В этой связи необходимо кардинальное, но разумное смягчение ограничений в трафике мигрантов, введенных странами в связи с коронавирусом. Пока же компании продолжают сталкиваться с проблемами при согласовании въезда в Россию иностранных специалистов, привлекаемых для реализации крупных инвестпроектов, на что глава РСПП Александр Шохин обратил внимание премьер-министра.
В идеале квалифицированные мигранты могут решить проблемы дефицита рабочей силы, столь необходимой для реализации перспективных проектов развития, в том числе - для продолжения вахтовых строек. Это, в свою очередь, будет способствовать перезагрузке отрасли ТЭК и связанной с ней нефтехимии в жёстких конкурентных условиях: с одной стороны, «нефтяных войн», с другой – создания новой конфигурации рынка после сделок в рамках ОПЕК+.
Очевидно, что именно на это указывал президент РФ, настаивая на необходимости обновления миграционной политики страны. Дело в том, что заявленные масштабные инфраструктурные и индустриальные проекты сегодня сфокусированы на решение задач по обеспечению прорывного роста экономики на период после «коронавирусной угрозы». От сроков реализации этих проектов зависит вхождение в ТОП-5 мировых экономик, а также уже задекларированное двукратное увеличение несырьевого экспорта к 2024 году, и возможность для национальной экономики слезть с «нефтегазовой иглы».
Росстат насчитывает в России порядка 4,2 млн постоянно проживающих мигрантов и 6,6 млн человек – временно приезжающих на работу, учёбу или просто пожить. Ещё 2,1 млн – нелегалы, по оценке Федерации мигрантов России. Так что в стране находится 12,9 млн человек из этой категории (9% от общей численности населения), а собственно трудовые мигранты составляют 8,7 млн или 12% рабочей силы. Это по данным Росстата и МВД.
Для сравнения - в чемпионах по мигрантам США. Их численность составляет 50,7 млн человек, вторая позиция у Германии – 13,1 млн. Россия же находится на четвёртом месте, по данным ЦЭПРИ на 2017 год.
Следует учитывать, что мигрирующая вместе с международными девелоперами рабочая сила практически не несет угрозы с точки зрения роста пресловутого «засилья гастарбайтеров» - если правильно организовать эти транзитные потоки сначала в Россию, а потом и за её пределы. И здесь территориальная удаленность тех же строительных площадок создает естественный барьер для негативных социальных явлений. Опыт показывает, что обязанности по ужесточению контроля в таких анклавах необходимо возлагать на конкретные компании-девелоперы. Важно вместе со смягчением ограничений на въезд мигрантов/нерезидентов в обязательном порядке ужесточить контроль за соблюдением ими национального законодательства: ситуация во многих странах мира складывается таким образом, что это просто необходимо - вплоть до пожизненной депортации и отмены «рабочей визы».
Вахтовые заезды квалифицированных мигрантов позволяют резко ускорить реализацию проектов развития не просто без ущерба для остального населения страны, а, скорее, с выгодой для него.
Очевидно, что экономика страны получает дополнительные новые мощности и рабочие места, дополнительную налоговую базу, а также потенциал для инфраструктурного развития сложных регионов. Это и является главным условием для одновременно реализуемых инфраструктурных и индустриальных проектов, к примеру, на нескольких территориях сразу.
Конечно, вместо мировых компаний и рабочей силы в виде мигрантов можно привлекать российские небольшие строительные фирмы, однако это отнюдь не эффективное решение, которое критически затянет сроки и увеличит стоимость проектов, в том числе, в силу больших затрат на организацию взаимодействия между каждой отдельной мини-бригадой. Аналогии с библейской Вавилонской башней здесь прямые.
Следует учитывать, что, при правильной и разумной организации труда те же «вахтовые мигранты», как правило, осознают всю степень ответственности своей работы, позволяющей получить достаточные финансовые средства, ведь на многих направлениях сейчас проекты просто «стоят», а персонал увольняется.
Понятно, что в своем большинстве прагматично настроенные мигранты предпочитают держать свои «национальные эмоции» при себе, чтобы не раздражать местное население. Тем более, что кадровая скамейка довольно длинная и на смену тем, кто проштрафился (погромы, насилие и т.д. – по примеру событий в США и т.д.) с удовольствием придут новые мигранты.
Россия – страна с сильными традициями совместного проживания разных народов, с устоявшимися обычаями и ограничениями, которые позволяют сохранять необходимый для совместного проживания баланс. Не учитывать это – себе дороже. Российские правоохранительные органы достаточно терпеливы, но в случае эскалации готовы действовать решительно и жёстко.
А тех, кто совсем не понимает «что такое хорошо, что такое плохо», необходимо наказывать по всей строгости закона. Например, очевидно, что всех, кто устраивал беспорядки на Амурском ГПЗ, бил стекла, переворачивал машины, грабил магазин или подстрекал к этому, найдут и накажут. Жёсткость и неотвратимость наказания – это насущная необходимость держать ситуацию под контролем во имя безопасности населения страны. Поэтому вместе со снятием ограничений на въезд мигрантов, совершенно необходимо ужесточить и контроль за соблюдением ими закона РФ.
Мигранты - это проблемы, но они есть в любой стране. Если правильно построить работу с этим контингентом, то для национальной экономики возможность максимально оперативно компенсировать «демографические дыры» и нехватку рабочей силы станет, если не спасением, то выходом из крайне затруднительной ситуации.
Конечно, правоохранительным органам необходимо вести регулярную работу с мигрантами – распространение правового сознания является результатом кропотливой и повседневной работы соответствующих служб.
Однако один вопрос не снимал никто: те, кто критикует сегодня достаточно мягкую миграционную политику, готовы ли сами мести дворы и работать на стройках? А если готовы, но за большие деньги, будут ли они рады повышению цен на ЖКХ и другую продукцию?