В сводках мелькают знакомые названия: Карлсхорст и Трептов-парк, все ближе сердце Берлина — Рейхстаг. А в бункере Гитлера — агония, по его приказу арестован и лишен всех титулов и званий рейхсмаршал Герман Геринг.
Хотя главный удар был на Берлин, продолжались бои и на других участках фронта, а короткое затишье или передислокация войск позволяли сообщать родным многие подробности.
В этот день Евсей Зиновьевич Кругликов (1902–1987), уроженец города Мглин (нынешней Брянской области), заместитель командира 90-й стрелковой дивизии 2-й ударной армии 2-го Белорусского фронта пишет из города Штеттин (ныне — Щецин), после долгого перерыва, подробное письмо жене — Софье Григорьевне Шафран и дочери Нелли.
«23 апреля 1945 г.
Здравствуй, Сонька!
Я знаю, что все вы беспокоитесь и ждете от меня письма. Но по некоторым обстоятельствам получился перерыв в моих письмах. Постараюсь заполнить пробел.
Я тебе уже писал, что я совершил экскурсию в некоторые города Польши и Германии. Правда, у меня получается нечто вроде «галопом по Европам», но и в ограниченное время, коим я располагаю, можно себе создать некоторое впечатление о местах, где сравнительно недавно происходили бои с фашистскими ордами.
Итак, из Минска через Брест попал я в Варшаву. Учти, что я ехал поездом, и поэтому, кроме разрушенных ж. д. станций и отдельных домов близ ж. д. полотна, я [ничего] не видел, но с польским населением я встречался, и, в какой мере мне удавалось, я от них узнавал, как они жили во время немецкой оккупации. Каждый охотно делился своим горем и радовался своему освобождению благодаря Красной Армии.
Поезд меня доставил в Прагу — предместье Варшавы [здесь Прага — это исторический район Варшавы, расположенный на правом берегу Вислы]. Я представлял себе Прагу как небольшое местечко. Оказывается, Прага — большой город с многоэтажными домами, магазинами, культурными учреждениями, многочисленным населением. Прага — часть Варшавы, которая, благодаря Красной Армии, почти уцелела от разрушений; здесь быстрыми темпами налаживается мирная жизнь, бойко идет торговля всем необходимым.
Пройдя пешком по мосту через Вислу, я очутился в самой Варшаве. Впечатление жуткое. Некогда культурный многолюдный европейский город, старинный город в Восточной Европе, превратился в гигантское кладбище. Кругом мертво, почти ни одного целого дома, все разрушено. Лишь кое-где на окраинах встречаются уцелевшие дома. Оставшиеся в живых жители Варшавы разбрелись по всему свету.
Не только поляки, но и весь цивилизованный мир никогда не забудут и никогда не простят гитлеровским ордам то, что они сделали с Варшавой, как и со многими другими городами Европы, в особенности в СССР.
Из Варшавы, некоторое расстояние на машинах и некоторое расстояние поездом, я поехал в Данциг — в т. н. вольный город. Предварительно побывал в ряде маленьких и больших городов Польши, в том числе Быдгоще. Кстати, этот город немцы переименовали в Бромберг, выгнали из него поляков и заселили немцами. Сейчас там немцев нет, а поляки постепенно возвращаются в свой родной город. Во всех городах и местечках, в большей или меньшей мере, видны следы разрушений, следы хозяйничания гитлеровских мерзавцев.
Данциг значительно меньше, чем Варшава, но также разрушен, и очень долго придется его восстанавливать. Польское население городов и деревень очень радушно встречает бойцов и командиров Красной Армии, не в пример тому, где жила Женя. Каждый поляк питает жгучую ненависть к гитлеровцам и искреннюю дружбу к советским людям, к Красной Армии. Неудивительно, многие мне рассказывали, как немцы били их и штрафовали только за то, что они разговаривали на своем родном языке. На улице поляки должны были говорить только по-немецки или вовсе молчать.
На территории Западной Польши видел я много верениц немцев и немок (Frau), шествующих со своим скарбом из Польши в другие места. Наконец-то и они узнали, что такое война...
Побывав в Польше, я решил посмотреть места недавних боев в логове фашистского зверя. Из Данцига на машине я поехал в немецкую Померанию. Я был в Восточной Пруссии, но мне кажется, что все немецкие города так же мрачны, как и города Восточной Пруссии. Наши русские классики исключительно правдиво описывали города Германии. Каким-то холодом веет от каждого дома, от каждого строения. Весь стиль германских городов — стиль большой тюрьмы, причем не современной.
Чистокровные арийцы (и арийки) так же мрачны, как и их дома. Теперь-то они начинают понимать, что затеяли недоброе дело и расплачиваются за него, хотя полная расплата еще впереди.
О дальнейших впечатлениях в следующем письме.
Пока хватит. Крепко обнимаю и целую.
Письмо и поцелуй рассчитаны на Наюльку также. Отдельно я ей потом напишу».
«Экскурсия» Евсея Зиновьевича продолжилась по городам Анклам, Грайфсвальд, Штральзунд и завершилась на острове Рюген в Балтийском море 9 мая 1945 года. Путь в 157 км (если считать по прямой) он преодолел за 16 дней. За героизм и мужество, проявленные в боях весной 1945 года, полковник Кругликов был награжден орденом Красного Знамени.
Поцеловать родных Евсею Кругликову довелось только в январе 1948 года, когда он после службы в органах советской военной администрации в Германии вернулся в Москву.
Публикацию подготовили сотрудники Центра «Холокост»
Илья АЛЬТМАН, Леонид ТЁРУШКИН и Светлана ТИХАНКИНА.