- Вы не поверите, но мы до сих пор в больнице, скоро уже полгода будет, - начал разговор отец Натальи Юрий Калиниченко. - На ноге дочери установили специальный аппарат, которые растягивает кости. К сожалению, все очень медленно заживает. Только за последний месяц было три воспаления в тех местах, где торчит кость. Воспаления — это повышенная температура, жуткие боли, Наташа не может двигаться, ногой шевелить.
-Значит, организм не борется?
-Не пойму. Может, инфекция попадает. Может, еще что.
-Сколько уже операций перенесла ваша дочь?
-Прошло десять операций. Впереди еще одна - основная. В июне — вторая. Надолго мы здесь застряли.
-Как она держится?
-Честно говоря, не знаю. Сам поражаюсь, как моя девочка может все это переносить.
-Ориентировочно когда ее могут выписать?
-Пока все операции не закончатся. Врачи предполагают выписку на июль. Но еще не точно.
-За это время она ни разу на улицу не выходила?
-Ни разу. Аппарат на ноге - громоздкий, даже штаны натянуть невозможно. У нее из-за этого аппарата вторая нога вся в синяках — постоянно цепляется за него, ударяется.
-Остальных пострадавших из Керчи выписали?
-Всех давно выписали. Люди уже к своим проблемам вернулись и забыли про больницу. Моя дочь последняя осталась. За это время с Наташей уже много разных детей лежали. Постоянно меняются пациенты. Только мы бессменные.
-У Натальи еще были проблемы с ухом?
-Одно ухо почти не слышит. Но операцию на ухо разрешают только с 18 лет делают.
-Что касается ноги — ей протез поставят?
-Пока рано думать о протезе. В основном врачи занимались бедром Наташи, которое сильно повреждено. До оголенной кости — там, где ампутировали ступню - еще не дошли. Проблем много. Коленка совсем не сгибается, врачи собираются под наркозом ее сгибать понемножку.
-Она встает с кровати?
-Когда более менее себя чувствует, то может пройтись на костылях. В основном, лежит. .
-Психологически как она себя чувствует?
-Не очень. Как глянет на ногу, сразу в слезы. Думает, что ее жизнь закончилась, с такой ногой она никому не нужна.
-Учителя ходят к ней?
-Ходят. Учеба — единственная ее отдушина. Сейчас английским увлеклась.
-У вас как дела? Работаете?
-Нет. Все эти воспаления дочери не дают мне нормально работать. Не могу от нее отойти. Наташа ведь и до туалета не может самостоятельно дойти. Ей ногой тяжело даже пошевельнуть. Так что все на мне.
-Вы по-прежнему в гостинице живете?
-Да. Вроде пока не выгоняют.
-В Керчь не ездили?
-Да какой там. Куда же я от дочери отойду. За квартирой в Керчи друзья приглядывают.
-Не думаете туда возвращаться?
-Наверное, в Москве останемся. Тем более, здесь Наташе место в институте предложили.
-День рождения ведь у нее скоро?
-Да, 15 апреля ей 17 исполнится. И операцию на этот день назначили. Может, перенесут.
-Она хочет что-нибудь в подарок?
-Да ничего она уже не хочет.
-Вы спрашивали?
-Спрашивал. Она даже не реагирует. Не очень рада подаркам. Сильно за свою ногу переживает. Так что пока одни расстройства. Еще даже намека на заживление ноги нет.
-Отмечать будете?
-Вдвоем отметим, торт куплю. Нам даже пригласить некого в больницу. Больше мы никому не нужны.
-С друзьями она общается?
-Только в интернете переписывается, живого общения нет.
-Вы узнавали, как продвигается следствие? Известно что-то про родителей преступника?
-Вроде как его мать прячут в психушке. Про отца никто ничего не слышал, пропал он. А вообще трагедию уже забывают.
-Денег вам хватает?
-Пока хватает. Я в основном, продукты Наташе покупаю. На больничную еду она даже смотреть не может. Разнообразия особого нет.
-Вы ей что покупаете?
-Из кафе что-то приношу. Фрукты, ягоды покупаю. Все, что захочет.
-Еще какие траты предстоят?
-У нее на ноге осталось порядка 15 шрамов. Три из которых очень глубокие, страшные, кровавые. В одном месте образовалась дыра — вроде вовремя не зашили, так и осталось. Врачи сами в шоке, не поймут, как так получилось. Вот шрамы придется лазером шлифовать. Наташа сама хочет их по возможности убрать. На эти процедуры понадобятся средства.
-Вам еще квартиру придется снимать в Москве?
-Да. После выписки Наташа поедет в реабилитационный центр. В больнице нас не оставят надолго, здесь всего пять коек. Мы уже итак весь лимит пребывания в клинике превысили.
-Дальше ступни не станут ампутировать ногу?
-Раньше шли такие разговоры, меня готовили к худшему. Но сейчас врачи говорят, что Наташе повезло, вроде ампутировать выше ступни не станут.
-Из Керчи вам звонили? Не интересовались, здоровьем Натальи?
-Нет, после скандала со мной никто больше не общался. Забыли про нас все.
-И мать Наташи на связь не выходила?
-Нет. Она и вовсе исчезла. Нами и в Москве перестали интересоваться. Это поначалу все приходили. Я понимаю, время идет, у людей свои проблемы. Сейчас уже все. Теперь нам самим придется как-то выживать.