«Нужен ли этот закон? Давайте спокойненько это обсуждать в общественности», — призвал президент страны. Именно этим сейчас занимается Совет Федерации: изучает все предложения, поступившие на сайт после публикации текста документа, и пытается сварганить вменяемый документ. Ведь тот, который сейчас можно увидеть на сайте СФ, по мнению большинства экспертов, юридически безграмотен. Например, проектом закона предусмотрен охранный ордер, в соответствии с которым партнеру-тирану запретят контактировать с жертвой, а также могут вынести предписание покинуть общее жилье. Но нет образца такого ордера, хотя любое законодательство основывается на приложениях, нормативных актах.
Согласно этому тексту, вводится ряд новых видов насилия, в том числе психологическое и экономическое, что вызвало наибольшее количество споров. Так, недовольная жена или ребенок смогут обвинить отца семейства в экономическом насилии, если последний отказывается купить членам семьи желаемую вещь, и так далее. Но эти понятия так и остались в опубликованной редакции проекта закона.
Сомнения вызывает и то, что законопроект предполагает внесудебное вторжение в личную жизнь граждан.
Без сомнения, в документе также много полезного. Например, важно, что при оформлении случая насилия будет учитываться не только обращение самой жертвы, но и заявления очевидцев: соседей, медработников, если последние подозревают, что их пациент повергся такому насилию. Хотя и в этой области могут быть перегибы: в полицию может позвонить любой недоброжелатель, мечтающий испортить жизнь той или иной семье.
Все эти достоинства попытались вчера обрисовать авторы законопроекта.
Первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по социальной политике Инна Святенко проинформировала, что никакой угрозы вмешательства в семью, как это утверждают оппоненты, законопроект не несет — напротив, он направлен на сохранение целостности ячейки общества:
— Если случилась конфликтная ситуация в семье, ей окажут психологическую или юридическую помощь. А если страсти уже накалены, то на помощь придут кризисные центры. А сейчас мы имеем дело с фактами уже свершившегося насилия, которое можно было бы предотвратить.
Адвокат, соавтор законопроекта Алексей Паршин подтвердил, что действующий Уголовный кодекс не работает как профилактика:
— Сейчас, если дело не возбуждено, вообще нет никакой защиты. А законопроект обеспечивает защиту в виде охранных предписаний.
Адвокат добавил, что законопроект не предусматривает никакого принудительного отъема детей из семей, зато у полиции появятся дополнительные инструменты, которые можно будет применить при вызове к дебоширу в том случае, если пока что нет насилия, но есть факты хулиганства, ругани и т.д.
Каким образом будут предотвращены оговоры и лжесвидетельствования? Адвокат пояснил, что полиция не на голом месте будет выписывать защитное предписание, а после разговоров со свидетелями, рассмотрения следов побоев и т.д. Выданное защитное предписание можно будет обжаловать.
Депутат Госдумы, соавтор законопроекта Оксана Пушкина считает экстремистами тех, кто выступает против закона. Говоря о сути документа, Пушкина еще раз сделала акцент на системе защиты жертв насилия: это два вида охранных ордеров — внесудебное, которое выписывает полицейский, и судебное.
— В существующих законах есть расследование факта насилия и наказание, но нет профилактики и защиты, — утверждает Пушкина, — а профилактика семейно-бытового насилия без защиты быть не может.
Правозащитница, соавтор законопроекта Алена Попова настаивает на их «идеальном варианте» законопроекта, который разительно отличается от того, что размещен на сайте СФ. Попова считает, что в законопроекте должны быть все виды семейного насилия — наравне с физическим еще и психологическое, и экономическое, и сексуальное. «И не дай бог, в законопроекте останется слово «примирение!» — заявила правозащитница.
Похоже, что до консенсуса между авторами и противниками законопроекта еще ой как далеко.