— Насколько я понимаю, сейчас в фонде медицинского страхования гериатрия выделяется отдельным направлением финансирования, — говорит замминистра — директор департамента социальной политики министерства труда и социальной защиты Тульской области Инна Щербакова. — Если раньше ставили диагноз и лечили болезнь, то сейчас старость уже признается болезненным состоянием, можно и нужно лечить старость. Создаются специальные курсы, учатся врачи. В прошлом году у нас было всего 4 гериатра, стали очень активно этим заниматься в нашем министерстве здравоохранения. Существует целая программа повышения квалификации по специальности гериатрия для врачей и медсестер. Открываются специальные отделения. У нас госпиталь ветеранов войн и труда перепрофилируется именно в гериатрический центр.
— С какого возраста?
— Принято считать 75+. Но вообще не всегда надо привязываться к возрасту. Деменция молодеет, и в 60 лет может человек заболеть, и он должен иметь возможность получить помощь. Мы открыли дневное отделение для категорий, которые прежде туда никогда не попадали. К ним относятся дементные пожилые люди, слабовидящие и маломобильные (на колясках). Раньше у нас в полустационарных отделениях проводилась работа с бодрыми, полными жизни пожилыми людьми, преимущественно бабушками (они дольше живут), нарядными, веселыми, общающимися с радостью. Мы тоже хотим это сохранить, потому что система долговременного ухода развивается у нас параллельно с программой активного долголетия, потому что мы должны жить не просто долго, но и активно и счастливо.
— Сотрудничаете ли вы с тульскими благотворителями?
— В Туле мы взаимодействуем с общественной организацией «Хасдэй Нэшама». У них есть прекрасные помещения в центре города, есть технология работы в дневном формате с пожилыми, богатейший опыт реабилитационных мероприятий. Мы будем покупать у них услугу по полустационарному обслуживанию именно таких людей — бодрых, желающих продлить свою молодость. Отделение, которое существует в центре социального обслуживания №1, мы перепрофилируем под сложные категории, то есть дневное отделение будет принимать теперь очень сложных людей, которые никогда не выходили из дома, которые были для родных если не обузой, но тяжелой ношей — точно. А когда три раза в день с 10.00 до 17.00 человек приезжает на реабилитацию — с ним будут работать специалисты и по спортивной адаптивной физкультуре, и психологи, и реабилитологи, — это, естественно, не только благо для самого человека, но и передышка для родственников. У нас пока одномоментно находятся 8 человек, которых мы привозим и увозим, как на школьном автобусе. Будет 35. Это израильский опыт, который мне очень понравился. Я поняла, что таких людей (среди тяжелых) я никогда не видела в наших учреждениях. К концу этого года мы отремонтируем помещение, и будет центр для маломобильных и дементных людей.
— Какие изменения происходят в стационарных учреждениях?
— У нас есть интернат общего типа в поселке Первомайский. И с момента вхождения нашей области в пилотный проект в нем произошли очень серьезные изменения. Поддержка губернатора — не только моральная. Мы уже второй год подряд получаем около 200 миллионов рублей на укрепление материальной базы наших учреждений, ремонт. Этого никогда не было. Раньше было точечное латание дыр, сейчас это системная возможность изменить и внешний, и внутренний облик учреждений, и технологии.
В интернате в Первомайском находится самое большое отделение милосердия — 2 этажа на 120 человек. Это люди, которые раньше лежали. Важно было избавиться от запаха. Как только я начала здесь работать в 2015 году, поставила такую задачу. Мне, естественно, объясняли, и я верила: но это же лежачий человек, что вы хотите? Произошел у него естественный физиологический процесс, поменяем... Сейчас в отделении милосердия не пахнет.
— Как удалось этого добиться?
— Во-первых, мы сделали ремонт. Линолеум, который впитывает в себя все, в том числе и запахи, меняем на плиточку. Это тоже дает возможность поддерживать гигиену помещения. Во-вторых, мы закупаем и применяем нормальные, качественные моющие средства. Это очень важно — они позволяют дезодорировать помещение, нейтрализовать запах.
Закуплены удобные кровати. Закуплено было новое постельное белье: с резиночками, завязочками, чтобы человек, который долго лежит, не мог создавать комья и лежать на клеенке. Я это тоже видела в 2015 году...
Очень сложно вовлекать персонал в идеологию проекта. Если санитарка 20 лет работает по одной схеме, ей трудно принять, что она многие вещи делала не так, что понятия «лежачий больной» у нас больше не должно быть — только в самых крайних случаях, когда у человека тяжелейшая болезнь.