Кисляковы называют себя «обычной советской семьей». У них небольшой бизнес по продаже дверей, Лидия девять лет посвятила воспитанию детей, а теперь учится заочно на юридическом факультете.
У пары шестеро детей: младшим от 4 до 13 лет, старшему недавно исполнилось восемнадцать — это уберегло его от детского дома.
По словам Анатолия, проблемы с администрацией города начались еще в 2014 году, когда семья вернулась в Карелию из Финляндии. Туда в свое время Кисляковы уезжали, чтобы заниматься бизнесом — изготовлением дверей, которые производили на месте, а потом продавали преимущественно в Россию. После кризиса 2014 года цены на все выросли, и стоимость аренды помещений, материалов стала неподъемной. Работать в России оказалось намного дешевле, и Кисляковы вернулись.
Но вскоре выяснилось, что здесь главу семейства не устраивают необоснованные, по его мнению, дорожные штрафы, подозрительные, как ему показалось, квитанции из ЖКХ и, наконец, как он обозначил, «школьные поборы».
Конфликт со школой все нарастал и закончился тем, что детей Анатолия и Лидии исключили по причине срыва занятий и непосещения уроков. По словам же главы семейства, никаких срывов занятий не было, проблема оказалась в другом: «Детям просто не выдавали учебники и отстраняли от уроков за их отсутствие».
У директора школы Натальи Федотовой, правда, иное объяснение ситуации. По словам руководителя учебного заведения, Кисляков, «гражданин СССР» и активист профсоюза «Союз ССР», был категорически против современной системы образования и требовал выдать детям учебники советского образца. Из-за чрезмерной активистско-просветительской деятельности отца, старший мальчик часто пропускал занятия и заметно отставал от одноклассников, другого ребенка пришлось оставить на второй год. Подчеркнула директор и то, что какие-либо поборы в школе «разумеется, отсутствуют».
Мы пообщались с самим Анатолием Кисляковым, который рассказал о непростой истории своей семьи, а заодно о том, как оспаривает штрафы ГИБДД и пытается не платить за ЖКХ.
— Официальная причина того, что у нас забрали детей, состоит в том, что мы якобы запретили детям ходить в школу и вообще являемся опасными.
На самом же деле, во-первых, нам уже просто надоели постоянные поборы в школе: дай полторы тысячи туда, тысячу туда, еще пятьсот рублей сюда. И так каждый месяц. Я начал писать жалобы.
Потом случай произошел: сгорела стиральная машинка, и мы обратились за помощью в социальную службу. Мы знаем, что для многодетных семей ежегодно выделяется 75 тысяч рублей — и вот нам, наконец, эта помощь понадобилась. Детей у нас много, и машинка не то что стирать, сушить не успевает! Шесть человек детей плюс мы, еще и теща с тестем на тот момент жили с нами.
Попросили помощи сорок тысяч на такую машинку, на что нам ответили, что и на этот, и на следующий год все уже расписано, и в эту помощь мы не попадаем. Отказали — и тут же они, эта социальная служба, обратилась в органы опеки: мол, раз обратились за помощью, то денег нет. А раз нет денег, значит, и не на что содержать и обеспечивать детей.
Тут же начались постоянные походы к нам представителей опеки, участкового.
— Можете уточнить причину вашего отказа водить детей в школу? Вы перевели их на домашнее обучение?
— Это категорически неверная информация. Мы перевели детей на семейную форму образования. Домашнее обучение — это когда ваш ребенок приписан к школе, учится там, но по каким-то причинам продолжает обучение дома. Семейная форма — когда вы вообще никакого отношения ни к какой школе не имеете. Вы получаете образование на дому, то есть в семье.
Могут вам преподавать педагоги по скайпу, можете заключить договор с каким-то образовательным учреждением, находящимся где угодно. На домашнем же обучении к вам будут постоянно приходить, проверять, хоть каждый день по нескольку раз. Разговоры о том, что мы находимся на «домашнем», — преднамеренное распространение ложной информации.
— И все же почему вы решили перейти на такую форму?
— Детей исключили из школы. Всех троих сразу. Когда это произошло, мы начали жаловаться начальнице отдела образования Костомукши Ланкиной, но на своих подчиненных она не смогла повлиять: педагоги все равно собрали свой совет и решили исключить наших детей из школы.
Тогда мы вынуждены были пожаловаться в министерство образования Карелии на то, что нам не дают учиться. Сначала полгода одному сыну учебники не выдавали, после жалобы в прокуратуру только передумали, потом другому сыну отказались выдавать. После того как мы уже обратились к вышестоящим органам и попросили просто дать нашим детям спокойно учиться, а в противном случае это попадает под статью о дискриминации, учителя уже окончательно объединились, созвали педсовет, вытащили какую-то грязь и приняли решение нас исключить.
— Есть какая-то официальная причина того, что детей исключили?
— Якобы наши дети срывают полностью учебный процесс во всей школе, но это же абсурд. Дело было так, ребенок приходит на урок без учебников, которые ему не выдали, и ему раз через раз ставят прогулы. А прогулы потому, что без учебников он якобы не может учиться. Естественно, никакой учебный процесс они не срывают.
Не скажу, что дети у меня какие-то гениальные, отличники — обычные ребята. Учатся где на «тройку», где на «четверку». Двое в армии хотят служить, остальные — заниматься каким-то своим делом. Могут иногда похулиганить, побегать, куда-то залезть, но все в нормальных, адекватных детских рамках.
— Директор говорит, что вы хотели, чтобы дети учились по учебникам СССР.
— Они сейчас прикрываться будут по-всякому! Да, действительно, было от меня такое высказывание, что учебники современные мне не нравятся. Там бывает не то что абсурд, там идиотизм полный!
Ну например: сидели двенадцать рыбок на дереве, девять улетело, сколько осталось? Я спрашиваю: «А где вы видели, чтобы рыбки летали?» А мне отвечают: «Ну это на логику!» Где тут логика? И такого навалом!
В седьмом классе мне ребенок задачу показал: «В психиатрической больнице пациенты покусали сколько-то врачей. На каждом враче столько-то укусов. Сколько раз кто кого покусал?» Именно в этом контексте я и сказал, что в советской системе такого не было, и то образование было лучше. Дома мы будем заниматься по своим учебникам, но вашу-то программу мы не оспариваем! Дайте хоть какие-то учебники, чтобы дети хоть как-то учились!
— Не пытались перейти в другую школу?
— Естественно, пытались, но нас просто затравили. В других школах говорили, что готовы нас принять, но только после того, как поступит команда от администрации. Мне друг сейчас предложил работу водителем на «скорой помощи», так нет, тоже отказали! Руководитель сказал: «Ты хороший человек, но взять мы тебя не можем — у тебя слишком много проблем с администрацией. Решишь проблемы — возьмем».
— Получается, проблемы с администрацией города начались у вас именно из-за школы?
— Нет, вообще из-за всего! С мелочи все началось.
Вот едете вы на машине, совершили какое-то нарушение ПДД. У всех такое отношение, что совершил — плати. А я, например, не согласен! Я иду в суд и решение отменяю, оспариваю. 10–15 решений так отменил.
Потом начались проблемы с ЖКХ. Когда человеку приходят квитки за квартиру, то, если вы заключили договор, тогда будьте добры оплачивать. А если договора никакого нет, то нет и обязательств.
Или бывает, что в почтовый ящик подбрасывают какое-то фуфло и говорят: «Плати!» Кому-то в частный карман.
В школе, я тоже считаю, существуют поборы. Несмотря на то, что государство выделяет деньги, финансирование, все равно продолжаются какие-то сборы. И вы не узнаете, сколько было собрано, на что было собрано, и на что деньги в итоге были потрачены. Никто не задается вопросом, куда идут эти деньги.
За разговором о школьных поборах, штрафах и ЖКХ Анатолий, кажется, забывает о детях, которые сейчас находятся в Москве, вдали от родителей.
После постановления Верховного суда Карелии об ограничении Кисляковых в родительских правах Лидия попыталась спрятать пятерых младших детей, и несколько месяцев, с сентября по январь, у нее это получалось. Но в итоге их сняли с автобуса в Москве, откуда они собирались ехать в Нижний Новгород к подруге женщины.
Если Лидию отпустили практически сразу же, то детей увезли в столичную больницу, а затем перевезли в приемник-распределитель «Алтуфьевский».
С тех самых пор, с середины января, связи с детьми у родителей, по их словам, нет — телефон у детей отобрали на второй день изъятия. Старшего, 17-летнего, сына органы опеки тоже не обошли стороной, но ему повезло: в детский дом его забрали 3 октября, а 20 января парню исполнилось 18 лет, и он вернулся домой. Весной собирается идти в армию, чем вызывает нескрываемую гордость Анатолия.
С момента изъятия младших детей из семьи прошел уже практически месяц, но связи с ними, как утверждают родители, по-прежнему нет.
— Я даже не знаю точно, где именно они сейчас находятся, — говорит Анатолий. — Их не показывают. По телефону говорят, что все в порядке, но наговорить что угодно можно, а вы покажите! Не показывают! А это говорит о том, что они что-то там скрывают.
Говорят, что у нас в городе в этом году родительских прав 21 семью лишили. Да такого за всю историю города не было! Мое подозрение заключается в том, что это может быть выгодно, потому что в детском доме на каждого ребенка выделяются деньги.
— О чем вы говорите?! — удивились в ответ на просьбу прокомментировать ситуацию в руководстве приюта. — XXI век на дворе! Мы отвечаем за безопасность наших подопечных. С детьми все хорошо, они здоровы, нормально себя чувствуют.
Немного обнадежил семью детский омбудсмен Геннадий Сараев, по словам которого, лишение родительских прав — крайняя мера, а ограничение, как в случае Кисляковых, превентивная и нацелена на то, чтобы за время отсутствия ребенка родители успели создать необходимые условия для его проживания и воспитания. Мера эта временная — до полугода.