Мохов, живший в Скопине Рязанской области, почти четыре года держал в тайном подвале гаража двух похищенных им девушек. На момент похищения, в 2000 году, одной из них было 14, другой 17 лет. Детали читайте в материале "Жертва «скопинского маньяка» рассказала о страхе перед его освобождением".
70-летний Виктор Мохов решил не устраивать «долгие проводы» в колонии, тем более что сблизиться там за все время отбывания анкетирования так ни с кем и не смог. Относились к нему в ИК скорее как к молчаливому животному, которое способно лишь выполнять приказы. Вообще участь всех, кто попал за решетку по «педофильским» статьям, весьма печальная.
– На самом деле тут возможны два варианта, – говорит мужчина, отбывший там срок за изнасилование несовершеннолетней (по его словам, ему на момент преступления было 19, а жертве 14). – Либо ты начинаешь сотрудничать с администрацией и становишься «активистом», либо переходишь в категорию «опущенных».
Мохов «активистом» не стал в силу возраста и здоровья, в итоге находился в положении «униженного и оскорбленного» в течение всего времени пребывания там и старался держаться отдельно от всех. По его виду не сказать, что он может быть опасен и требует надзора после своего освобождения.
– Автоматически такой человек, освобождаемый из мест лишения свободы, попадает под административный надзор, – говорит юрист, специализирующийся на аналогичных делах, Валерий Ангелов. – Это прописано в Федеральном законе от 6 апреля 2011 года.
Технология такова. За полгода до освобождения педофила администрация учреждения уведомляет суд. Суд, в свою очередь, выносит решение об административном надзоре на срок от 1 года до 3 лет. Сразу оговорюсь: административный надзор – это не наказание. Это отдельно указал Верховный суд в соответствующем постановлении пленума. Но за несоблюдение требований человека могут отправить за решетку.
Какие ограничения чаще всего устанавливает надзор за совершившими преступлениями против несовершеннолетних? Не выезжать за пределы населенного пункта без уведомления об этом полиции, не приближаться к детским учреждениям, являться регулярно в орган внутренних дел для регистрации.
– На практике все это обычно сводится к тому, что человек должен просто приходить отмечаться в ОВД, – продолжает Ангелов. – Знаю историю, когда мужчина забыл явиться в полицию и уехал в другой город, где состоялась его свадьба. Потом был суд, я его защищал. Судья наказал его штрафом. Если бы он покинул город не по этой уважительной причине да еще устроился работать в пионерлагерь, где вокруг него были бы дети, то он мог попасть за решетку. В УК есть статья 314.1 «Уклонение от административного надзора», предусматривающая наказание в виде лишения свободы на срок до года.
Мохов должен встать на учет в местное отделение полиции в течение трех дней. Ну а дальше за ним станут «наблюдать».
– Поручается это участковому, – говорит эксперт по борьбе с педофилами Анна Левченко. – При всем уважении к труду участковых, они низкоквалифицированные работники полиции, и им хватает дел на своем участке. Для них надзор за педофилом – дополнительный «геморрой». Да и как будет контролировать его участковый? Ну придет домой, посмотрит, в каких условиях живет, как он социализируется. Но даже если участковый будет ходить к нему в гости каждый день, никто не сможет гарантировать, что тот не совершит преступление. По статистике в первый же год происходит 97–100 рецидивов.
Некоторые считают, что вряд ли пожилой и больной Виктор Мохов решится совершить преступление. Другие, наоборот, в этом почти уверены: терять ему нечего (дома никто не ждет, мать умерла), накопились злоба и нереализованное сексуальное желание.
Как бы то ни было, правозащитники решили обратиться в МВД с предложением повесить на Мохова электронный браслет, чтобы можно было знать все о его передвижениях.
– Благодаря пандемии мы узнали, как мог бы осуществляться административный надзор в современном мире, – говорит Ангелов. – До ковида мы говорили: или нужно увеличивать штат сотрудников, или закупать миллионы браслетов. Но теперь мы убедились, как электронные технологии позволяют без всего этого обойтись: соблюдение больными режима ведь тщательно отслеживали. Во всех поездах в Москве видеокамеры, система «Поток», биллинг телефона и т.д. – все это можно использовать.
Но знать, где сейчас педофил, не значит его остановить. Как показывает практика, человек, склонный к насилию над детьми, может сделать это хоть средь бела у всех на глазах. И как быть?
– Химическая кастрация, как показали исследования, не помогает, – говорит Левченко. – Страх смертной казни (за нее ратуют многие) не работает. Два варианта: либо сажать пожизненно, либо создавать специальные тюрьмы (по типу канадской), где с ними будут заниматься специалисты. Но педофилы точно не должны сидеть все 8–15 лет, что им дали, без какой-то терапии.
К сведению, два года назад представители ФСИН заявляли, что вопрос специальных тюрем для педофилов – весьма актуальный.