Спасительная ярость
Спокойная жизнь закончилась солнечным августовским днем 2017 года, когда мы с мужем возвращались из леса с корзинами, полными грибов. «Постойте! — навстречу спешила соседка. — Беда! Наш лес собираются вырубить и на его месте устроить мусорную свалку!»
Что за бред, какая свалка? Соседка объяснила, что один из местных предпринимателей услышал об этом случайно, во время собрания у главы поселковой администрации. Пришел в ужас, позвонил ей, сказал, что надо поднимать народ, но при этом умолял не называть его: «Михалыч меня сожрет, если узнает, что это я выдал их планы…»
В тот же день мы с несколькими соседями рванули за объяснениями к Михалычу — главе поселковой администрации Олегу Михайловичу Иванову. Тот явно удивился нашей осведомленности, но, как истинный чиновник, виду не подал, а начал крутиться-вертеться, словно заяц, пытающийся запутать следы. Начал с того, что никакой свалки не будет, потом признал, что будет, но не свалка, а мусоросжигательный завод, затем — что все же свалка, но суперсовременная, которая обеспечит рабочими местами всех местных жителей…
Домой мы возвращались подавленные. Дом в Филипповском поселении Киржачского района Владимирской области был куплен лишь двумя годами ранее, когда в семье родился ребенок. Место совершенно сказочное — с белками, бегающими прямо по перилам дома, с извилистой речкой Мележей, что змейкой скользит среди одуряюще пахнущих травами полей, с другой рекой — Шерной, на высоком берегу которой стоит храм, «где с куполом синим не властно соперничать небо…» А основой этого васнецовского уголка является лес. Как бывают градообразующие предприятия, так лес этот образует вокруг себя поселения. По всему периметру его кольцом окружают деревни и садовые товарищества — общим числом около сотни, и для всех у леса хватает грибов, ягод, птичьего пения, шуршанья мелкого зверья… Вековой сосновый бор, где земля укрыта изумрудным ковром из мха, на котором можно валяться даже после дождя — песчаная почва мгновенно впитывает всю воду, даже штанов не замочишь…
Как это возможно — вырубить все это волшебство, чтоб на его месте выросла гора зловонных отходов, которая превратит в мертвую зону все окрестности? Ведь даже за одну-единственную елку, срубленную к Новому году, полагается немалый штраф! Поначалу казалось, что произошла какая-то чудовищная ошибка, но постепенно худшие предположения подтвердились.
Жители начали писать запросы в разные структуры Киржачского района и Владимирской области и выяснили три прискорбных факта.
Во-первых, глава филипповской администрации Олег Иванов еще год назад продал наш лес частной структуре, некоему АО «Метровагонмаш», аффилированной с миллиардерами Махмудовым и Бокаревым, являющимися заказчиками мусорного полигона.
В-вторых, руководство Владимирской области, возглавляемое тогда губернатором Светланой Орловой, уже собрало специальную комиссию, которая одобрила строительство на месте леса свалки, самой большой не только в стране, но и в Европе.
В-третьих, 1500 га леса с недавних пор стали числиться землями промышленности. А в промзоне, разумеется, де-юре лесов нет и быть не может, а что там имеется де-факто, чиновникам совершенно не важно… Забегая вперед, скажу, что пару месяцев спустя глава администрации Киржачского района Михаил Горин изменил вид использования этих земель — они стали предназначаться под захоронение, утилизацию, обезвреживание отходов, в том числе радиоактивных...
От такого убийственного комплекта можно было впасть в отчаяние. Мы и впали, конечно. Однако одновременно с этим пришли также в ярость — какого черта они себе позволяют! Мы им что, овцы, с которыми можно делать что угодно?
Эта ярость оказалась спасительной. Без всякой надежды на успех мы начали действовать. Для начала — искать тех, кто готов бороться.
Правило 1. Собирать единомышленников нужно как можно быстрее — чем раньше начнешь борьбу, тем больше шансов на успех. Первым делом мы создали группу в соцсети, распечатали сотни листовок со ссылкой на эту группу и вместе с соседями расклеивали их на заборах, столбах, раскладывали в магазинах, на рынках. Уже через месяц в нашей онлайн-группе было около 500 участников, через год — 4000… Но далеко не все собирались действовать, а не просто охать и возмущаться.
Надо быть готовым к тому, что активных людей окажется совсем немного. В нашем случае за три года 2–3 тысячи участвовали в митингах и писали письма в инстанции, 2–3 сотни работали постоянно: организовывали митинги, собирали подписи под коллективными обращениями, участвовали в судебных заседаниях, искали нужные документы и пр. И несколько человек представляли собой инициативную группу — для них борьба со свалкой на три года стала главным делом жизни.
Остальные, увы — те самые овцы, которые либо печально блеяли стандартный рефрен «ничего не поделаешь, все за нас решили», либо просто делали вид, что ничего не происходит и очень злились, когда их пытались расшевелить. «Ты все время стараешься испортить нам настроение!» — сердилась соседка на одну из активисток. Почему из примерно сотни тысяч людей, которых организация гигантского полигона по соседству лишила бы их любовно обустроенных домиков и садиков, лишь двадцатая часть оказалась готова делать хоть что-нибудь? Почему желание спрятать головы в песок оказалось сильнее даже личного шкурного интереса? Я не знаю ответа, но факт остается фактом.
Беспредел любит тишину
Сформировавшаяся группа активистов стала разрабатывать план действий. Как именно следует действовать, никто толком не знал. Начали делать первое, что показалось очевидным: писать жалобы, сначала в местные структуры, в областное следственное управление по СК и прокуратуры Киржачского района и Владимирской области, в природоохранный департамент, главам района и области. Очень скоро отовсюду мы получили ответы, смысл которых сводился к одному — все делается в соответствии с законом, полигону быть, сидите на попе ровно. Пару раз местные власти даже организовали встречи с неразумным населением. Сама губернаторша Орлова до общения с чернью, конечно, не снисходила, но отправляла свою заместительницу Лидию Смолину, похожую на нее один в один не только характерной внешностью, но и барским стилем общения с народом.
Смолина рассказывала нам о том, что свалка — это вовсе не свалка, а современная система сортировки мусора, сделанная по новейшим то ли японским, то ли немецким технологиям (версии менялись). И о том, что лодку раскачивают москвичи, понаехавшие на Владимирщину и понастроившие тут дач, а местные жители рады-радехоньки будущей помойке, потому что на сортировке мусора появится аж 80 новых рабочих мест…
Последнее утверждение сильно возмутило местных. Они прекрасно понимали, что рабочие места в Филипповском, как и в любом курортном месте, обеспечивают именно отдыхающие, дачники. Подавляющее большинство работало на многочисленных строительных рынках, в магазинах, садоводческих питомниках и т.п. Лишиться всего этого, получив взамен безлюдную зону с перспективой урвать местечко на сортировке смердящего дерьма? «За кого же они нас принимают?» — задавались риторическим вопросом разъяренные филипповцы.
Что же касается «современной сортировки», то в итоге нам показали ее проект. Как и следовало ожидать, она оказалась примитивной конвейерной лентой, после которой 95% мусора идет в захоронение, то есть на свалку. Впрочем, за это время мы уже стали экспертами и знали, что никакая, даже самая современная сортировка не способна отделить более 5–10% мусора, который пойдет в переработку. Именно поэтому во всем цивилизованном мире давно перешли на раздельный сбор мусора.
Стало очевидно, что ради полигона местная власть готова выпрыгнуть из штанов. О причинах такого рвения несложно было догадаться — 1500 га леса, согласно договору купли-продажи, покупателям-олигархам продавец Иванов уступил по цене… 200 рублей за сотку! То есть при кадастровой стоимости участка в 4,5 миллиарда рублей он был продан всего за 27 миллионов. Как подсчитали специалисты, стоимость одной только древесины в случае вырубки леса в двадцать раз перекрыла бы уплаченную цену… Надо думать, что выгоду из этой благотворительности извлек не один чиновник.
Тогда люди стали писать в федеральные структуры — СК РФ, Генпрокуратуру, Администрацию Президента. Сотни, тысячи писем, и коллективные обращения, и личные. Увы — федералы каждому отвечали, что его обращение перенаправлено, согласно подчинению, в областные и районные подразделения. Круг замкнулся.
Правило 2. Надо максимально привлекать внимание СМИ, устраивать митинги. Беспредел любит тишину, нарушителям закона огласка совершенно ни к чему. Многие издания и телеканалы, как местные, так и федеральные, начали освещать «филипповский протест», что заставляло власть оправдываться, выступать ответно, путаться в показаниях и в итоге притормаживать строительство полигона — «пока все не уляжется». Этой же цели служили и многочисленные митинги, которые организовывала инициативная группа вместе с местными ячейками политических партий.
Имеет смысл также обращаться в различные общественные организации и к депутатам ГД — это тоже дает огласку и работает против беспредельщиков. В нашу поддержку активно выступали Общенациональный народный фронт, Общественная палата РФ, Центр охраны дикой природы, многие депутаты Госдумы — коммунисты, элдэпээровцы, справедроссы, яблочники. Вот только от представителей партии власти, как показывает наш опыт, помощи ждать не следует. Так, депутат ГД от Владимирской области Евгений Ревенко, к которому жители первым делом кинулись за помощью, в итоге активно поддержал не народ, а именно г-жу Орлову со товарищи. Что ж, на то она и партия власти, чтобы всегда быть на стороне власти…
Бремя страстей человеческих
Вскоре обнаружилось еще одно обстоятельство, свидетельствующее о недопустимости полигона в этом месте. Выяснилось, что аккурат под нашим лесом находится огромное подземное артезианское озеро, считающееся питьевым резервом для всего восточного Подмосковья — а именно Клязьминско-Шернинское месторождение пресных подземных вод. Дело в том, что запасы чистой воды, которыми питаются города востока Московской области, на сегодня практически исчерпаны. И вскоре единственным источником питьевой воды для миллионов людей станет именно это месторождение. В случае строительства полигона ядовитые отходы отравят эту воду — поскольку почвы там песчаные, высокопроницаемые, неспособные задерживать просачивающиеся со свалки продукты разложения. Получается, сама природа назначила филипповский лес стражем этого подземного водохранилища…
Активисты обратились в Институт водных проблем РАН и в научный совет РАН по проблемам геоэкологии и гидрогеологии. Ученые дали официальные экспертные заключения о пагубном влиянии потенциального полигона ТКО на подземные воды в этой местности, о недопустимости его строительства.
Казалось, такой аргумент, как уничтожение источника питьевой воды, должен сработать бронебойно.
Как бы не так. Владимирские чиновники на обращения, теперь уже подкрепленные заключениями ученых, по-прежнему давали отписки с лейтмотивом «все будет хорошо». Стало ясно, что пока во главе местной власти находится нынешний комплект фигурантов, никакой правды добиться не удастся.
Первым шагом по смене власти стал иск в суд о снятии Иванова с должности. Этот иск был подан председателем совета народных депутатов Филипповского поселения Еленой Гашиной. Поводом для иска стал факт сокрытия судимости при поступлении на должность и ведение коммерческой деятельности, несовместимой с занимаемым государственным постом.
Спустя пару месяцев суд постановил освободить Иванова от занимаемой должности. Каким же было ликование от этой первой победы! Однако не стоит рассчитывать, что люди, объединенные общей бедой, всегда будут едины и сплочены. Увы, личные амбиции, эмоции и особенности характера часто оказываются сильнее воли к победе.
Правило 3. Будьте готовы к внутренним раздорам и склокам. У нас они начались с того, что одна из дачниц, вызвавшаяся возглавлять протестное движение, женщина деятельная и неравнодушная, так увлеклась своей ролью местного Че Гевары, что стала выдумывать несуществующие достижения, и на вопросы о дальнейших планах отвечала: «Наберитесь терпения. Я не могу раскрывать карты, но дело движется». Мы потеряли немало времени, веря этим песням, потом прижали ее к стенке и выяснили, что не делается ничего, и она просто не знает, что делать дальше.
Эта дама на пару с другой активисткой, которая тоже искренне радела за общее дело и была очень полезна для него, категорически возражала против допуска в инициативную группу новых участников. А таковые постоянно появлялись, и среди них были люди, способные оказать существенную помощь. Однако нежелание делить с кем-то свое главенство для этих двух женщин оказалось сильнее. Они упорно старались не допустить в инициативную группу юриста из Киржача Татьяну Гусеву, опытного специалиста по земельным делам, имевшую свою стратегию борьбы и готовую бесплатно реализовывать ее в судах. Как ни печально, с ними пришлось расстаться, а участие Гусевой в филипповском протесте во многом определило его счастливый исход. Именно Татьяне удалось привлечь к проблеме Департамент лесного хозяйства по Центральному федеральному округу, чтобы выйти в суд по поводу украденного леса.
Лес возвращается к истокам
В августе 2018 года во Владимирской области были назначены выборы губернатора. Участники филипповского протеста в большинстве своем являлись теми обывателями, которым совершенно не хотелось никаких революций. Однако было ясно, что если Орлова, беззастенчиво использующая свой административный ресурс, останется у власти — наши шансы на успех будут ничтожно малы. Как говорится, если ты не занимаешься политикой, политика займется тобой. И было решено приложить все силы, чтоб Орлову не переизбрали.
Для этого имелось два инструмента: агитация, то есть митинг, который был проведен в Филипповском и собрал огромное число людей, и организация наблюдения на избирательных участках.
Несмотря на всенародную нелюбовь, которой пользовалась Светлана Юрьевна (прозвище Салтычиха — одно из самых мягких), надежды на то, что победит кто-то другой, было мало. У нее практически не имелось конкурентов — единственного кандидата, имевшего хоть какую-то популярность, журналиста Максима Шевченко, зарубили. Альтернативой оставались лишь несколько человек, которых никто не знал и в качестве серьезных соперников не воспринимал.
Поэтому предварительному итогу все крайне удивились — вместе с всемогущей госпожой во второй тур вышел Владимир Сипягин, считавшийся стопроцентным спойлером.
Ко второму туру наши активисты готовились как к решающему бою, каковым он, собственно, и являлся. Им удалось обеспечить наблюдателей почти на всех участках в Киржачском районе. Активисты из числа местных жителей агитировали соседей, друзей, знакомых — надо идти на выборы!
23 сентября, в день выборов, наблюдатели сообщали — нарушения идут одно за одним, тут и «карусели», и административное давление на голосующих… Однако это не спасло Орлову, как не спасли певцы, танцоры и депутаты ГД, которые были направлены во Владимирскую область петь и плясать в поддержку губернаторши. Выборы она с треском продула. Следует отметить, что по Киржачскому району процент голосовавших за Сипягина был почти вдвое выше, чем по остальным.
Надо признать, что Владимир Сипягин, вступив в должность, выполнил предвыборные обещания, которые давал жителям Филипповского, в частности отменил решение областной комиссии, одобрившей строительство полигона. Важно, что отсутствие Орловой впоследствии дало возможность честно провести местные выборы в Филипповском и в Киржаче, и новые депутаты, новые главы администраций также поддержали борьбу со строительством полигона.
Однако всего этого было недостаточно — 1500 га леса по-прежнему числились землями промышленности и принадлежали всесильным олигархам. Вернуть лесу статус леса, возвратить его государству мог только суд.
Такой иск — с требованием признать сделку купли-продажи леса недействительной — 30 октября 2018 года подал Департамент лесного хозяйства по Центральному федеральному округу. В иске говорилось, что нарушен закон, запрещающий отчуждение лесов из госсобственности, поэтому купля-продажа участка является ничтожной сделкой, посягающей на государственные интересы.
Вскоре иск поддержало Росимущество. И началась долгая тяжба. Она была поистине уникальной — народ, интересы которого представляло государство, против олигархов. Миллиардеры сопротивлялись отчаянно, постоянно усиливали состав своих юристов на заседаниях.
Мы, замерев, следили за ходом судебных разбирательств. Активисты приезжали на каждое заседание — зал суда, а подчас и коридор всегда были полны. Люди очень боялись — ведь слышали не раз, как покупаются суды…
Но, несмотря на все страхи, процесс был выигран народом, апелляции ответчиков суды высших инстанций отклонили, а 30 ноября этого года свой ответ на поданную кассацию дал и Верховный суд: лес должен быть возвращен в госсобственность, в лесной фонд. А в лесу, разумеется, никаких свалок устраивать нельзя.
Справедливость восторжествовала, огорчает лишь, что никто из виновных в этом вопиющем беззаконии так и не привлечен к ответственности…
Правило 4. Мы победили лишь благодаря согласованным действиям всех участников протеста — инициативной группы, народа, местных депутатов и государственных чиновников, поддержавших народ. Как ни банально это звучит, но успех обеспечивает единство.
…Я очень рада, что оказалась в гуще тех событий. Потому что мысль — какой след я оставлю на этой земле — порой приходит в голову каждому. Но далеко не всем достается сама возможность оставить свой след. Нам выпала такая удача — и мы воспользовались ею. После нас останется лес, сохраненный нами. И теперь всякий раз, когда я слышу шум ветра в его кронах и смотрю на небо сквозь вязь сосновых ветвей, я чувствую себя счастливой.