Чувствует ли человек заранее приближение последнего рубежа жизни? Мои старшие коллеги и учителя с большой буквы, те, перед кем я продолжаю преклоняться по сию пору, прямо говорили, что уход — это ответственный финальный акт пьесы, который надо сыграть достойно. «Но старость — это Рим, который взамен турусов и колес не читки требует с актера, а полной гибели всерьез» (Б.Пастернак). Эти исповедальные разговоры вели люди, прекрасно осведомленные о своем смертельном диагнозе и отдающие себе отчет об отпущенных под конец сроках. Интимный характер этих бесед не позволяет мне называть их имена. Но это все люди, оставившие свой живой след в культуре. «Другие по живому следу пройдут твой путь за пядью пядь» (Б.Пастернак). Педагог старается идти по их живому следу, по возможности ведя за собой воспитанников. В этом его миссия.
Но одно дело умудренные огромным опытом творцы культуры, и совсем другое — существа юные, чей уход в самом начале жизненного пути происходит непредсказуемо и внезапно. Оказывается, что и они чувствуют приближение последней черты. При этом проявляют поразительную заботу об оставляемых ими близких, обреченных продлевать без них свое земное существование.
Вот лишь несколько пронзительных новелл на эту тему.
Катя. Она была щедро одаренным ребенком. Не было такого проекта в клинической школе, в котором Катя ни принимала бы деятельного участия. Увы, ее болезнь не поддавалась лечению. Медицинское заключение звучало как приговор, о чем девочка и ее мама были осведомлены. (Сегодня, по существующим нормам медицинской этики, четырнадцатилетний подросток вправе знать свой диагноз.)
Мама девушки «готовилась к худшему». На слух эта фраза звучит фальшиво. Скажите на милость, как можно подготовиться к утрате собственного ребенка? На самом деле за этой фразой невероятное мужество матери. Сколько бы дней ни было отпущено ребенку, каждый из них должен приносить ему радость. А что может сравниться с радостью творчества? К лету состояние здоровья девочки резко ухудшилось. Это произошло в разгар работы над очередным проектом, который требовал от ребенка напряженных усилий как по отбору содержания, так и по созданию компьютерного дизайна. Врачи и педагоги, видя, какой ценой дается девочке этот труд, деликатно предложили отказаться от работы. Мать и дочь были солидарны: продолжим!
Проект занял призовое место на московском конкурсе. Победный диплом привезли в хоспис. Девочка была обездвижена и уже не говорила.
Мама уходящего ребенка обратилась к педагогам: «Покажите, покажите ей грамоту! Она все-все понимает»! Девочка подтвердила это чуть заметным движением век.
Захар. «Даже когда все плохо, надо улыбаться», — это напутствие своим друзьям и родителям Захар предпослал на своем выпускном вечере в больнице ровно год назад. На самом настоящем полноценном выпускном вечере, где гремела музыка, вальсировали нарядные пары, чей радиус движения был ограничен длиной едва заметных шлангов, связывающих танцующих с капельницами. Да, чуть не упустил из виду важную деталь — еще маски, защищающие ослабленный иммунитет выпускников. Год назад еще никто слыхом не слыхивал про COVID-19. А защитные маски — они там были, есть и будут всегда. Так положено по медицинскому протоколу. Несмотря на эти детали, был полноценный выпускной, ибо проходил живьем, а не в онлайн-режиме, как в нынешнем коронавирусном году, который уравнял в праве на жизнь всех без исключения: старых и малых, больных и здоровых, «верхи» и «низы».
Захар излучал доброжелательность и неистребимый оптимизм. Улыбка не сходила с его лица даже во время мучительных медицинских процедур. Такие дети обычно выходят в устойчивую ремиссию, поскольку помогают врачам тем, что всем своим существом нацелены на выздоровление. Захар успешно сдал ЕГЭ и имел все шансы быть зачисленным в элитный вуз. Ничто не предвещало беды. Но внезапный рецидив болезни — и он ушел.
«Даже когда все плохо, надо улыбаться!» Эти слова Захара, сказанные при получении аттестата, отныне звучат для нас как завещание.
Гриша. Болезнь ударила внезапно, когда он учился в девятом классе. Одну почку пришлось удалить, вторая тоже начала отказывать. Единственный выход — гемодиализ. Оптимальный вариант — пересадка почки от одного из родителей. Но родители расстались, у каждого из них новая семья. Оба потеряли интерес к своему общему ребенку и не утруждали себя частыми посещениями его в больнице. Накануне ЕГЭ, к которому парень тщательно готовился, психологи зафиксировали у него суицидальное состояние. Что делать? Психологи дали ценный совет. До болезни Гриша увлекался альпинизмом и мечтал о дорогом оборудовании для горовосхождений. Увы, длительный гемодиализ приводит к вымыванию кальция, остаток жизни ему суждено провести в коляске. Но мечта есть мечта. Управляющий совет школы принял решение провести ярмарку и благотворительный концерт. Альпинистское оборудование было подарено ребенку. Он успешно сдал экзамены, а летом произошло чудо. Подоспела донорская почка, и она прижилась. А дальше этот зрелый, сформировавшийся как личность подросток сам вышел на контакт со своим сорокалетним отцом и восстановил с ним дружеские отношения. Ну и кто у кого должен учиться?
Аня. Четырнадцатилетняя девочка-подросток с серьезным онкологическим заболеванием. Но рак, к счастью, сегодня не приговор. Операция прошла успешно, ребенка вывели в устойчивую ремиссию. Казалось, еще немного, и она отправится домой и сможет продолжать учебу в родной школе.
Но судьба распорядилась иначе. COVID-19, будь он неладен, свел на нет долговременную работу врачей. Одному Богу известно, каким образом при соблюдении всех необходимых мер безопасности и тройном карантине гнусный вирус проник в ее бокс. Поначалу он ничем себя не проявлял. Но все последние дни девочка упорно рисовала котов с крыльями.
— Доченька, почему ты все время рисуешь котов с крыльями? — спросила мама.
— Когда я уйду, они будут тебя охранять, — ответил ребенок.
14 июля 2020 года Аню отпели в церкви.