— Светлана Васильевна, правда, что россияне стали разоружаться?
— Идея самообороны с оружием становится все менее популярной. Это связано с низким уровнем вооруженной преступности в стране. В такую динамику вносят свой вклад и периодические проверки, которым подлежат владельцы оружия самообороны (охотники же от них освобождены). Ну и нужно прямо сказать, что в наше время пистолет под травматический или газовый патрон превратился в весьма дорогостоящий актив, владение которым требует серьезного стимула.
На то, что таковой, к счастью, отсутствует, указывают красноречивые факты: если сравнить только 1-й квартал текущего и прошлого годов, число единиц такого оружия «на руках» сократилось на 10%. Характерно, что если к «газу» россияне охладевают давно и постепенно, то спрос на «травматы» пошел на убыль только в последние годы, зато внушительными темпами (за 2 года количество лицензий на его приобретение упало вдвое — со 114 тысяч до 67 тысяч).
Даже с начала текущего года армия владельцев оружия с резиновой пулей поредела сразу на 15,3 тыс. человек. Сегодня их не наберется и 800 тысяч. Иначе говоря, лишь каждый пятый вооруженный гражданин считает необходимым иметь такой пистолет. Причем абсолютное большинство граждан приобрели «травматы» в криминогенно худшие времена.
Так что пистолет как способ разрешения конфликтов неуклонно теряет привлекательность в глазах россиян.
— А какие тенденции в сфере охотничьего оружия?
— Что касается оружейного сегмента охоты, то здесь в последние годы налицо серьезные сдвиги. Во-первых, медленно, но неуклонно возрастает доля владельцев ружей с нарезным стволом: так, на начало 2017 года она составляла 14,7%, а сегодня уже — 16,5%. А ведь к таким гражданам закон предъявляет повышенные требования: это как минимум 5-летний срок владения охотничьим гладкоствольным оружием. Иначе говоря, владельцы нарезных ружей — это граждане, которые доказали свою готовность хранить и использовать оружие надлежащим образом. Чем значительнее их доля, тем выше гарантии безопасности оборота гражданского оружия в стране. И во-вторых, той же цели фактически служит постепенное сокращение количества вооруженных охотников: с начала 2017 года их стало меньше почти на 77 тысяч, зато оружия у них на руках — на 114 тысяч единиц больше. То есть мы видим, что стволы все чаще оказываются не у случайных людей, а у охотников, приобретающих ружья продуманно в расчете на условия российской охоты во всем их многообразии. Конечно, этот процесс имеет и правоохранительный аспект: в случае противоправного использования оружия таким подготовленным гражданином нейтрализовать его — дело не из легких.
— Принято считать, что Россия — страна культа оружия. Это актуально и сегодня?
— Россия вообще часто переживала разнообразные культы: личности — в советское время, силы — в конце ушедшего века. Некоторые с неизбежностью влекут за собой культ оружия, то есть предмета, дающего чувство уверенности и даже превосходства в опасной среде. Не случайно первый российский Закон «Об оружии» был принят в 1993 году, а одноименный Федеральный закон — в 1996 году. Это была, по сути, попытка государства дать ответ на культ силы и агрессии, возникший на переломном этапе отечественной истории. Кровь с их принятием, как мы знаем, литься не перестала — хотя бы потому, что источников приобретения нелегального оружия, особенно боевого, было предостаточно. Но в наши дни о культе оружия как массовом явлении уже говорить нельзя, поскольку с проблемами безопасности справляется само государство, и о делегировании им населению этой функции речь не идет. Запоздалые крики гражданских активистов о самообороне воспринимаются скорее как кликушество. И это не говоря о том, что нормальная самооборона с оружием требует навыков; тратить же чувствительные суммы на стрелковую подготовку россияне не готовы.
В таких условиях интерес к оружию снижается с каждым годом: так, если в 2016 году было выдано почти 560 тыс. лицензий на его приобретение, то в 2018 — уже только 375 тыс. Поставщиков гражданского оружия (а значит, и их работников с семьями, да и налоговых инспекторов) эти цифры давно перестали радовать. Изменения же в оружейном законодательстве направлены на то, чтобы поощрить, можно сказать, специализированный, недилетантский подход к оружию, причем находящийся под постоянным контролем силовиков. Созданы и продолжают формироваться благоприятные условия для владения оружием в целях спорта, коллекционирования, историко-культурных реконструкций, добычи различных охотничьих трофеев в любых природных условиях (хотя востребованность этих нововведений падает вместе с востребованностью самого оружия).
Радует, что в это правовое поле уже давно не вписывается повернутая на культе оружия шпана с пистолетами. Однако персонажи с нестабильной психикой, мечтающие со стволом в руках доказать что-то человечеству, — совсем другая история. Мировой, а не только российский опыт свидетельствует, что формальных противопоказаний к владению оружием у них, как правило, нет. Зато часто присутствует безудержное желание попугать окружающих своими нездоровыми планами. В ответ общество совершенствует технологии контроля за опасным контентом и подозрительными действиями. Это перманентное противоборство, в котором подавляющее большинство угроз получается нейтрализовать. Впрочем, общество остается в неведении об этом и знает лишь о трагических инцидентах.
— Каков сегодня типичный владелец гражданского оружия?
— Его уже нельзя назвать мечтой военкома. Это — готовящийся к пенсии россиянин с потертым стволом: мужчина 50 лет, обладатель гладкоствольного охотничьего оружия, временами задумывающийся о приобретении еще и нарезного карабина — потому что стаж и материальные возможности, в принципе, позволяют. Но это неточно, поскольку серьезная охота требует времени и средств, а годы уже не те, да и в наше экономически непростое время деньги лучше потратить на семью.
Он — активный гражданин: пользуется для получения и продления разрешения порталом госуслуг, хотя и с подсказками. Владеть оружием желает пожизненно, так что продление срока действия разрешения раз в 5 лет считает формальностью. Об этом, впрочем, заботится заранее: уже наслышан, что по нашим временам за хранение оружия по просроченному разрешению штрафом дело, скорее всего, не обойдется — ствол могут и конфисковать. Хранит его как по месту постоянной регистрации, так и по месту фактического проживания (что с ним происходит часто вследствие семейных обстоятельств и трудовых обязанностей). Беспокоится, нет ли здесь нарушения. Вообще правопослушен и в связи с резонансными «оружейными» инцидентами склонен сокрушаться о дурном заокеанском примере и о том, что молодежь свихнулась на компьютерных «стрелялках» (хотя большинство российских «стрелков» — люди вполне зрелого возраста).
— Интересный образ вы нарисовали. А как часто такой гражданин стреляет?
— Применение охотничьего оружия в целях самообороны он допускает, только если мифические бандиты начнут штурмовать его дом. В поездке оружие «от греха» в багажнике давно не прячет. Использование «ствола» в ходе гражданских беспорядков с высоты жизненного опыта считает настолько бесперспективным и гибельным, что даже не хочет говорить на эту тему. К любителям палить в воздух холостыми патронами или размахивать «травматом» на дорожных разборках относится презрительно. Стреляет неважно, так как тренироваться особо негде и дорого, да и незачем. Рад, что законодатели не добрались до охотников и периодически сдавать зачет по теории и практике не требуется. По причине солидного возраста оружие использует все реже, предполагает со временем, как семейную реликвию надежного качества, передать сыну, хотя тот к охоте равнодушен и отцовское ружье, скорее всего, сдаст на уничтожение.
— Сегодня срок действия разрешения на оружие — 5 лет. Если он, как предполагают, может возрасти, не будет ли это говорить об ослаблении контроля?
Идея создания максимально благоприятных условий для квалифицированного использования оружия солидными людьми вполне логично дополняется перспективой увеличения срока действия разрешения. Кстати, эта мысль была впервые сформулирована несколько лет назад в недрах лицензионно-разрешительной системы — после социологического опроса, показавшего намерение абсолютного большинства россиян постоянно продлевать разрешения. Важно понимать, что государственные услуги (в данном случае — продление разрешений) и контроль государства за оборотом оружия — это различные и самостоятельные вещи. Независимо от того, на какой срок выдано разрешение (действующие 5, а в будущем, возможно, 10 или даже 15 лет), государство постоянно путем внутренних запросов проверяет граждан на наличие противопоказаний к владению оружием — например, на судимость и привлечение к административной ответственности. И граждане, со своей стороны, обязаны регулярно получать медицинские заключения, проходить проверки на оружейную теорию и практику, предъявлять к осмотру оружие и место его хранения. Со сроком действия имеющегося разрешения это вообще не связано. Ну, а размер государственной пошлины за разрешение вполне может стать адекватен увеличению срока его действия. Социальный запрос на это становится все более актуальным по мере роста доли ответственных владельцев. Если же сопоставить средний возраст обладателей оружия с продолжительностью жизни российских мужчин, мы увидим, что продлевать разрешения, они, скорее всего, не будут успевать вообще.