И пространство Леонтьев тоже использует не так, как все: вчера еще пил кофе в майамской кофейне, сегодня дает сольный концерт в Витебске на международном фестивале, а завтра уже в Москве пишет новые песни: и никакой ломки от смены часовых поясов, от перепутанных ночи и дня.
Свой концерт в Витебске артист по неписаному закону начал с саундчека. Уж казалось бы, что там репетировать? За полвека поистине славного существования на сцене, за два десятка выступлений на одной только этой сцене Летнего амфитеатра нет такой ноты, в которую артист вдруг бы не попал, нет такого движения, в котором он мог бы ошибиться — ан нет: репетиция для Леонтьева святее святых.
И он появляется на сцене и довольно долго остается незаметным для тех, кто находится в зале, теряясь среди своих музыкантов и артистов балета — светло-серые тона одежды, куртка в тон позволяют ему практически слиться с пространством сцены. И только уже знакомая мне яркая красная кепка, мелькнув из-за капюшона куртки, выдает артиста. Но Леонтьев закрыт сейчас для любого общения, кроме рабочих вопросов, — он аккумулирует энергию для выхода на сцену.
...Полынь души и пот горячий тела
Мешай на сцене в сладостный абсент.
Под гримом становись белее мела
Свой с залом начиная тет-а-тет.
Появление Леонтьева на сцене всегда вызывает у зрителей не только шквал приветственных аплодисментов, но и непроизвольную счастливую улыбку, потому что он абсолютно органичен в любом пространстве и от него идет волной естественное душевное тепло. «Меж нами памяти туман, ты как во сне», — концерт начинается с «Дельтаплана», который артист в действительности не считает концертной песней. «Мне во время ее исполнения нечего делать! — смеется он. — Разве что разбежаться и взлететь!» Но зритель с ним не согласен и сердится: попробуй только не спеть! Леонтьев в действительности пробовал очень долго, но потом публике — «ну хотят люди это слышать!» — уступил.
После тщательно продуманного микса из хитов и новых песен, танцевальных номеров и смены своих всегда необыкновенных костюмов Леонтьев переходит к своим самым шедевральным песням. Концерт достигает апогея, когда звучат «Последний звонок» Владимира Евзерова, «Я позабыл твое лицо» Игоря Крутого, «Танго разбитых сердец» Юрия Чернавского. Номер на последнюю композицию длится в концерте 7 минут 17 секунд — почти на три минуты дольше знаменитой Show Must Go On («Шоу должно продолжаться») Фредди Меркьюри, но внимание зрителей не ослабевает ни на секунду. И именно после этих композиций аплодисменты всегда переходят в долгие овации. И да — во время концерта Леонтьев все-таки дважды буквально отрывается от сцены и взлетает: на своей легендарной «Маргарите» и на разбитных «Сокровищах Черного моря» — его поднимают в воздух танцоры.
После пика эмоционального напряжения, когда зал уже напитал артиста ответными эмоциями: восторгом и трепетом, — исполнитель разрешает публике просто веселиться. И поет радостную «Мы спасены» молодого украинского композитора Мирослава Кувалдина, на которой выходит в зал и обегает его полностью, давая возможность каждому побыть рядом со своим любимцем хоть несколько секунд, удивительно теплые «Пароходы» Игоря Николаева, темпераментную в своей последней аранжировке «Исчезли солнечные дни» Раймонда Паулса и многие другие песни.
...Гневи богов, в себя людей влюбляя,
Кумиром будь запретам вопреки,
Входную дверь замкни ключом от рая,
Щекой коснувшись дорогой щеки.
«Эта рыженькая девочка сказала: привет из Могилева прекрасному динозавру!» — рассмеялся Валерий Леонтьев, принимая на концерте очередной, сотый по счету букет.
Цветы всех мастей, оттенков и размеров буквально падали на сцену, сыпались, ложились. «Лучший!», «будь!», «любим тебя!» то и дело летело к сцене из зала вперемежку с бесконечным «браво!». Публика была всех возрастов, из самых разных городов. Зрители хором спели с артистом в финале «Ты меня не забывай», и тысячи (шеститысячный зрительный зал был забит под завязку) зажженных телефонов замелькали в воздухе. А на финальных песнях «Занавес» и «Я вернусь...» публика уже стояла и аплодировала просто бесконечно.
...Будь за себя и за других в ответе,
Не отвергай за жизнь пропетых нот,
От жадных глаз скрываясь в кабинете,
Не забывай добавить в виски лед.
Что еще лично меня потрясает в Леонтьеве, так это его способность мгновенно восстанавливаться. После почти трехчасового концерта, во время которого идет огромная отдача энергии, артисту достаточно четверти часа — вымыться да переодеться — чтобы остыть, прийти в себя и уже пригласить в гримерку тех, кто зашел лично засвидетельствовать свое почтение. Так было и на этот раз. И вот он уже общается с приехавшим на фестиваль автором многих своих хитов поэтом Николаем Денисовым, с коллегами по сцене, с особенно верными и близкими поклонницами, с бесконечной вереницей белорусских тележурналистов. И когда все наконец сказали свои слова восторга и сделали обязательные совместные фотографии, которые в ту же секунду летят в Инстаграм, оказываются мимоходом съедены и киевский торт, привезенный артисту в подарок вот прямо сейчас с Украины, и шоколад, принесенный в подарок кем-то из коллег, и вафли из подарочной сумки организаторов фестиваля, и конфеты, надаренные артисту во время концерта... Да уж, голодным от Леонтьева еще никто не уходил. А вот с алкоголем артист полностью завязал. «Надолго, а может, и навсегда!» — говорит он без малейшего оттенка сожаления.
...Будь прав во всем, наветов злых не слушай
И сплетен лживых про себя не знай.
В свободный час беспечно бей баклуши,
Кэш оставляй на память и на чай.
Но как бы по-особенному ни текло для Валерия Леонтьева время, оно все-таки движется вперед, и вот уже нависает дамокловым мечом, и «прощальным» оказывается тур артиста в Казахстане — приехать туда еще раз Леонтьев просто физически не успеет. И все чаще звучит, как страшный приговор поклонникам, словосочетание «последний концерт»...
Так и после сольного выступления в Витебске замелькали заголовки в прессе, смысл которых: он уходит, уходит... Но в действительности это не было жаждой сенсации, это был страх. Страх, что исход все-таки вот-вот произойдет и в этот момент доставшаяся нам в наследство настоящая советская эстрада — та, где звание народного артиста давали лишь тем, кого уже вписала в историю народная любовь, — станет прошлым. И уже никто никогда — другие времена, другие нравы! — не подкупит зрителя раз и на всю оставшуюся жизнь вот такой своей безупречностью.
...Не верь словам, не бойся сновидений,
Долги прощай, о вечном не проси,
Перед распятием преклонив колени,
Грехов своих не взвешивай в горсти.
— Валерий Яковлевич, — спрашиваю я, ловя миг между уже вышедшими и еще не зашедшими гостями, — вы только вернулись с оказавшегося столь недолгим отдыха, прервав его ради фестиваля, хоть успели погрешить-то в свободное время?
— Совсем немного, — вздыхает он, — во время отпуска есть свои обязательства, надо, например, сходить к врачам — сделать ТО организма.
— Все нормально? — пугаюсь я, вспоминая его прошлогоднюю пневмонию.
— Пока все хорошо, — кивает он.
— Но как грешили-то все-таки?
— Чревоугодничал, — перечисляет он, — ел торт, ленился — иногда часами валятся на диване и смотрел телесериалы в жанре фэнтези, жадничал до солнца и соленой воды, купил сам себе на прошедший уже день рождения ковер в спальню, тоже, наверное, грех, хотя пока и непонятно какой — никак не могу его классифицировать... Но главным грехом все-таки была тоска по сцене, иначе сидел бы сейчас, наблюдал, как танцуют розовые фламинго… — вздыхает он.
— А прелюбодеяние-то? — волнуюсь я. — Вы с ним не завязывайте! Ну хотя бы... — и чуть было не ляпнула «ради меня», но вовремя спохватилась и исправилась: — …ради творчества! Куда ж оно без этого?
— Знаешь анекдот: есть грех прелюбодеяния, есть грех уныния, но самый страшный грех — унылое прелюбодеяние, — смеется Леонтьев, — надеюсь, в таком мне не придется каяться никогда.
Один на всех, и чувственный, и манкий,
Ты сам свою выстраивай судьбу,
Ведь твой удел — красавицы и замки,
Полеты и во сне, и наяву.
Но какими бы ни были красавицы Вечного Казановы и фантастическими его полеты на сцене, в действительности мегазвездный исполнитель проживает рабочую жизнь, полную фанатичного труда и бесконечных гастрольных скитаний.
Валерий Леонтьев не ставит сегодня точку в своей звездной карьере, у него много творческих планов. А про час X говорит: «Это как бог даст!». Ведь недаром он гениальный шаман сцены, и время течет, и пространство существует для него по-другому. И хочется писать про него стихами...
А что каждый свой концерт Леонтьев дает как последний, так ведь это всегда было. (Поэтому он и Артист с большой буквы.) Так есть и сегодня. И дай бог, будет завтра.
...То трепетный, то безрассудно смелый,
Ты можешь даже не любить меня,
В плаще останься безупречно белом
И сбереги драконов и коня.