— Легкие человека, скончавшегося от вирусной пневмонии, выглядят в основном так же, как и при другой пневмонии, но есть отличия, которые заключаются в том, что процесс воспаления сопровождается очень сильным отеком. Причем этот отек не просто очаговый — он захватывает все легкое. И в этом самая большая опасность. Этот отек заполняет воздушный просвет альвеол, а также пропитывает альвеолярные перегородки. В итоге нарушается газообмен, и человек начинает задыхаться. Его переводят на искусственную вентиляцию легких — это спасает в какой-то степени, но не дает стопроцентной гарантии. Легкие насыщают кислородом, но жидкость, которой заполнены органы дыхания, препятствует газообмену.
Если искусственная вентиляция легких не помогает — нужны более сложные процедуры, касающиеся оксигенации крови. Это делается посредством экстракорпорального кровообращения, когда кровь насыщают кислородом вне организма и затем возвращают обратно. Но эта процедура очень дорогая, требует сложной аппаратуры, и ее можно делать только выборочно, самым тяжелым больным.
— Терапия спасает жизнь, но вряд ли проходит бесследно…
— Если человек переживет этот острый период, то вторая, тоже коварная особенность этой пневмонии заключается в том, что ее последствием является быстроразвивающийся склероз легочной ткани, при котором воздушная ткань легких замещается грубой рубцовой тканью, выключающей эти участки легких из газообмена. В итоге это легкое становится очень ущербным. Человек будет жить с постоянной одышкой и неполноценной дыхательной функцией. У молодых этот процесс не так выражен, как у людей старшего возраста, у которых дела обстоят хуже…
— Какая картина бывает на вскрытии?
— Во-первых, легкие уплотнены, как при любой пневмонии, но с поверхности разреза стекает очень много жидкости. Гораздо больше, чем при обычной пневмонии. Эта жидкость (экссудат) имеет серо-коричневый цвет, а легочная ткань на разрезе имеет ячеистый вид, чем-то напоминающий пчелиные соты или пористый серый хлеб…