Накануне Всемирного дня защиты слонов мы задали ему в том числе неудобные вопросы о животном, которое было символом священной мудрости и непобедимой мощи.
— Сергей Владимирович, начнем с позитивного. Слонов действительно стали меньше убивать?
— Это правда. Несколько лет назад браконьерство слонов достигло апогея: в год погибало больше 30 тысяч этих благородных животных. А потом (примерно три года назад) произошел перелом. Это связано с несколькими факторами. Главный — давление международного сообществ на правительство Китая с целью добиться полного запрета на использование любой слоновой кости в ювелирной и резной промышленности. Китай долго сопротивлялся. Но ООН и Европейский союз своего добились: запрет введен с 1 января 2018 года.
Помогли журналисты и режиссеры: было снято много репортажей и документальных фильмов про исчезновение слонов. Свою лепту внесли и мы, сделав страшную ленту «Кровавые бивни», завоевавшую не один международный приз. В общем, мы наблюдаем спад в браконьерстве. Но все равно от рук преступников погибает примерно 20 тысяч слонов в год.
— Когда вы видели в последний раз мертвого слона?
— В 2014 году, во время сафари в Танзании. Правильнее будет сказать, что тогда за 12 дней не увидел ни одного живого слона. Все вокруг было усеяно скелетами и черепами…
До этого я четыре года со своей командой расследовал преступления против слонов по всему миру. Мы все документировали, потом это как раз и легло в основу фильма.
— Что больше всего потрясло?
— Склад слоновьих челюстей в Зимбабве. Кладбище слонов в Селусе. Иногда мы приезжали на место преступления сразу после того, как оно было совершено. Сложно передать, что чувствуешь, когда видишь горы мертвых слонов. И ты отчетливо понимаешь: их всех приговорили только ради бивней.
— Больше никакие части не используют?
— Иногда отрезают еще и стопы, которые используют для изготовления табуреток. Но обычно браконьеры очень спешат, так что берут только бивни.
— Правда, что некоторые браконьеры связаны с террористами?
— Да, мы доказали прямую связь между терроризмом и браконьерством (в первую очередь речь о запрещенных в России террористических организациях «Аль-Шабаб», «Армия сопротивления Господа» и «Джанджавид»). Террористы убивают слонов, чтобы добыть бивни, а на вырученные деньги они покупают себе оружие. Были моменты, когда мы становились нечаянными свидетелями этих торгов.
— Вы как-то говорили, что слонов уничтожают даже монахи... Это правда?
— Мы обнаружили в Таиланде целые пагоды из слоновой кости. Как оказалось, они были построены монахом по прозвищу Монах-слон. Мне он говорил, что использовал только бивни умерших от старости и болезней слонов. Но я думаю, что он держал животных именно ради бивней, специально не кормил их, чтобы те поскорее умирали.
— И тем не менее — вы в свое время тоже убивали слонов?
— Я добыл 4 слонов. Это было давно и никакого отношения к браконьерству не имеет. Это сложно понять, но есть страны, в которых надо не защищать слонов, а сокращать. В первую очередь — ЮАР, Зимбабве, Замбия, Намибия, где чрезмерная популяция слонов уничтожает природу, биоразнообразие, сельскохозяйственные посадки.
Потребности в еде у слона колоссальные: он может есть 20 часов в день. Я был там, где слонов слишком много. Ощущение — Мамай прошел или тайфун. Выкорчеваны средние и мелкие деревья, ободрана крона у самых высоких, небольшие водоемы расплесканы… Другие животные покидают эти места, потому что им нечего там есть. Слон здесь — это небольшое стихийное бедствие. А еще я видел, как местное население отравляет дыни, арбузы, подбрасывая их слонам. Те едят и умирают в мучениях. И там образуется целая цепочка смерти: стягиваются падальщики (стервятники, гиены и т.д.) и все умирают от яда, которым пропитались кровь и мясо слонов.
— Страшная картина...
— Вот потому сокращение слонов должно происходить в таких регионах, но строго с учетом научных рекомендаций.
— То есть вы нормально относитесь к тем богатым россиянам, которые выезжают на сафари в Африку?
— Без правильно организованной трофейной охоты у дикой природы нет будущего. Есть даже такой термин: природосберегающая охота. Кения в 1977 году запретила охоту — и после этого страна потеряла две трети популяции всех диких животных и 80 процентов популяции слонов…
Охотники в самые удачные годы добывают 1–2 процента слонов. На те деньги, что они платят за отстрел, местное население строит школы, медпункты и т.д. Эти средства идут и на борьбу с браконьерством.
— Но сами вы после фильма выбросили бивни, которые добыли?
— Человек эволюционирует, его сознание — тоже. Не развивается только тот, кто уже на кладбище. Моя позиция в отношении слоновой кости сильно изменилась, когда я делал фильм.
— А как насчет вещей, сделанных из них?
— Понимаю, про что вы. Я против того, чтобы уничтожать все произведения искусства из слоновой кости. Не нужно с водой выплескивать ребенка. Запрет на неиспользование слоновой кости действует с 1989 года, все, что было создано до этого, — легально, как к этому ни относись. Сложить в костер все предметы искусства было бы бессмысленно. Есть мировой антикварный рынок, есть музейные коллекции. Приведу пример: в Историческом музее находится великолепная коллекция Щукина, часть из которой — предметы из слоновой кости.
— Вы встречались с тем, чтобы слонов незаконно содержали в частных домах в России?
— Не знаю ни одного случая. В частных собраниях есть большие кошки — тигры и леопарды. Но не слышал про слонов. Надо проводить расследования, чтобы выяснить точно. Но вообще слишком много проблем с транспортировкой и содержанием слонов. Это чрезмерно дорогое удовольствие. С учетом нашего климата это еще и слишком обременительно. Сплошной геморрой, я бы сказал. Но все это на руку популяции слонов, которые и так страдают от контакта с человеком.
В истории слоны долго использовались как военная сила и считались особой добычей. Мы создали фонд, чтобы помочь этим животным. Предлагаем замещать в изготовлении ювелирных изделий слоновую кость бивнями мамонтов, которые вымерли десять тысяч лет назад. А деньги от продажи этих предметов пойдут на спасение самих слонов.