20 тысяч — это даже меньше, чем количество сданных незарегистрированными кандидатами подписей (к вопросу о том, насколько эти подписи «живые» — если защищать кандидатов пришло меньше человек, чем подписалось за них, это наводит на размышления). И в таком контексте — митинг можно считать провалившимся, особенно учитывая, какими способами его организовывали. В этом году проходящие в Москве протестные митинги часто сопоставляют с параллельными им фестивалями — музыкальными и гастрономическими — в столичных парках. Это сравнение глубже, чем кажется: митинги и фестивали не только проходят одновременно, но и организуются по одним и тем же законам ивент-бизнеса. Так, одним из главных рычагов мобилизации людей на митинг 10 августа стала его афиша, где были отнюдь не только ораторы: были запланированы и выступления модных музыкантов, которые сделали бы честь любому другому событию на московской уличной сцене. Среди «хедлайнеров» Сахарова оказались рэперы — Фэйс, IC3PEAK и группа «Кровосток». Учитывая, что вход на митинг был свободный, а клубные концерты исполнителей такого калибра обходятся слушателям в четырехзначные суммы на одного — это, очевидно, дало митингу дополнительных посетителей, особенно из рядов молодежи. Как минимум несколько тысяч человек. Как и в случае с музыкальными фестивалями, на митинг-концерт съехались далеко не только москвичи: все события с участием модных звезд собирают публику из всех сопредельных с Москвой регионов. Мотивы понятны — приобщиться даже не столько к искусству (выступления рэперов в куда более качественном звуке доступны по Сети), сколько к актуальной тусовке, испытать чувство причастности. По оценкам генерального директора Института инструментов политического анализа Александра Шпунта, меньше трети граждан, принявших участие в согласованном митинге-концерте на проспекте Академика Сахарова, проживают в столице: «Нас прежде всего интересовала география, откуда эти люди. По нашей предварительной информации, 30% — это москвичи, 30% — жители Подмосковья, 40% — жители других городов, которые специально приехали на этот митинг, либо просто оказались в Москве в этот момент Мы опросили, по нашим оценкам, в районе 1,5 тыс. человек. Это те, кто ответил на вопросы», — сказал Александр Шпунт. Неудивительно поэтому, что далеко не все посетители митинга могли назвать хотя бы пару имен незарегистрированных кандидатов без помощи вездесущих табличек с фамилиями. Впрочем, с анонсированным концертом вышло несколько неловко — как только афиша выполнила свою функцию, то есть приманила юных посетителей, на первый план вышла политическая составляющая. То есть сначала — речи и только потом — немного музыки. И та, к сожалению, звучала не лучшим образом: провода, которые вели к периферийным колонкам (а только они и могли «докричаться» до массовки митинга), оказались слишком нежными. Понятно, что контакт быстро прервался, и многие ничего так и не услышали. Именно поэтому уже через час после официального начала митинга — когда многие еще только стояли в очереди к рамкам — люди потянулись к выходу. Как говорится, причастность к крутому мероприятию — done, селфи на фоне толпы — done, а больше-то делать и нечего, не слушать же стандартные и плохо слышимые оппозиционные речи. Еще одна издержка такого подхода к организации мероприятий: очень многим из посетителей вообще не «заходила», говоря по-молодежному, официальная повестка, касающаяся выборов в Мосгордуму. Радужные флаги, цыгане, лозунги про «Россию будущего» — все пришли митинговать кто во что горазд. Особенно это было заметно по ребятам из регионов, которые из всех предлагавшихся организаторами плакатов оценили ровно один: «Я в бешенстве!». Вполне вписывающийся в обычный подростковый контекст — какой же одиннадцатиклассник не в бешенстве от родителей, учителей, власти и жизни вообще! На фоне организации самого митинга работа правоохранителей, обеспечивавших его безопасность, выглядела особенно эффектно. Где можно — вежливые и улыбающиеся (например, на входных рамках: даже девушек-полицейских как будто подбирали на конкурсе, как стюардесс), где нужно — непреклонно стоящие железным строем (например, между сценой и Садовым кольцом). В результате митинг получился действительно мирным — образцовое санкционированное мероприятие, без каких-либо зафиксированных нарушений. Ради этого, собственно, и проводится так нелюбимая оппозиционерами процедура согласования: обеспечение безопасности, чтобы митинг не мешал городской жизни и не был рискованным делом, это сложная работа, которую невозможно провести «по месту». Полиция, Росгвардия, московские ведомства и народные дружины работали в связке и сдали довольно сложный «экзамен».
Собственно говоря, заявленная цель — выразить протест против недопуска ряда самовыдвиженцев на выборы — была вполне достигнута. Все, кому хотелось выйти на площадь и заявить протест, — смогли это сделать. Многие из координаторов протестных групп смогли это сделать с трибуны. В этой связи особенно резок контраст с тем, как складывалась обстановка в других местах центра Москвы. Где некоторые активисты, которым легального митинга показалось мало, решили устроить провокации — завершившиеся столь желанными ими картинками задержаний.
История с несанкционированными протестами 10 августа — из тех, которые принято называть «мутными». Вначале организаторы митинга обратились в полицию с заявлением, что один из кандидатов, Любовь Соболь, с группой поддержки собираются организовать провокации прямо на проспекте Сахарова, при проведении согласованного мероприятия. Затем уже после митинга один из членов группы Алексея Навального Борис Золотаревский призвал «продолжить» уже в несанкционированной форме в центре Москвы. Ситуация оставляет множество вопросов, главный из которых: кому и зачем было нужно превращать уже состоявшийся и вполне мирный митинг в очередной раунд уличных схваток с полицией?
— Учитывая вбуханные в мероприятие средства, учитывая фронтменов этого не митинга, а по факту концерта — организаторам был очевиден провал акции, — предполагает политолог Павел Данилин. — Поэтому людей, которые этот митинг делали, не могли не заботить мысли — что бы придумать, чтобы отчитаться перед спонсорами. Во-первых, пытались «натянуть» численность митинга — сначала «Белый счетчик» говорил о 50 тысячах, потом откуда-то появилось 60 тысяч, без какого-либо точного обоснования. Потом какая-то часть организаторов от результатов акции оказалась настолько в шоке, что призвала к проведению беспорядков в городе. И это вполне логично: митинг был слишком уж мирным. Людям быстро стало неинтересно. Понимая, что задача митинга не решена, и понимая еще, что им никогда больше не собрать такое число людей, организаторы решили воспользоваться этим шансом, чтобы устроить в Москве микромайдан, либо на худой конец получить красивую картинку столкновений с полицией и новую порцию политзаключенных. Так что причин такой радикализации, мне кажется, две: отчет перед спонсорами и необходимость утилизации самого масштабного протестного актива за последние 7 лет. К тому же собранного нечестно, не на митинг, а фактически на концерт. Тем не менее прошедший 10 августа очередной «тур» московского протеста был намного более мирным, чем предыдущие, — полиция сообщает о задержании менее 200 нарушителей общественного порядка, что более чем в 5 раз ниже, чем было на прошлых выходных, когда митинги были несанкционированными. Мирная акция лучше немирной, согласованная гуманнее несогласованной — истина подтверждается в очередной раз.