— А в театр вы ходите?
Секретарь парткома хотел убедиться в том, что новый резидент обладает широким культурным кругозором. На этот ритуальный вопрос отвечали утвердительно даже те, кто поражал коллег необразованностью и полным отсутствием интереса к литературе и искусству. К Шебаршину, литературно одаренному человеку, это никак не относилось.
Леонид Владимирович честно ответил:
— Нет, не хожу!
Секретарь парткома понимающе кивнул:
— Времени не остается?
Шебаршин игры не принял:
— Время есть. Я не люблю театр.
Секретарь парткома возмутился и отчитал Шебаршина за отсутствие интереса к культурной жизни. Более того, Агеев позвонил Крючкову и просил сделать внушение тегеранскому резиденту. Начальник разведки попросил нового резидента быть осторожнее во взаимоотношениях с «большим парткомом» КГБ.
Председатель КГБ Юрий Владимирович Андропов по-своему напутствовал Шебаршина:
— Смотри, брат, персы такой народ, что мигом могут посадить тебя в лужу. И охнуть не успеешь!
ПРИСТРАСТИЯ РЕЗИДЕНТА
Леонид Шебаршин родился в 1935 году в Москве. Серебряного медалиста без экзаменов приняли на индийское отделение Института востоковедения. В 1954 году институт упразднили, студентов перевели в Институт международных отношений. Учился Шебаршин хорошо, после МГИМО его распределили в Министерство иностранных дел и сразу отправили в Пакистан. А вот работа в центральном аппарате МИД показалась скучной. И тут как нельзя кстати подвернулось предложение перейти в КГБ.
Леонид Шебаршин прошел курс подготовки в 101-й разведывательной школе, получил квартиру и в декабре 1964 года вновь отправился в Пакистан, теперь уже в роли помощника резидента внешней разведки. Работа в Пакистане была бы приятнее, если бы не новый начальник.
«Резидент питал неодолимую тягу к спиртному, — вспоминал Шебаршин, — пил в любое время суток, быстро хмелел и во хмелю нес околесицу, густо пересыпанную матом... Дело кончилось тем, что резидент однажды свалился на приеме. Долго терпевший посол не выдержал и информировал Москву о хроническом недуге резидента».
После возвращения из командировки Шебаршин прошел годичные курсы подготовки руководящего состава первого главного управления КГБ — на факультете усовершенствования Краснознаменного института, что было необходимо для служебного роста. Программа повторяла учебный курс разведывательной школы, но с учетом, что в аудитории сидели профессионалы с немалым опытом. Оперативные офицеры уже состоялись как разведчики и чувствовали себя уверенно. Это была не столько учеба, сколько отдых.
Два года Шебаршин провел в центральном аппарате, и в 1971 году его отправили заместителем резидента в Индию — главный форпост советской разведки на Востоке. Шебаршин руководил линией политической разведки. В Дели была огромная резидентура, на которую средств не жалели, потому что в Индии можно делать то, что непозволительно в любой другой стране.
ПОБЕГ МАЙОРА КУЗИЧКИНА
В Тегеран Шебаршин поехал уже резидентом, это самостоятельная работа. Но командировку омрачил побег в июне 1982 года его подчиненного — майора Владимира Андреевича Кузичкина, завербованного британской разведкой. Кузичкин был направлен в Тегеран из управления нелегальной разведки и работал с находившимися в подполье членами марксистско-ленинской партии Туде.
Шебаршин с женой отдыхали в ведомственном санатории, когда его подчиненный сбежал. Пришлось прервать отдых и давать объяснения начальству. Спустя много лет Шебрашин не мог забыть ту историю, едва не сломавшую ему карьеру. В одном из интервью зло заметил:
— Мне говорили, что в Англии он стал сильно пить. Надеюсь, что он сдох.
Шебаршин прослужил в Тегеране четыре года, вернулся в феврале 1983 года. Обычно за побег подчиненного резидента сурово наказывают. Но обошлось. Симпатизировавший ему заместитель начальника разведки генерал Яков Прокофьевич Медяник посоветовал сидеть тихо и ждать, пока не забудется побег майора Кузичкина.
Пришлось принять небольшую и незаметную должность, не подходящую для человека, который уже был резидентом в заметной стране. Несколько месяцев Шебаршин проработал заместителем начальника отдела в управлении «Р», которое обобщало опыт оперативной работы и выявляло ошибки в проведенных другими операциях. В управлении собрались оперативники, которые либо на чем-то прокололись, либо, как и Шебаршин, стали жертвой ухода коллеги на Запад.
«МЫ ПОТЕРЯЛИ ДАР РЕЧИ»
Осенью 1983 года Шебаршина пригласил к себе начальник информационной службы первого главного управления КГБ генерал Николай Сергеевич Леонов, чья карьера в разведке сложилась благодаря тому, что он когда-то познакомился с Раулем Кастро, который вскоре стал вторым человеком на Кубе.
— Предлагаю должность заместителя, — сказал Леонов Шебаршину. — Вам дается шанс проявить себя. Считайте, что работа у нас будет как бы испытанием для вас.
Николай Леонов был назначен начальником информационного управления разведки в сорок четыре года, уже будучи доктором исторических наук. Он был благодарен Андропову:
«Человек с ученой степенью не вызывал у него аллергии, как это было в прежние времена в Комитете госбезопасности. Кстати, до прихода Андропова в разведке отношение к ученым было также более чем прохладное».
Председателю КГБ нужны были аналитики. По средам членам политбюро рассылалась повестка завтрашнего заседания политбюро. Из секретариата Андропова бумаги пересылали в аналитическое управление разведки — подготовить материалы, чтобы Юрий Владимирович по любому вопросу мог высказать компетентное мнение. Другие члены политбюро не располагали такими возможностями.
«В информационно-аналитическом управлении разведки, — вспоминал генерал Леонов, — был подготовлен и представлен на доклад Андропову документ о перспективах нашей политики в «третьем мире».
Стержневая мысль документа заключалась в том, что СССР не может позволить себе роскошь разбрасывать средства и усилия по безмерному пространству трех материков: Азии, Африки и Латинской Америки.
На Ближнем Востоке наша широкозахватная политика ведет к огромным затратам технических и денежных ресурсов, не давая и не суля в будущем ни политических, ни стратегических преимуществ. Ни Египет, ни Сирия, ни Ирак не собираются ни платить свои долги, ни выстраиваться в кильватерную колонну вслед за нами в мировом сообществе, ни предоставлять нам военно-стратегические возможности. Вся многолетняя игра вряд ли стоит свеч».
Но председатель КГБ, который в 1982 году возглавил всю страну, к этим выводам не прислушался.
— Андропов поддержал тезис, — удивленно рассказывал генерал Леонов, — что Советский Союз должен иметь военный потенциал, равный суммарному потенциалу Соединенных Штатов, остальных стран НАТО и Китая. Когда мы услышали от него эту формулу, то, скажу честно, потеряли дар речи.
АВГУСТ 1991 ГОДА
1 октября 1988 года Владимир Александрович Крючков ушел из разведки на повышение. Михаил Сергеевич Горбачев сделал его председателем КГБ.
Вопрос о преемнике решался долго. Несколько месяцев обязанности руководителя Первого главного управления исполнял генерал-лейтенант Вадим Алексеевич Кирпиченко. В иной ситуации он бы и возглавил разведку. Но Кирпиченко уже исполнилось шестьдесят шесть лет. Горбачев же требовал выдвигать молодых.
У Крючкова был очевидный фаворит — еще один заместитель начальника разведки генерал-полковник Виктор Федорович Грушко. Ему еще не было шестидесяти. Но, видимо, эта кандидатура не прошла. В январе 1989 года Крючков передал Шебаршину свой кабинет и всю советскую разведку. 24 января Леонида Владимировича принял генеральный секретарь Горбачев с кратким напутствием.
Жизнь в стране менялась с невероятной быстротой, и рушились устои работы советской разведки. Горбачев налаживал отношения с Западом, прежде всего с Соединенными Штатами. Но разведчики привыкли видеть в американцах врагов. Политика Горбачева поначалу представлялась им тактикой, а потом воспринималась в штыки. Сам Шебаршин, более гибкий, чем большинство его подчиненных, старался приспособить жизнь Первого главного управления к требованиям времени.
Участия в августовском путче 1991 года генерал Шебаршин не принимал, поэтому остался на своем месте. Шебаршин сразу сказал, что он сторонник выделения разведки в самостоятельную службу. Назначенный председателем КГБ Вадим Викторович Бакатин с ним согласился. Однако стать первым главой независимой разведывательной службы Шебаршину было не суждено. Между Бакатиным и Шебаршиным возникла неприязнь. Они были схожи характерами — самоуверенные, резкие и не уважали друг друга.
РАПОРТ БАКАТИНУ
Новый первый заместитель председателя КГБ Анатолий Аввакумович Олейников предложил кандидатуру на пост первого замначальника разведки — полковника Владимира Михайловича Рожкова, работавшего в представительстве КГБ в ГДР. Приказ о назначении был подписан, минуя Шебаршина. Он возмутился и позвонил Бакатину.
Председатель КГБ недовольно ответил:
— Где вы были раньше? Я уже приказ подписал.
После короткого разговора на повышенных тонах Шебаршин сказал, что дальше так работать не может и просит освободить его от должности. Леонид Владимирович, вероятно, рассчитывал, что новый председатель пойдет на попятный. Но Бакатин решил, что его шантажируют, и возражать против отставки Шебаршина не стал.
Шебаршин написал председателю КГБ:
«Мне стало известно, что на должность первого заместителя начальника главного управления назначен В.М.Рожков. Решение об этом назначении было принято в обход Первого главного управления и его начальника. Вы лично не сочли возможным поинтересоваться моей позицией в этом вопросе, оценкой профессиональной пригодности тов. Рожкова.
В прошлом, как Вам известно, существовала практика назначения должностных лиц, в том числе и в Первое главное управление КГБ, под нажимом аппарата ЦК КПСС или по протекции. В последние годы ценой больших усилий эту практику удалось прекратить. С горечью убеждаюсь, что она возрождается в еще более грубой и оскорбительной форме — на основе личных связей, без учета деловых интересов. Эта практика, уверен, может погубить любые добрые преобразования.
Судя по тону Вашего разговора со мной по телефону, Вы считаете такую ситуацию вполне нормальной. Для меня она неприемлема».
Начальник секретариата КГБ позвонил Леониду Владимировичу и сообщил, что президент подписал указ о его освобождении. Генерал-лейтенант Шебаршин в пятьдесят шесть лет стал пенсионером.
Евгений Максимович Примаков, занявший его место, предложил Шебаршину вернуться первым замом, считая, что такой опытный человек должен продолжить работу в разведке. Леонид Владимирович отказался: не хотелось возвращаться в Ясенево вторым человеком — после того, как он столько лет был там хозяином.
Шебаршин написал несколько интересных книг. Но после смерти жены он остался один, болел. 30 марта 2012 года его нашли мертвым в своей квартире. Рядом был наградной пистолет. Профессионалы вспоминают его с большим уважением.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ: первый глава внешней разведки, который стал председателем Совета министров и считался очевидным кандидатом в президенты страны.