Ургант всегда актуален. В начале коронавируса он высмеивал заразу в каждой фразе, жесте, реплике. Приглашал в гости друзей-артистов по удаленке, по Zoom, перестал здороваться на публике, отменил обнимашки-целовашки. Сам же издевался над этим новейшим ритуалом, чмокаясь взасос в знак протеста. Смеялся над Дмитрием Рогозиным, посылал ему ответочку, очень остроумную. Сделал классную пародию на антигейский конституционный ролик. И все у него хорошо. Но что-то нехорошо.
Он не стал меняться в угоду эпидемии. Каким он был, таким остался. Ну да, не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше мир прогнется под нас. Он стоял на своем, отстаивал себя. Гнул свою линию, подметал свой аэродром, как тот сторож в российском захолустье, благодаря чему люди спаслись.
Знаете, в его юморе не хватает трагизма. Как говорил Райкин: «Пусть все будет, но пусть чего-то не хватает». Мне не хватает у Урганта человечинки — применительно именно к сегодняшнему дню. Несмотря на свою внешнюю актуальность, он как бы парит над обыденностью. Как хороший артист (или, наоборот, неудавшийся артист, но телевизионный мэтр), он умеет притворяться. Смеяться, когда ему совсем не смешно, изображать радость. Он все время надевает маску, а хотелось бы простой искренности.
А может, он прав? Вот ведь официально объявлено о победе над вирусом («гулять так гулять, стрелять так стрелять!»), и тут возникает Ваня во всей своей красе, будто ничего и не было. Он же таким образом, поведением как бы отстоял право на мирную, веселую, сытую жизнь. Но ведь драма была, смерти вокруг были, болезни, разве можно на это смотреть свысока? В каждом из нас за это время что-то перевернулось, жизнь подверглась переосмыслению, и только Ургант все поет, как пел, смеется, как смеялся. А что ему еще остается делать?
Может, у меня слишком много к нему претензий? Его элитный юмор, так хорошо попадающий в мирное время, на «войне» показался натужным, искусственным, сделанным. Хотелось утешения, а получили брызги шампанского. Не ко времени и не к месту.
Но не принимайте всерьез мое старческое брюзжание. Просто я обращаюсь к человеку, которого очень ценю. Отсюда такой спрос.
Отец и дети
Документальный фильм про Виктора Тихонова на Первом. Великому хоккейному тренеру сейчас исполнилось бы 90 лет. Великому, но почти забытому.
Да, в свое время он не принял перестройку. Был и остался советским человеком. Действительно, не хотел отпускать Вячеслава Фетисова в НХЛ, в Канаду. А также Ларионова, Крутова, Макарова… Пошел на конфликт со своими практически детьми, которых он «родил», сделал из них самую выдающуюся пятерку всех времен и народов.
Конфликт был громким. Вспоминали его жесткость, холодность, отрешенность от всего, кроме хоккея. Как не пустил с базы на похороны отца Андрея Хомутова: «Ты ему уже ничем не поможешь». Тихоновская преданность делу — «все для фронта, все для победы» — была сродни отшельничеству и тоже ставилась ему в вину. Это был конфликт поколений.
Но все уехали в НХЛ, в Америку, и каждый проявил себя там как мог и должен.
Потом пошли разговоры, что Тихонов никакой не тренер, по крайней мере, не выдающийся. Что ничего нового, кроме старой доброй дисциплины, он в хоккей не внес. Вот Тарасов был — это да, а потом пропасть.
Как легко мы забываем тех, кто нас создал, сделал. Ну конечно, ретроград, консерватор, «человек в футляре» — против молодых, красивых, свободных…
Но без Тихонова побед бы наших не было — возрождения советского хоккея после позорных поражений на чемпионатах мира. И разгрома канадцев под Полтавой — на Кубке вызова, 6:0 в решающем матче, и 8:1 через два года, в финале Кубка Канады. И революционной игры в четыре пятерки, и побед в каждом матче четыре года подряд. Когда после обиднейшего, нелепого, ужасного поражения на Олимпиаде в Лейк-Плэсиде американским студентам в 80-м он, так страшно, низко упав, нашел в себе силы подняться вместе с командой и после выиграть абсолютно все — это и есть Тихонов.
Спасибо за все, Виктор Васильевич!