В зал журналистов и адвокатов запустили только в 11.15, хотя председатель выездной коллегии судей Московского суда Андрей Морозов накануне строго попросил не опаздывать: "Начинаем в 11, значит, в 10.30 все должны быть на месте". К 10.40 все выстроились у зала. Но внутрь никого не пускали. Ждали конвой. На этот раз в зале была кинолог с большой овчаркой, притихшей у "аквариума".И опять на суде почти не оказалось потерпевших, несмотря на просьбу судьи. Пострадавшие Постнова, Волкова, Казакова, Захаренко сообщили, что в силу стресса и семейных обстоятельств не смогут присутствовать в суде и попросили рассмотреть дело без них, используя показания, данные на стадии следствия. Некоторые потерпевшие подали иски к обвиняемым (требуя компенсации вреда в размере от 1 до 3 млн рублей), также иск подал Петербургский метрополитен - на 110 млн рублей. Пока суд решал, что делать с заявлениями потерпевших, собака начала периодически скулить, подниматься и вилять хвостом, поглядывать на кинолога. Подсудимые, к слову, несмотря на заверения матери Мирзаалимова, что он даже не знаком с другими подозреваемыми в "аквариуме", держались вместе и хорошо общались друг с другом. Суд разрешил им переговоры с родственниками по телефону, хотя обвинение возражало.
Пока что суд заслушивал доказательства обвинения. Это был момент истины: у журналистов появился шанс узнать, на чём базируется уверенность следствия, что все подсудимые - часть одной преступной ячейки. Но прокурор сначала неуверенно: перелистывала листы в папках, сыпала ссылками на рапорты следователей и постановления о возбуждении уголовного дела, протоколы осмотров мест происшествия, в том числе трупов погибших и предполагаемого смертника Джалилова, а также их вещей. Все эти подробности ещё раз напомнили, каким ужасом стал теракт, но никак не поясняли, каким образом с трагедией связаны обвиняемые. Они тем временем заявили, что им необходимо ознакомиться с материалами дела, так как на стадии следствия времени для этого почти не дали.
По поводу досудебных перипетий обвиняемых высказалась член петербургского ОНК Яна Теплицкая: пообщавшись с обвиняемым Махмудюсупом Эрматовым, она донесла до общественности его рассказ о якобы имевших место пытках. Эрматов рассказал, как его 5 апреля 2017 года захватили неизвестные люди, поймав у машины и ударив по голове. По версии Эрматова, ему на голову надели мешок, после чего порядка 9 часов везли куда-то - сам он полагает, что в Москву, потому что из "секретной тюрьмы" его затем везли в Лефортово всего час. В неизвестных застенках Эрматова, по его словам, пытали, прикладывая провода между мизинцем и безымянным пальцем ног. В перерывах между пытками Эрматова допрашивали, правда, судя по рассказу Теплицкой, всё это время он был по-прежнему с мешком на голове, так что ни где он был, ни с кем разговаривал, пояснить не может. Его скудно и редко кормили, один раз дали коньяк. По официальным данным, Эрматова задержали 11 мая в Москве, его перевели в "Лефортово", откуда по настоянию медиков переправили в гражданскую больницу, где он лежал в реанимации. Правда, никаких официальных свидетельств, фото или документов в поддержку этой версии ОНК не представляет, а сам Эрматов на суде ведёт себя относительно тихо.
Затем в суд явились потерпевшие, двоих из которых суд решил допросить. Первым показания давал Валерий Ильинский. "Я ехал с Апрашки, сел на Сенной, около 14, - рассказывал Ильинский. - . Сел в середину поезда, в конец вагона, там было свободное место. Пришла женщина, я встал, уступив ей место. ...Что-то хлопнуло, свет потух, стёкла полетели, меня снесли, я видимо, ударился о скамейку. Поезд остановился, я помог подняться бабушке, поднял какого-то мужчину. Уже на "Технологическом институте" я вышел через окно. В этот же день меня увезли в больницу". После теракта Ильинский пришёл домой, лёг отдыхать, а потом понял, что не может подняться - ноги раздуло. Вызвал скорую, его сразу увезли в больницу. Экспертиза установила вред здоровью средней тяжести.
Юрий Шушкевич рассказал такую историю: "Спустился в метро в первой половине дня, встретился со старой знакомой. Пообщались, потом пошли в метро: она на одну ветку, я на другую. У меня привычка садиться в третий вагон, во вторую дверь, но в этот раз я (слава богу) зашёл в первую дверь - оттуда люди раньше закончили выходить. Зашёл, взялся за поручень, поезд заехал в туннель. Потом вспышка, темнота, свалило". Грохота Шушкевич не слышал, так как лопнули перепонки. "Двери раздутые, правая половинка не поддавалась, подбежал машинист с куском трубы, снял дверь, чтобы можно было выносить раненых и мёртвых. Ещё постоял, посуетился, потом сказали выходить, потому что может быть второй взрыв. Вышел, забрали в "Скорую", и на месяц в больницу". Экспертиза установила вред здоровью средней тяжести. По словам Шушкевича, у него нашли ранение, хотя сам он ничего не чувствовал, пока выбирался из метро.
Как Ильинскому, так и Шушкевичу прокурор задавала вопросы о моменте взрыва, при этом выяснилось, что Ильинский не помнит вспышки, а Шушкевич - сильного хлопка, о котором говорил Ильинский. После выступлений двух потерпевших прокурор продолжила зачитывать доказательства. Пока сложно представить, как эта подробная до жути фактура о смертях и травмах в метро относится непосредственно к обвиняемым. Московский суд будет заседать в Петербурге ближайшие две с половиной недели.
После заседания "МК" пообщался с потерпевшим Юрием Шушкевичем. Странно, но мужчина, как и многие, не верит в то, что в "аквариуме" - настоящие организаторы теракта.
- Вы надеетесь на справедливый суд?
- Сложно сказать. Самый справедливый суд - божий, наверное.
- Какое у вас отношение к людям, которые сидят в "аквариуме"?
- Не поверите, но я к ним вообще никак не отношусь. Мне хотелось бы видеть там настоящих организаторов теракта.
- Я правильно понимаю, что вы не верите в то, что судят именно организаторов? Почему у вас сложилось такое впечатление?
- У них по семь-девять классов образования, у многих - гражданство, большинство - с семьёй и детьми. Стали бы они заниматься такими вещами? Когда ты состоявшийся человек, жизнь удаётся и вдруг такое? Я думаю, вряд ли.
- Суд будет идти ещё две недели. Вы будете ходить на все заседания?
- Нет, больше не пойду. Я и сейчас пришёл скорее из любопытства.
Шушкевич также рассказывает, что после взрыва его слух так и не восстановится полностью никогда, а на теле остались шрамы от осколков. Но голова, отмечает потерпевший, была ясной даже в момент взрыва - помощь психологов Юрию не понадобилась.
Читайте также: "Как сложились судьбы пострадавших от теракта в петербургском метро"