Михаилу Ефремову присудили восемь лет общего режима. Кто-то назовет приговор справедливым, кто-то — чрезмерным.
Вроде бы так, ну кому станет легче, если ставший тенью самого себя, «омерзительный, пьяный, ужасный нечеловек», по его собственным словам, Михаил Олегович Ефремов отправится в места не столь отдаленные? Разве это вернет к жизни Сергея Захарова?
Нет, но это нужно тем, кто пока еще жив. И кто еще ждет приговора суда в отношении виновников гибели близких.
«Только после горя понимаешь, насколько мы все беззащитны»
В конце августа, в день, когда Джигурда распевал свою «балладу о Мише Ефремове» под окнами Пресненского суда, Роман Шимко, отец погибшего Алеши Шимко, сопровождал в Басманный суд Володю Суворова, отца погибшего Вани.
Мальчиков объединяло то, что их посмертно изо всех сил пытались признать пьяными, а значит, виноватыми в своей собственной гибели. Как, вероятно, и родителей детей, допустивших такое.
Сегодня оба отца хотят лишь одного — правды, чтобы трагедия, произошедшая с их детьми, не повторилась больше ни с кем. Но суд над Ефремовым тогда отложили, и выступить с одиночными пикетами, как они планировали, не удалось.
0,51 промилле Вани Суворова это, конечно, не 2,7 промилле, то есть стакан водки, как у Алеши Шимко, но тоже невероятная доза для шестилетки («мог случайно чего-нибудь хлебнуть», как предположил судмедэксперт Сергей Насонов, проводивший посмертное исследование). Ошибку в своей работе он исключил. Подкуп — тем более. Типа малыш был под градусом, с кем не бывает!
Сформулировано так: 1. Травматический шок. 2. Сопутствующий диагноз — алкоголемия (0,51 промилле). Причина смерти: сочетанная травма.
Расследование тут же забрали на самый верх, в Москву. Его курирует лично глава СК Александр Бастрыкин. По нему сменились не менее пяти следователей, работает целая следственная бригада, однако воз и ныне там.
Если у Михаила Ефремова от момента совершения ДТП до вынесения приговора прошло ровно три месяца, то здесь уже больше года безутешных родителей мотают туда-сюда... Из Москвы в Уржум и обратно.
Сбивший Ваню Суворова майор полиции Сергей Меньшиков до сих пор не только не осужден, за это время он вроде бы даже успел выйти на пенсию по выслуге. Он не принес и формальных извинений семье погибшего ребенка. Не предложил финансовую помощь. Он считает, что полностью прав: пьяный Ваня вылетел сам под колеса его иномарки.
264-я статья УК РФ «Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств» за последние годы стала одной из самых мутных и, что уж греха таить, коррумпированных в России. Да, это страшно, ведь никто не застрахован от того, чтобы оказаться по ней потерпевшим или подсудимым, но еще страшнее то, что начинает происходить потом, как отмазываются от наказания виновные в ДТП, не гнушаясь переложить свою ответственность на безвинных детей.
И пока не будет беспристрастности и неотвратимости правосудия, независимо от того, актер это, или страж порядка, или менеджер крупной компании, или сын олигарха, ничего не изменится.
Согласно данным Госавтоинспекции, в 2019 году в дорожных авариях погибли 794 ребенка в возрасте до 18 лет.
Один из них Ваня Суворов. Его не стало спустя два года после того, как дело первого «пьяного мальчика» Алеши Шимко прогремело на всю Россию. Словосочетание «пьяный мальчик» стало уже нарицательным, свидетельствующее о несовместимости этих двух слов, абсурдности такого и невозможности поверить в это будучи в здравом уме.
Кировская область, Уржумский район, глухая российская провинция, где изо всех развлечений разве что просмотры бесконечных ток-шоу… В 2017 году десятки передач были посвящены виновнице ДТП с «пьяным мальчиком» Алешей Ольге Алисовой и судмедэксперту Михаилу Клейменову, обнаружившему алкоголь в крови дошкольника.
Первая в итоге села на три года и вышла досрочно. Эксперт и вовсе получил всего десять месяцев исправительных работ за халатность.
Оба не признали свою вину. Умысел в действиях Клейменова доказан не был. Оба не извинялись, не каялись, не пытались искупить и загладить.
Возможно, если бы дело первого «пьяного мальчика» изначально пошло бы по-другому, второй трагедии могло бы просто не случиться...
6-летний Ваня Суворов был сбит автомобилем 13 июля 2019 года, за рулем сидел оперативный дежурный местного пункта полиции майор Сергей Меньшиков. Это произошло на улице Кирова в поселке Буйское Уржумского района. Мальчик, ехавший на своем детском велосипедике, пролетел после удара 17 метров.
По словам свидетелей, ребенок мог видеть летящую на огромной скорости иномарку, но ничего не изменил бы, даже притормозив. Прибывшие на место ДТП врачи констатировали смерть.
Меньшиков был отпущен с места происшествия на «вещественном доказательстве», своем автомобиле, на котором и был совершен наезд; по какой-то причине коллеги майора «забыли» поставить это авто на штрафстоянку для своевременного проведения экспертизы. Мало того, несколько дней во всех материалах он фигурировал под чужой фамилией Мельников, хотя все его в округе прекрасно знали.
Полицейский возвращался после дня рождения племянницы, однако на алкоголь его не проверили...
Зато вскоре потерявшему сына Владимиру Суворову не моргнув глазом объявили, что у его сына найден этанол в крови.
С Суворовым мы встретились в «Детском мире». Он приехал в Москву по очередному вызову следователя. Магазин игрушек, самый центр, после беседы мы решили пройти и посмотреть, какие здесь продаются детские велосипеды и какую скорость они могли развить. Следствие утверждало, что 6-летний «пьяный мальчик» несся со скоростью 19,8 км/час. Это якобы показал и следственный эксперимент. . Надо ли говорить, что не каждый взрослый сможет разогнать до такой скорости свой велобайк, не то что детский велик
— Вот только при его проведении использовали совсем другой велосипед, — утверждает отец. — У моего Вани был обыкновенный велик. Я купил ему хороший, но тот оказался на вырост, высоковат. А у бабушки-соседки остался от внуков самый простой белорусский. Сын любил на нем кататься. И в тот день тоже... Утверждают поэтому, что Меньшиков, дескать, не мог предотвратить аварию.
— А зачем вас опять вытащили в Москву, уже не в первый раз, как я понимаю?
— Мне позвонил очередной следователь, четвертый по счету, он сказал, что у меня, оказывается, здесь в Москве, в Басманном суде, рассматривали жалобу, а я сам находился в Кировской области. Начал все обзванивать и выяснил, что суд действительно был и я его проиграл.
— Что за суд?
— Меня ограничили в ознакомлении с делом. Мы заметили очередной факт фальсификации на медосвидетельствовании и, соответственно, указали на это. Сообщили следствию, но они категорически отказались принимать заявление. В дальнейшем мы отправили этот документ в Следственный Комитет Уржумского района, с тех пор прошло уже два месяца — ни ответа, ни привета. Наше дело все передают и передают куда-то, и толку никакого. Теперь вот суд проиграли, потому что вообще не знали о нем. Виновник смерти моего сына прекрасно себя чувствует, он ушел на заслуженный отдых.
— Неужели он не пытался как-то извиниться за то, что произошло? Я понимаю, что это бессмысленно, что малыша не вернешь, но сделать хоть что-то — оплатить расходы на погребение, к примеру?..
— Когда я первый раз после того, как Ваню похоронили, приехал в Уржумский район к самому первому следователю, тот мне намекнул, что по-любому придется находить общий язык с человеком, совершившим наезд. Сказал, что вроде бы со мной хочет поговорить начальник Меньшикова. Но тогда мне было не до разговоров. А больше никто ничего и не предлагал.
— У вас единственный сын?
— Да, мой единственный сын был. Он меня очень любил, и я его любил больше жизни. Они думали, что мы закроем глаза — обычные, простые люди, без блата, связей, денег, живем в поселке. Разве мы можем добиться правды? «Мало ли, что ваш мальчик мог схватить со стола?» Они не знали, что мы непьющие, любящие родители, что мы не позволим спустить на тормозах смерть нашего ребенка.
— Но как можно было использовать ту же схему с «пьяным мальчиком», что и в деле с Алешей Шимко? Ведь понятно же, что тут может быть фальсификация с экспертизой — либо по какой-то причине случайная, либо намеренная.
— Я думаю, что сначала они полагали, что и так все сойдет. А теперь за свои кресла трясутся те, кто все это в самом начале прикрывал. Никто же не предполагал, что я познакомлюсь с Романом Шимко, что он начнет мне помогать, что наше дело тоже дойдет до Москвы. ДТП случилось в населенном пункте.
...Ограничение скорости было 60 километров в час. А Меньшиков, как говорят, ехал минимум 95 км/ч. Он от племянницы возвращался, со дня рождения, —вряд ли он мог быть при таких обстоятельствах трезвым, как все потом заявляли? Меньшиков трезвый, а мой Ваня пьяный, получается?! Но было сделано хитро. Степень опьянения не такая уж нереальная -- рюмка водки, полстакана вина. Не как у Шимко.
— Вам сразу сообщили о результатах экспертизы?
— Я был в Нижнем Новгороде, мне позвонила соседка, мама друга моего сына, она сказала, что в деле поменялся следователь. Я ничего не понимал, приехал домой, связался с ними. Берет трубку девушка: «Я не обязана вам докладывать, мне некогда, только не надо никуда приезжать». Через полчаса я все-таки примчался. Спрашиваю: что там с экспертизой на состояние алкогольного опьянения. Я Меньшикова имел в виду. Она мнется. А на столе у нее акт химического исследования. А я посмотрел и опешил: 0,51 промилле. Но не у водителя, а у погибшего! Я сказал, что расписываться за это не собираюсь, она тогда побежала жаловаться начальнику своему. Я взял копию и ушел. Сразу же выложили все в Интернет. На следующий день нам начали из Москвы журналисты звонить, отовсюду: как же, второй «пьяный мальчик»!
— Вы считаете, что результаты экспертизы поддельные? Есть еще точка зрения, что тело слишком долго пролежало без холодильника и ткани, скажем так, могли «забродить».
— Да я уверен в фальсификации. На это много что указывает в материалах дела. Даже защитить нас квалифицированно было некому. Я когда обращался к юристам за помощью, изначально цены просто космические называли. Дело-то непростое. Звонил трем местным адвокатам, и они просили 20 тысяч за то, чтобы просто приехать один раз к следователю. И каждый последующий час — еще пять тысяч. Бесплатно же никто не станет работать. А та сторона думала, что мы подпишем все, что скажут, что нас можно обмануть или запугать.
Я сварщик, механизатор, строитель. В общем, рабочий класс. Мы просто жили как все и хотели, чтобы наш ребенок тоже жил. И был счастлив. А когда случается беда, то вдруг понимаешь, что никто не защищает, что государству плевать на то, что произошло горе, беда, что у всех свои интересы.
— По делу Ефремова уже вынесен приговор. А у вас все тянется так долго?
— Я ознакомлюсь с вещдоками, с материалами, потом с ними станет знакомиться Меньшиков. Затем дело передадут в Генеральную прокуратуру и только потом в суд. Не раньше декабря это будет. 264-я, часть третья, УК РФ… Мы хотели подать на переквалификацию на четвертую часть, самую тяжелую, как у того же Ефремова, но нам отказали. Ничего, мы будем продолжать бороться!
...Мы с Владимиром долго бродим по «Детскому миру» в поисках магазина велосипедов. Наконец нашли: немецкие, голландские, фирменные, стоят чуть не как малолитражка, — все, кроме белорусских. Девушка-консультант утверждала, что эти импортные самые лучшие. И даже могут развить скорость аж до 15 километров в час, если очень хорошо разогнаться, конечно.
Штраф ГИБДД и Ольга Алисова
Из сообщений в соцсети. Орфография и пунктуация автора сохранены.
«Хотела спросить вас Вы постоянно все принимаете за правду что Вам говорят всяческие там Шимко? Вы проверяли все то что он Вам наговорил прежде чем печатать бред психически ненормального?»
«Почему Вы мне не хотите ответить? Статью Вам кто то заказал? Деньги не пахнут? А совесть и журналистская честь уже не в почете?»
«Подобные высеры под кайфом пишите? Хочу понять какого это наширяться и получив гонорар пропасть от слова совсем?»
«На свое вранье вам нечего ответить? Или вы постоянно врете, что уже привыкли?»
Эти «письмена счастья» мне теперь регулярно присылают поклонники Ольги Алисовой. Не исключаю, что их пишет и она сама. Очень мило и приветливо. У кого что болит, как говорится.
Журналисты привыкли, что не все бывают довольны их публикациями. Иногда антигерои и герои присылают возмущенные жалобы, иногда даже проклинают вдогонку. Но чего я действительно не ожидала, так это бурного изъявления чувств после публикации 25 июня 2020-го статьи в «МК» о том, как сложилась судьба Ольги Алисовой, виновницы ДТП, в котором погиб Алеша Шимко.
Как известно, по решению суда Алисова получила за смерть «пьяного мальчика» три года колонии-поселения. Свою вину так и не признала. Моральный и материальный ущерб не выплатила. Хотя на самом деле ей присудили одну из самых больших возможных компенсаций в современной России — 2 миллиона 300 тысяч рублей.
Однако последний раз она перечислила в зачет этой суммы в феврале 2020-го... 50 рублей морального и материального ущерба. Еще отбывая срок, по данным СМИ, не раз подавала на УДО, несмотря на то что знала: родители ребенка против.
Вышла и пропала. Просрочила какие-то старые кредиты, остается должна родителям Шимко...
Но это не самое дикое.
Оказывается, оказавшись на свободе, Алисова уже получила как минимум один штраф от ГИБДД — исполнительное производство номер 21525/20/64005 от 19 февраля 2020 года. Ее оштрафовали на 1000 рублей, которые она не выплатила вовремя, и поэтому судебный пристав взыскал еще 500 рублей исполнительского сбора.
Каким образом девушка, виновная в столь громком смертельном ДТП, сразу же оформила новые права и теперь свободно раскатывает по дорогам, опять нарушая правила? Кто за это должен отвечать и отслеживать ее перемещения? Где ждать появления нового «пьяного мальчика»?
Место нахождения Ольги Алисовой неизвестно. Заставить ее платить по долгам, видимо, не получится. Мало того, теперь своей целью она поставила отправить за решетку отца погибшего Алеши — Романа Шимко. Который, как она, очевидно, считает, не дает ей спокойно жить.
В июне этого года они встретились на съемочной площадке. Не в здании суда, не в Следственном комитете или в полиции…
На телевидении, где снимали телешоу.
Ольга Алисова, отсидевшая всего 2 года 4 месяца, и Роман Шимко.
Алисова не работает. После выхода на свободу вроде бы переехала с малолетней единственной дочерью из Балашихи к матери. Ее бывший гражданский муж, с чьим именем связывают попустительство в ведении расследования ДТП, вышел из колонии в прошлом году. Факт проживания с ним она категорически отрицает.
Новый имидж. Розовая кофточка, черные по плечи волосы. Тогда, три года назад, коротко стриженой блондинкой она смотрелась гораздо эффектнее. Передача просто так не снимается, участникам всегда выплачивают гонорар, который, увы, почему-то остался незамеченным судебными приставами к взысканию ущерба...
Шимко никогда бы не пришел на эту программу, но ему пообещали, что тема будет касаться незаконченного расследования в отношении гибели Вани Суворова. А в студии его поджидала Алисова...
Всю съемку — это было видно — Роман еле сдерживал себя, женщина же вела себя весьма вольно, несмотря на то, что «детектор лжи» постоянно показывал, что она говорит неправду о событиях той аварии, о том, что не принимала наркотики; в конце концов Шимко не выдержал, вскочил и набросился на нее. Его с трудом от нее оттащили...
Ток-шоу пошло в эфир. Как раз случилось ДТП с участием Михаила Ефремова, и на скандале получился нехилый хайп.
После своего «звездного часа» на ток-шоу Алисова написала заявление в полицию, что отец «пьяного мальчика» якобы пытался ее удушить.
Она требует привлечь Шимко к уголовной ответственности, а ей сообщить о принятом решении. Она более чем уверена, что права и теперь. Что Шимко мешает ей жить.
И при чем здесь какой-то сбитый мальчик... Может, мальчика-то никакого и не было.
Легко забыть о смерти ребенка, когда это чужой ребенок. А правоохранительные органы всячески попустительствуют в этом, становясь на сторону не потерпевших, а подсудимых.
Судмедэксперт из Балашихи Михаил Клейменов в январе 2020 года решением Железнодорожного суда под председательством судьи Двуреченских был восстановлен в должности и полностью «реабилитирован». Похоже, он тоже считает, что пострадал несправедливо.
Пока же государство делает все, чтобы родители не верили в торжество правосудия и рассчитывали только на себя. Как им теперь жить, зная, что не смогли уберечь своих детей и защитить их честные имена после смерти?
Говорят, что истинные страдания искупают любую вину. Возможно, потерявший все Михаил Ефремов за решеткой переосмыслит то, как он жил, и сможет начать все сначала.
Но для того чтобы случилось раскаяние, произошел катарсис, надо иметь душу, ну и совесть, конечно.