17 апреля 1945 г.
Иван Яковлевич Кузнецов (1902–1962) родился и жил после войны в Саратове. Кадровый офицер. Участвовал в гражданской войне в Испании, а затем — в финской войне. На фронтах Великой Отечественной — с первого до последнего дня, командовал артиллерийскими полками на Северо-Западном, Ленинградском и 2-м Белорусском фронтах. Сражался на подступах к Ленинграду, где попал в окружение, далее были Сталинград, Донбасс, Крым, Белоруссия, Польша и штурм Берлина. Войну закончил в звании гвардии полковника. Трижды был награжден орденом Красного Знамени, дважды — Отечественной войны 1-й степени и Александра Невского. Почти всю войну, начиная с 22 июня 1941 г., вел дневник, который был опубликован в Саратове в 2010 г. в сборнике «Мы все войны шальные дети…» (с. 210)
Сегодня мы можем только предполагать, почему последняя запись в дневнике датируется 17 апреля 1945 г., ведь до конца войны оставалось три недели.
Если сложить мозаику событий этого дня из сообщений Совинформбюро, воспоминаний и других источников, то получается следующая картина: прорыв обороны противника на Зееловских высотах войсками 1-го Белорусского фронта, продолжение боев за освобождение Австрии 2-м Украинским фронтом; последний воздушный бой и 2 подбитых самолета противника Иваном Кожедубом в небе над Берлином; подвиг санинструктора Людмилы Кравец, поднявшей в атаку бойцов роты на подступах к Берлину вместо выбывшего из строя командира, за что представлена к званию Героя Советского Союза.
Войска 2-го Белорусского фронта под командованием К.К.Рокоссовского готовились форсировать Одер. Маршал вспоминал, что подготовка к выполнению поставленных задач проводилась умело и целеустремленно, с использованием практического опыта, полученного при форсировании множества рек, встречавшихся на боевом пути.
Вот такой подготовкой занимался и Иван Яковлевич Кузнецов, который в ожидании приказа к наступлению записал в дневнике:
«17 апреля 1945 г.
В течение м[еся]ца с лишним не писал дневника, хотя писать и было чего, но так сложились обстоятельства, что не мог писать. После боев за Данциг срочно вызвал командующий артиллерией фронта г[енерал]-п[олковник] Сокольский, приказал сдать полк и немедленно принять 41-й гв. корпусной артполк фронтовой, о чем я давно мечтал. 1.4. выехал и принял его.
[…] 15.4., прибыв сюда, вошел в оперативное подчинение 65-й армии в 46-й ск., получил боевую задачу. Занял боевые порядки и готов к работе. Артиллерии здесь набито столько, что на 1 км фронта приходится 230–240 стволов. Основа всего — это форсировать Одер, а там все пойдет как по маслу».
За этот бой Иван Яковлевич был награжден орденом Красного Знамени. «…Будучи раненым на поле боя, тов. Кузнецов продолжал командовать полком и выполнять поставленную боевую задачу. В результате умелого огня нашей артиллерии и смелых действий тов. Кузнецова личный состав полка, находящийся на плацдарме, воодушевлял бойцов и офицеров стрелковых подразделений на удержание плацдарма нашими частями и развитие успеха боя…»
Возможно, именно ранение не позволило автору делать записи в дневнике в течение 3 месяцев. А возможно, каждый день приближающейся Победы давал надежду вернуться домой и рассказать о последних днях войны, но уже не лаконичным языком фронтового дневника.
Публикацию подготовили сотрудники Центра «Холокост» Илья Альтман и Светлана Тиханкина.