Через очень большой объектив, 300 мм, я все это время наблюдал его «бубенцы», которые он выставил мне на обозрение. Сам он не позировал, уткнулся, как кошка, и упорно демонстрировал свое мужское достоинство, словно играл со мной. Это была битва характеров. Лев постоянно за мной следил, контролировал ситуацию: кто кого переиграет? Я смотрел в объектив и видел его глаза. На восьмой день в какой-то момент мне стало страшно, холод пробежал по спине. В тот миг я почувствовал, как сказал Луи Брессон, решающий момент: нажал спуск затвора и получил кадр.
— Кто из обитателей зоопарка наиболее опасен? Читала о случае в Харьковском зоопарке, когда слониха раздавила руку опытного кипера об решетку. Жуткая история произошла в Московском зоопарке, когда слониха задавила сотрудницу при погрузке в специальный транспорт для отправки в Испанию.
— Существует инструкция по технике безопасности. То, что возможно с одними животными, с другими совершенно непозволительно. Слоны — крупные млекопитающие и входят в категорию А. С ними работают только опытные сотрудники, имеющие соответствующие навыки. В разных зоопарках мира самое большое количество несчастных случаев связано именно со слонами. Особенно опасны самцы с их непредсказуемостью и сменой настроений. И если киперы или посетители нарушают правила, может случиться беда — исполин раздавит человека или покалечит. Так что к слону меня близко не подпускали.
— Кто вызвал у вас чувство умиления?
— Панда по кличке Жуи. Я снимал его раз 5–6. Первую съемку он проспал. Мы зашли в вольер, подготовились к съемке, а Жуи уснул. Все попытки разбудить его ни к чему не привели. А с эстетической точки зрения мне нравится дальневосточный леопард — воплощение грации и красоты.
— Кого было сложней всего снимать?
— Орла. Это сложнее технически, потому что надо было снять хищную птицу в полете. Мы зашли в вольер, где находилось 11 орлов. А у меня большая фобия на птиц. Я и голубей боюсь на улице. А тут — орлы! Сделал две тысячи кадров, в резкость попал только один, когда орел шел на посадку. В дикой природе он падает камнем вниз, если атакует.
— А змей вы снимали?
— Со змеей очень просто, это был, наверное, самый легкий кадр. Хотел сфотографировать черную мамбу, но пока непонятно, как это сделать технически. Среди ядовитых змей размерами она уступает лишь королевской кобре. Черная мамба крайне агрессивна. Моментально наносит укус, и за 20 секунд кровь превращается в желе. Яд обладает высокой токсичностью. Одного укуса достаточно, чтобы убить 80 человек.
— Как выбирали моделей? По какому принципу?
— Когда подходишь к зверю, он считывает информацию: кто пришел, с какими намерениями? Главное, должна возникнуть коммуникация. С некоторыми животными ее не происходило, они меня не воспринимали, а с хищниками я налаживал общение. Но больше всего сходства у нас с обезьянами. Гориллы в зоопарке находятся за стеклом, потому что они легко могут заразиться от человека тем же гриппом. Мне хотелось снять отдельно маленькую гориллу, но зоолог сказал: «Чтобы вытащить малыша из вольера, надо усыпить всю стаю. Иначе обезьяны не позволят этого сделать. Они будут дружно защищать детеныша!» Но снотворные препараты применяют в исключительных случаях, когда надо провести обследование, поэтому у меня нет кадра с ребенком гориллы.
— Вы увидели в животных человеческие черты?
— Может показаться, что животные устроены примитивно. Питание, продолжение рода — вот и весь смысл жизни. Но это не так. Они склонны выражать разнообразные эмоции. И людям есть чему поучиться у животных. Сейчас многие женщины отказываются рожать детей. Посмотрите на братьев наших меньших, как они обращаются со своими детенышами, как защищают их, рискуя жизнью. Наблюдая за животными, понимаешь, что такое любовь. И сделать это проще всего в зоопарке. Многие люди, стремясь обойти всю территорию, выходят, когда язык на плече, и потом не появляются в зоопарке лет десять. Надо выбрать животное, которое тебе нравится. Прийти и часик постоять рядом, дожидаясь, пока начнется коммуникация. Это и эстетическое удовольствие, и психотерапия, потому что стресс снимается моментально. И способ избавиться от фобий — зайти туда, где реально страшно.
— Не лучше ли животным на воле, в естественной среде обитания, а не в вольере с толстыми прутьями?
— Я с этой позицией не согласен. Происходит массовое вымирание многих видов. В дикой природе их убивает человек. Добыть шкуру дикого тигра стоит 700 тысяч рублей. Амурских тигров, считающихся достоянием России, осталось около 600 особей. А зоопарки поддерживают популяцию краснокнижных животных.
— Какие моменты из жизни животных были для вас самыми интересными как для фотографа: кормление, сон, игры?
— Когда со мной коммуницировали. С орангутангом можно было по-настоящему работать. Мне мешали, конечно, правила безопасности, которые приходилось соблюдать, потому что я люблю тактильность, всех хотелось взять на руки, потискать, приласкать, но нельзя было нарушать запреты. В данном случае меня спасал жираф!
— Вы заходили к нему в вольер?
— Нет, но я трогал жирафа через прутья. Мышцы у него крепкие как камень. У меня была традиция: каждый раз, приезжая в зоопарк, я навещал Самсона. Полное имя — Самсон Гамлетович Ленинградский. Он ко мне привык и всегда прижимался к решетке, чтобы я мог его погладить. Когда зоопарк открылся после карантина, у его вольера всегда толпились посетители. Я шел мимо, махал ему рукой, происходило узнавание, и он позволял себя погладить сквозь прутья.
— О каком упущенном кадре больше всего сожалеете?
— Таких кадров было немало, но один из них стал бы абсолютным хитом. Это произошло, когда я снимал тигра. Этот грациозный хищник мне дал такой сюжет: он, как котенок, лег, закрыл лапой один глаз и смотрел мне в объектив! Но поскольку я снимал в ручном фокусе, то промахнулся, и кадр получился нерезкий. Зоолог меня заверил, что он никогда не видел, чтобы тигр так делал. Когда снимаешь диких животных, нужно на 300 процентов быть наготове, потому что не знаешь, что может произойти в следующий миг. Ты можешь предугадать движение, но эмоцию — никогда.