- Что меня поразило: конечно, это такая вендетта с использованием суда, - говорит Бабушкин. - И еще одно. У нас всегда были опасные профессии - оперативник, инкассатор. Но глава города, губернатор никогда не входили в перечень опасных профессий.
А сегодня раскроем газеты - этого губернатора посадили, того мэра посадили... Такое впечатление, что то ли одних хапуг начали назначать на эти должности, то ли эти люди оказались в зоне удара и государство не гарантирует им свою защиту.
По поводу других нередко говорят: оступился, давайте дадим ему возможность исправиться. А здесь такие жесткие приговоры, что просто диву даешься.
Мне представляется, что это искусственный раскол элит. Понятно, что когда совершается какое-то злодеяние и принципы правовой справедливости соответствуют только лишению свободы, нужно человека изолировать - если человек опасен, у него столько контактов, связей, он обязательно исказит волю правосудия.
Но в данной ситуации совершенно не понятно, какие общественные и государственные интересы защищаются тем, кто назначил подсудимым такие огромные, серьезные сроки..
По-видимому, мы можем говорить, что в деле Сорокина предпринята попытка не только парализовать волю обвиняемых, но и волю людей, которые борются с организованной преступностью или управленцев, которые, возможно, тоже допустили какие то ошибки несколько лет назад.
В любом случае, когда речь идет о людях, судьба которых влияет на судьбы многих тысяч граждан, должна быть «защита от дурака» . Я такой защиты не вижу.
И считаю, что этот процесс еще раз показал, что есть вопросы, в которых судейское усмотрение должно быть равно нулю. То есть захотел обвиняемый общественного защитника - ему его назначили. Привели 20 свидетелей, если их показания соотносимы - это судья знает на момент разрешения ходатайства, еще не зная, являются ли эти показания достоверными, допустимыми. Попросили обеспечить явку свидетелей - будьте любезны, обеспечьте. То есть у судьи здесь должна быть нулевая степень свободы. Иначе судья начинает становиться похожим на сломанную машину, которой водитель дает команду, а она едет в другую сторону. Машина сама искажает волю водителя, сама определяет, что ей делать, куда ехать, где останавливаться, кого высаживать, кого впускать. Такого рода сломанный механизм правосудия опасен для всего общества.
О деталях судебного вердикта читайте в материале «Экс-главу Нижнего Новгорода Сорокина несправедливо приговорили».