Откуда берутся «бомбометатели»
— Сергей Саядович, а сколько вообще в наших тюрьмах террористов и экстремистов?
— Сегодня в местах лишения свободы (тюрьмах и колониях) содержится в общей численности 2752 экстремиста и террориста. Много это или мало? За три прошедших года число увеличилось почти на 700 человек. В 2018 году их было 2735, в 2017-м — 2629, а в 2016-м — 2069. Вот и судите сами, что может нас ожидать в будущем, если не предпринимать решительных шагов для решения этой проблемы.
Надо учитывать, что основная масса экстремистов и террористов сегодня находится на свободе, в подполье, а по некоторым данным от пяти до семи тысяч — в «горячих точках». Так что есть повод задуматься.
Самыми распространенными и опасными в современном мире не без основания считаются экстремизм и терроризм на религиозной почве. Их удельный вес несравним со всеми остальными. И, к сожалению, мой прогноз таков: терроризм именно на религиозной почве в обозримом будущем станет возрастать.
— Вы составили «портрет террориста» по просьбе СК и ФСБ? Какой он?
— Работа еще в процессе. Большая, сложная и трудоемкая. Прежде всего потому, что религиозные экстремисты и террористы имеют свое специфическое мировосприятие, которое на протяжении тысячелетий было свойственно всему человечеству. Ведь еще столетие назад те действия, которые сегодня считаются экстремистскими и террористическими, почитались за отвагу и доблесть. Причем во всем мире, включая и Российскую империю. Вспомним известный слоган казачества: «За веру, царя и отечество». Многие беззаветно отдавали свои жизни во имя веры. Сегодня их называют религиозными фанатиками, радикалами и фундаменталистами.
Многие характеристики людей, которые представлены в Священных Писаниях в качестве образца для подражания, с точки зрения ментальности современного человека являются неприемлемыми и подлежащими уголовному преследованию. К примеру, принесение Авраамом в жертву Единому Богу своего сына подпадает под действие статей 30, 105 и 205 УК РФ. А ведь этот эпизод приведен и в Торе, и в Ветхом Завете, и в Коране…
Необходимо ли знать и учитывать пенитенциарным воспитателям и психологам при работе с религиозными людьми особенности Священных Писаний? Конечно же, надо. Собственно, поэтому и были в РФ выведены из подсудности тексты Торы, Библии, Корана и Ганджура. Задача состоит в том, чтобы, не оскорбляя религиозных чувств людей, найти ту грань и те свойства личности, которые человека верующего превращают в экстремиста и террориста.
— Верно ли представляют среднестатистического террориста мужчиной 25–35 лет, без высшего образования? Или это совсем другой образ?
— Это тот образ террориста, который можно найти в Интернете. Но он относится к так называемым террористам-религиозникам. А вот у тех, кто совершает убийства по мотивам этнической и расовой ненависти, этот возраст колеблется в пределах 17–25 лет. Но таких в стране немного.
Встречаются среди террористов и их пособников и лица с высшим образованием — их около 2 процентов. Но действительно среднестатистический террорист — это лицо со средним и средним специальным образованием.
— Как много женщин среди этих преступников?
— Чуть больше 5 процентов. В основном осуждены за пособничество в совершении терактов. Не будем забывать, что ментальность религиозных террористок принципиально отличается от ментальности эмансипированных террористок времен Российской империи — таких, например, как Софья Гинзбург, Вера Засулич, Софья Перовская, Мария Спиридонова и др. Религиозные террористки — это ведомые личности. Они, как правило, являются сподвижницами своих близких родственников-мужчин (мужей, братьев, отцов) и выполняют их указания.
Смертниц с поясами шахидок, как в «Норд-Осте», в последние годы нет. И в этом, мы считаем, большая заслуга руководителей северокавказских республик.
— Своих целей религиозные экстремисты и террористы ведь не скрывают?
— Не скрывают, конечно. Тем более, что у них на вооружении самые передовые технологии внушения и убеждени. Их цель — создать теократическое государство во главе с духовным наставником (богословом). Отсюда, например, стремление возродить Исламский халифат (запрещенная в России организация — прим. авт.).
По-арабски «халифат» означает «правление под руководством халифа». Халифат был создан в седьмом веке после смерти основателя ислама пророка Мухаммада. Слово «халиф» в переводе с арабского означают «преемник». Халиф являлся главным религиозным и политическим лидером исламского государства. Он считался духовным вождем мусульман всего мира. Его также называли «повелителем верующих». Исламисты ставят целью воссоздание халифата, который на протяжении первых веков существования ислама в той или иной форме управлял Средним Востоком, значительной частью Северной Африки и другими территориями.
— Встречали ли вы в наших колониях террористов, которые бы выбивались из общего представления?
— Встречал, конечно. Приведу пример, который особенно запомнился. Передо мной был молодой человек с высшим образованием — врач-терапевт. Мужчина был осужден за пособничество террористам. Ему предстояло отсидеть еще восемь лет из десяти. Это был пытливый и сомневающийся заключенный. «Если я, — рассуждал он, — считаю себя мусульманином, то должен принять не только существование Аллаха, но и строго исполнять все предписания Корана (шариата) и Сунны (священного предания мусульман о жизни Мухаммада). А светское государство не позволяет мне этого делать. При расторжении брака светский закон обязывает меня отдать половину всего того, что я имею, жене. А Коран предписывает другое. Или, принимая ислам, я поклялся служить только Всевышнему, а в армии я должен был дать присягу, что буду беззаветно служить Родине и выполнять приказы командиров. И вы говорите, что Конституция позволяет мне исповедовать любую религию?!»
Его рассуждения продолжались до тех пор, пока я не спросил: «А где в Коране сказано, что все законы даны в нем на вечные времена? В Торе, например, четко написано, что все заповеди, законы и даже установления даны сынам Израиля на вечные времена. А в Коране?»
Дал ему время на поиск в Коране ответа. Через несколько дней поинтересовался. И подсказал, чтобы он прочитал 30–40-й аяты (стихи) 13-й Суры Корана, где более чем ясно сказано: «На всякий временной предел — свое Писание (свои заветы, что мудростью Аллаха сочтены). Аллах Своим желанием стирает (заветы прошлого, изжившие себя), и утверждает (мудростью Своей те из Своих установлений, что надлежит по строгости блюсти), — ведь у Него — Мать Вечной Книги».
Надо было видеть его растерянность, когда я сказал ему, что человек, считающий себя мусульманином (т.е. верующим в Единого Бога), обязан знать содержание и Евангелия, и Торы, и всей Библии в целом — поскольку Коран рассматривает себя в качестве третьего Послания человечеству от Единого Бога. Надо знать, что в первой Книге Царств Библии сказано, что во времена пророка Самуила Всевышний передал ему повеление самому разработать и «представить права царя, который будет царствовать над народом Израиля». Бог передал функции регулирования собственной жизнедеятельностью разуму и воле людей. И это должны знать все, кто решил встать на путь радикализма и фундаментализма.
Беседа прошла не зря. Бывший сторонник радикального ислама и пособник террористов занялся изучением Библии. Чтобы сравнить с Кораном.
— И кто вам из террористов или экстремистов еще особенно запомнился?
— Приведу пример, который связан отнюдь не с исламским радикализмом и фундаментализмом, а с языческими экстремистскими воззрениями, которые привели к убийству ни в чем не повинных людей. При общении с членами языческой религиозной организации «Родноверие», отбывающими наказание в одной из колоний Ленинградской области за убийство таджиков на почве этнической и религиозной неприязни, выяснилось вот что. «Родноверцы» не имели элементарных знаний об этническом и языковом родстве таджиков и славян.
Они не знали, что не только по своему антропоморфическому типу, но и по языку таджики относятся к семье индоевропейских народов (так же как иранцы, афганцы, балто-славяне, романо-германцы, осетины, греки, армяне). Причем заключенным удалось склонить к «родноверию» еще нескольких своих сотоварищей по колонии. Однако во время беседы со мной они не могли вразумительно ответить, в какой части Европы славяне расселялись в I–VI веках н.э.; что сегодня объединяет чехов, словаков, поляков, русских и украинцев, кроме истории их этнического происхождения; почему одна часть славян приняла католичество, а другая — православие; в силу каких причин этносы и народы безвозвратно перешли от язычества к единобожию и сегодня вступили в цивилизацию научного мировосприятия… На вопрос, читали ли они, как люди, считающие себя образованными и знающими историю славян и России, что-либо из трудов С.М.Соловьева и В.О.Ключевского, «родноверцы» ответили отрицательно. Хотя и слышали, что такие историки были.
После нескольких встреч осужденные были не только удивлены, но и подавлены той информацией, которая им была передана, — о единых этнических корнях и древних богах таджиков и славян, о ритуалах поклонения этим божествам, о языке лиц, которых они лишили жизни.
А на вопрос, знали ли они об ответственности за распространение своих экстремистских воззрений, ответ был отрицательным. Перед нами были не просто молодые люди, введенные в заблуждение относительно своих радикальных идей, но и люди, совершенно безграмотные в правовом отношении.
Тем не менее после ряда бесед с ними вывод ими был сделан однозначный: шестнадцать лет потерянной жизни не могут быть оправданы никакими идеями и идеалами, никакими мировоззренческими установками.
— Им присудили по 16 лет колонии?
— Да. Вы знаете, мы им Конституцию дали почитать. И они согласились, что она предоставляет все возможности: необходимо создавать общественные движения и политические партии, идти во власть со своими идеалами добра, справедливости и созидания. Путь долгий, трудный, сложный, с проблемами. Но самый надежный, поскольку — законный.
Разумеется, для проведения подобной работы в уголовно-исполнительной системе нужны специалисты, которые должны обладать не только знаниями и умениями в области педагогики, психологии и права, но и — что особенно важно — обширными познаниями о специфике религиозных воззрений, а также роли и месте религий в современном мире. Поэтому в нашем НИИ подготовлена специальная программа переподготовки воспитателей и психологов УИС.
Конституция как антидот
— И все-таки многих террористов, с которыми вы общались, удалось переубедить?
— Я общался не только контактно, но и опосредованно, с помощью специально разработанных анкет и тестов. Если утверждать, что удалось переубедить многих, то это будет неправдой. Надо учитывать, что религиозные экстремисты и террористы неоднородны. Труднее с теми, кто до фанатизма предан своим идеалам. Они не склонны даже слушать, а тем более — вступать в диалог. Они замкнуты в себе. Это обычно женщины, вступившие на путь терроризма. Они, как правило, мстят за погибших или осужденных мужей и родственников.
Есть и те, кто пытается склонить оппонента к своему миропониманию. С такими легче.
— С тем же Кораном в руках?
— Да. Повторюсь, многие из религиозных радикалов и фундаменталистов недостаточно хорошо знают сами Священные Писания, которые лежат в основе их вероисповедания. Иначе бы они не встали на путь экстремизма и терроризма. Особенно в современном мире, который допускает разнообразие мировоззренческих идей и позиций.
Например, нам приходилось беседовать с приверженцами «чистого и незамутненного человеческим разумом ислама», которые не знали, что Коран считает иудеев и христиан единоверцами в почитании и поклонении Единому Богу Авраама, Исаака, Якова, Моисея, Иисуса Христа и Мухаммада. Они не знали, что Коран категорически запрещает не только любые притеснения по религиозному признаку, но и любое насильственное навязывание веры. И когда им зачитывались строки Корана: «Не разрешил в религии Он принужденья, разнится ясно истина от заблужденья; кто зло отверг и верует (в Аллаха), обрел себе надежную опору, Для коей сокрушенья нет!» (Сура 2:256) — то они в растерянности не знали что ответить. Особенно в тех случаях, когда Коран содержал параллельные тексты на арабском языке, которым мусульмане стран постсоветского пространства, как правило, очень слабо владеют.
Думаю, что не только для них, но и для многих наших соотечественников станут откровением слова Всевышнего, обращенные к своему последнему пророку:
«И пусть тебя (о Мухаммад!) не озадачивают те, кто разделяет свою веру и делится на секты. Их дело — в веденье Аллаха, и Он потом им возвестит все (зло того), что делали они» (Сура 6:159). Или другие строки: «К Аллаху — возвращение вас всех, — тогда Он ясно вам покажет все то, в чем расходились вы!» (Сура 5:48).
Вот эти и многие другие принципиальные мировоззренческие установки Корана мы стараемся довести до ума и сердца тех, кто встал на путь радикализма и фундаментализма. Главное — зародить в их душах зерно сомнения в истинности навязанных им их «духовными наставниками» знаний. А время сделает свое дело. Тем более что у тех, кто осужден по статьям за террористическую деятельность, его вполне достаточно. Конечно же, с помощью специально подготовленных сотрудников ФСИН России.
— А кто эти сотрудники?
— Психологи и воспитатели ФСИН, специализирующиеся на формировании светского правосознания религиозных экстремистов и террористов. Подготовка таких кадров, точнее, переподготовка, особенно важна в связи с созданием специализированных тюрем, где будут содержаться в изолированном режиме лица, совершившие теракты. Речь, конечно же, не идет о том, чтобы сделать из радикалов и фундаменталистов атеистов. Важно, чтобы они осознанно стали законопослушными гражданами страны.
— Поможет ли «портрет террориста», который вы составляете, в раскрытии преступлений?
— Ну, во-первых, ФСИН не занимается раскрытием преступлений, если они не были совершены на территории мест лишения свободы. Это задача других правоохранительных органов государства. А вот понять природу экстремизма и терроризма — одна из важнейших задач, стоящих перед сотрудниками УИС. И в этом неоценимую помощь нам оказывают религиозные организации страны. Ведь те же религиозные экстремисты и террористы — это пусть и «заблудшие», но религиозные люди. И РПЦ (Русская православная церковь), и ДУМ (Духовные управления мусульман) страны, как и представители других традиционных для России религий, заключают специальные соглашения с ФСИН о взаимодействии и работают в местах лишения свободы в теснейшем и плодотворном содружестве с сотрудниками УИС. В каждом территориальном органе ФСИН введены должности помощников начальников по организации работы с верующими. Возродилось даже понятие «тюремное служение».
Сегодня религиозные организации оказывают помощь сотрудникам УИС, консультируя их по вопросам отправления культов, с тем чтобы не было нарушений режима пребывания в местах лишения свободы. Именно по их рекомендациям вносятся изменения в Правила внутреннего распорядка УИС, которые, с одной стороны, обеспечивают необходимые условия режима, с другой — позволяют заключенным совершать религиозные обряды.
Как живут террористы за решеткой
— Поддерживают ли террористы социальные связи?
— Большинство. С родителями, женами, детьми, с другими родственниками. Нередко жены с детьми переселяются поближе к местам, где содержатся их мужья. Семейные узы у религиозных экстремистов и террористов довольно прочные. Не случайно они отправлялись в Сирию со своими женами и детьми. Но все же, как и у всех религиозных людей, у них на первом месте Бог, преданность, почитание и служение Ему, следом — единство с духовными братьями и сестрами, а также с родственниками по крови, если они придерживаются их религиозных взглядов. Эти приоритеты внедрялись Торой, а следом — Библией и Кораном.
— Интересно, а как относятся к ним в колониях другие осужденные?
— Спокойно. Никаких трений и трудностей в общении между теми, кто осужден по статьям за религиозный или иной экстремизм и терроризм, с другими сидельцами, как правило, не возникает.
Другое дело, что и в местах лишения свободы некоторые из «религиозных подвижников» пытаются вербовать сторонников своих воззрений. И это им нередко удается. Контингент подходящий. Многие заключенные считают себя невинно осужденными и пострадавшими от государства, от его силовых ведомств и судебной системы. Те, кто вступает, например, в «духовное братство», сразу же получают «защиту» своих покровителей и обещание всемерной помощи и постоянной поддержки на воле.
Еще лет шесть-семь тому назад проблема такой вербовки была очень актуальной для ФСИН. С течением времени пришел опыт ее решения. Сегодня оперативные и режимные службы УИС в этом направлении работают несравнимо эффективнее, чем раньше. Хотя и сейчас есть проблемы и недоработки. Однако с появлением специализированных тюрем проблема будет в значительной степени решена.
Теперь важнейшая задача — подготовка кадров воспитателей и психологов для этих тюрем. Это тем более важно, что не только психологи-практики не готовы к работе с религиозными радикалами и фундаменталистами (их этому не обучали), но и сама психологическая наука находится на подступах к исследованию особенностей религиозных экстремистов и террористов.
— Часто ли они нарушают режим и бывают наказаны?
— В местах лишения свободы существуют, как известно, Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений. Редко кто из лиц, осужденных за экстремизм и терроризм, демонстративно нарушает их. Как предписывает религия, они содержат себя и камеру в чистоте, работают, выполняют распоряжения администрации и т.д.
Однако у мусульман, как и у православных, нередко возникают претензии к администрации исправительных учреждений, связанные с необходимостью соблюдения отдельных ритуалов своего вероисповедания. Например, они требуют выделения им специального времени для пятикратного намаза, допущения в камерах ковриков для намаза, четок, ношения соответствующих головных уборов и пр. Но эти вопросы, как правило, решаются и не вызывают конфронтации с администрацией.
— Кстати, а во всех колониях и СИЗО есть места для отправления религиозных обрядов?
— Практически везде есть молельные комнаты, храмы, мечети, дацаны для проведения религиозных обрядов и церемоний. Их общее число уже достигло 1554. В частности, 1074 — для православных; 406 — для мусульман, 24 — для буддистов; 17 — для лиц, исповедующих иудаизм; 11 — для католиков, а также 22 — для лиц, принадлежащих к иным религиозным конфессиям, не запрещенным в РФ.
— Когда все-таки появятся отдельные тюрьмы для таких людей и как они будут выглядеть?
— Сейчас создана рабочая группа (я в нее вхожу), но это все — дело не ближайшего времени.
По предсказаниям древних книг
— В самом начале нашей беседы вы дали неутешительный прогноз: число террористов будет расти. Но с чем это связано?
— Прежде всего — с мировоззренческими основами бытия людей. По нашему (говорю от имени коллег из НИИ, с которыми ведем эту работу) глубокому убеждению, человечество на протяжении последних двух-трех столетий переживает очередной переломный этап своего ментального развития. Как в свое время народы в тяжелейших муках и в кровавых столкновениях переходили от язычества к единобожию, в современном мире единобожие в муках уступает свое место научному мировосприятию. Происходит столкновение не между западной и восточной цивилизациями, как считают некоторые ученые, а между представителями разных ментальных цивилизаций внутри самих народов и государств. Ярчайшими примерами этих процессов можно назвать события последнего десятилетия в странах арабского мира. В них, по существу, шла и идет гражданская война.
Другое дело, что в эти процессы активно вмешиваются зарубежные силы, которые считают, что сфера их «жизненных интересов» должна распространяться на все без исключения государства. Забывая при этом, что каждый народ должен сам созреть для перехода с одной ступени своего ментального развития на другую и самостоятельно пройти путь от ментальности язычества к единобожию, а от него — к научному мировосприятию. Как это, например, происходило у этносов Европы.
Специально подчеркну, что переход от язычества к единобожию, а от него — к научному мировосприятию и познанию, а как следствие этого — к самостоятельному регулированию собственной жизнедеятельностью, четко предсказан как Торой, так и Новым Заветом, и Кораном. Об этом убедительно говорят результаты нашего более чем двадцатилетнего опыта сравнительно-сопоставительного изучения названных Писаний и широко представленного в наших работах.
Поэтому, с нашей точки зрения, религиозный радикализм и фундаментализм, как и иные виды экстремизма и терроризма, хотя и не имеют будущего, но тем не менее еще значительный промежуток времени будут нарастать.
— А будущего они точно не имеют?
— Да. Во-первых потому, что исчезает историческая почва для их существования. Поскольку в наши дни уже практически все страны живут по законодательным системам, которые являются плодом их собственной интеллектуальной деятельности, а не по каноническому (религиозному) праву. Даже такая страна, как Саудовская Аравия, вынуждена считаться с новыми веяниями, поскольку Коран, провозглашенный в ней Конституцией страны, сегодня уже не может покрыть все правовые ситуации нового времени.
Во-вторых потому, что научное мировосприятие терпимо по самой своей сути. Оно допускает не только сомнения и колебания в поисках истины, но и плюрализм мнений, позиций, суждений, гипотез и теорий. Научное мышление отрицает истину в последней инстанции и признает бесконечность познания человеком окружающего мира и самого себя. Оно толерантно и к разнообразию религиозных воззрений. Главное — не выходить за рамки правового поля государств. Ведь одно дело — следовать религиозному законодательству, которое рассчитано на совершенно иные исторические периоды, а другое — соблюдать заповеди добра, любви к людям, мира, милосердия и созидания, данные в Священных Писаниях на вечные времена.
— Нам остается ждать, пока одна цивилизационная ментальность в кровавых муках сменится другой?
— Ждать недопустимо: речь идет о гибели сотен тысяч людей и страданиях миллионов! Поэтому одна из основных задач нашего НИИ ФСИН в аспектах профилактики и противодействия экстремизму и терроризму заключается в том, чтобы показать лицам, осужденным, в частности, за религиозный экстремизм и терроризм, неизбежность перехода от религиозного (канонического) права к светскому праву. И, конечно же, разработать наиболее эффективные пути формирования правосознания и законопослушания не только у лиц, осужденных за экстремизм и терроризм, но и за любые другие преступления.