Для начала избавимся от шелухи. Там в письме есть пассаж про то, что речь идет о восстановлении историко-культурного облика Лубянской площади. Мол, с монументом посередине архитектурный ансамбль стал своеобразной «визитной карточкой» столицы. Это, конечно, от лукавого – Дзержинский не простоял на площади и полувека, а сейчас подрастает уже второе поколение, которое никакой другой, кроме нынешней пустой, Лубянки и не видело. Цифры вполне сопоставимы – памятник простоял 43 года, нет его – уже 30 лет.
То есть дело все же не в том, что Вучетич и Захаров изваяли действительно шедевр, не в пример нынешним памятникам тому же Калашникову или князю Владимиру. Дело все же в символе.
Но в символе чего?
Феликс Эдмундович по меркам государственников царской России был опасный элемент – смутьян, бунтовщик, террорист, революционер. Нынче таких кличут навальнистами. То есть получается, что государственники просят вернуть памятник человеку, разрушавшему государственность?
Ну, нет. Видимо, имеется в виду другая часть символа.
Феликс Эдмундович, после победы революции и установления нового строя, делал всё для его укрепления. Работал, не щадя себя, на государство. Не щадя, правда, вообще никого, не считаясь ни с какими жертвами.
Но в этом смысле надо тогда ставить памятник Чубайсу – он для укрепления нынешнего строя тоже делал всё и с жертвами (подумаешь, померли – в рынок не вписались) не считался. «Так уж случилось, - написано в обращении, - что памятник ему (Дзержинскому – авт.) работы Вучетича и Захарова как памятник трагической и великой эпохи революций и потрясений — абсолютно бесспорен». Может кто-то поспорит, что Чубайс не символ великой эпохи потрясений?
Государственник Дзержинский работал на тот строй, который ненавистен нынешнему. И, получается, если вы – за Дзержинского как государственника, то значит вы против нынешнего строя.
Вот куда не кинь – всюду клин.
Есть одна лазейка, расшатанная доска в заборе, - детство. Когда в московском небе солнце, на площади возвышается остробородый строгий мужик в шинели, а в руке тает вкуснейшее в мире мороженое из «Детского мира»… Представили? Почувствовали? Потому и кажется, что вернется этот мужик на свое место, пройдет по Москве, распугав гулкими железными шагами всю нечисть – и мир снова станет огромным, открытым, светлым и справедливым.
Не станет. Таскать туда-сюда Феликса Эдмундовича или Владимира Ильича – занятие, бесспорно, увлекательное, но ни к чему кроме раздора не приводящее. Пока среди нас раздор – мы не в состоянии задавать власти правильные вопросы. Не патриотическо-провокационные (как назвали вопрос Пескову про Дзержинского), а нужные.
Нужные, чтобы пусть уже не у нас, но хотя бы у наших детей был шанс почувствовать, что они живут в лучшей в мире и самой справедливой стране.