Один телеграм-канал сравнил данные статистики с декабря 2020 года по нынешнее время, опубликованные на ресурсе Our World In Data среди трех стран, где COVID-19 активно распространялся и где примерно в одно время вводили карантинные ограничения. Так, в Израиле карантин снова введен 27 декабря, потом усилен с 8 января по 7 февраля. В Великобритании в некоторых регионах введен 19 декабря, усилен по всей стране 5 января, ослаблен с 8 марта, основные ограничения предполагается снять с 29 марта. В ЮАР карантин ввели 28 декабря и сняли 28 февраля.
Если говорить о вакцинации, то в Израиле уже 5,3 млн вакцинировано хотя бы 1 дозой, 3,7 млн получили 2 дозы, то есть примерно 57% населения (81,5% населения старше 15) получили одну дозу и около 40% (57% населения старше 15 лет) — две.
В Великобритании одной дозой вакцинированы 23 млн человек и 1,4 млн — двумя дозами (34% и 2% населения).
В ЮАР одной дозой вакцинировано менее 1% населения, а двумя — и вовсе никого.
При этом, согласно данным Our World In Data, по уровню смертности от COVID-19 на 1 млн населения ситуация в Израиле такая же или чуть хуже, чем в Великобритании и ЮАР.
Конечно, из всего выше сказанного можно сделать вывод, что пандемические процессы никак не зависят ни от локдаунов, ни от введения массовой вакцинации, однако это весьма серьезное заблуждение. Как рассказал «МК» независимый демограф Алексей Ракша, далеко не все страны представляют честную статистику о заболеваемости и смертности в период пандемии, а во многих, может, и хотели бы, да вот только статистики почти нет, как в Африке. Поэтому единственный показатель, на который сегодня можно ориентироваться, — это показатель прироста общей смертности населения с марта прошлого года по сравнению с доковидной тенденцией. И если сравнивать по этой метрике, все сразу встанет на свои места: прирост общей смертности населения в ЮАР с марта 2020 года примерно в 3,5–4 раза выше, чем в Израиле.
«По моим расчетам, в Израиле прирост смертности за весь 2020 год по сравнению с трендом 2015–2019 годов составляет 4,6%, если считать в период с начала марта до конца 2020 года — 7,3%. Точной статистики по ЮАР нет, однако, по данным дата-аналитика Дмитрия Кобака, в этой стране прирост общей смертности сравним с российскими показателями или даже чуть хуже. По России он составляет за год 19,8%, а начиная с марта — 24,2%. Статистика ЮАР в целом вызывает вопросы, в отличие от той же статистики Израиля — экономически развитой и богатой страны. Поэтому, возможно, разница в показателях общей смертности между этими двумя странами еще выше. Если говорить о Великобритании, то эта страна сильно пострадала от пандемии — прирост общей смертности за год здесь составил 14,5% и с марта — 18,9%. В Швеции ситуация чуть лучше — 11,6% и 15,1% соответственно. Во Франции — плюс 8% и плюс 11,7%. А вот в Германии все значительно лучше — здесь общая смертность за год выросла на 3,4% и с марта — на 5,7%», — говорит Алексей Ракша.
Хуже всего пандемию перенесли Перу, Эквадор, Боливия и Мексика (например, в последней прирост общей смертности равен +37% за весь 2020 год и +46,8% за март–декабрь). Кроме того, среди аутсайдеров этого рейтинга — Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Турция, Албания, Северная Македония, возможно, Иран и Колумбия. «Одна из причин — в ряде мусульманских обрядов, способствующих распространению вируса. Например, на похороны в мусульманских странах принято приглашать огромное количество людей. Кроме того, в этих странах высокий процент необразованного населения. И еще сильно пострадали страны на руинах бывших больших индейских цивилизаций (майя и инков), и пока не совсем ясно, почему», — продолжает Ракша.
В США прирост общей смертности за год и с марта составил 15,4% и 19,3% соответственно. Однако, подчеркивает демограф, в связи с пандемией крайне важен и показатель снижения продолжительности жизни населения. Например, в Испании пандемия уносила в основном жизни пожилого населения, и, несмотря на высокие цифры прироста общей смертности (18,8% и 25,3%), продолжительность жизни упала не так сильно, как в США, где в 2020 году смертность намного сильнее выросла среди мужчин среднего возраста, чем среди пожилых. В итоге продолжительность жизни мужчин снизилась на 2,1 года. В России, например, продолжительность жизни упадет минимум на 2,2 года — если в 2019 году она составляла 73,34 года, то, по оценке на конец февраля из нового правительственного Единого плана по достижению целей развития и выполнению майского указа, в 2020 году оказалась не выше 71,1, и это на основе неполных данных. «Трудно найти крупную и тем более развитую страну, где ситуация с COVID-19 в 2020 году сложилась хуже, чем в России», — говорит Ракша.
Бразилия пострадала меньше: прирост числа умерших к тренду 2015–2019 гг. составил 14,6% за весь 2020 год и 16,8% с марта по декабрь (но в январе и особенно в феврале там стало хуже, и не исключено, что они догонят нас по накопленной избыточной смертности).
В Бельгии в 2020 году наблюдалась почти самая плохая ситуация в Евросоюзе (прирост смертности 17,2% за весь 2020 год и 22,9% с марта по декабрь). Возможно, это обусловлено высокой плотностью населения, а также тем фактом, что в первую волну очень много стариков умерло в домах престарелых. Похожая ситуация в первую волну была в домах престарелых и в Испании, единственной стране Евросоюза, где прирост смертности от тренда близок к российскому: +18,8% за 2020 год и +25,3% за его последние 10 месяцев. Но падение продолжительности жизни в Испании оказалось меньшим, чем в США, так как смертность выросла сильнее всего у пожилых, а в США, как уже упоминалось, прирост смертности оказался более сильным в среднем возрасте, особенно у мужчин.
В ЮАР же такой статистики нет вообще, надежных расчетов продолжительности жизни нет, но ситуация очень плохая. «Только на эти цифры, то есть прирост смертности от тренда в процентах и изменение продолжительности жизни, и нужно смотреть, а не на официальные сводки по COVID-19, в которых часто правды мало», — подчеркивает эксперт.