«Ждем подростков, готовых поделиться своим взглядом на мир»
Поехать в загородный лагерь на осенние каникулы Кириллу предложила директор «Галереи ВИП-Тур» Светлана Вахтель.
— Она была крестной нашего сына, — рассказывает отец ребенка Дмитрий. — Но сказать, что Светлана была близким для нашей семьи человеком, я не могу. За 10 лет она видела Кирилла от силы, наверное, раза два. Мы перезванивались. Осенью она стала зазывать сына в загородный лагерь, где должны были пройти курсы личностного роста, рассказывала, насколько интересной будет программа, что тренинги будут вести опытные преподаватели. В общем, «заразила» Кирилла, он стал уговаривать нас отпустить его на базу отдыха. Как раз близился его день рождения, сыну должно было исполниться 11 лет, мы решили сделать ему подарок, дали «добро» на поездку. Тем более что в лагерь также ехала 14-летняя дочка наших друзей, с которой Кирилл хорошо общался.
В группу набирали подростков 11–17 лет. Проект назывался «От Teddy к TED» — от плюшевого мишки до идей, достойных распространения. Программа должна была продлиться с 28 октября по 4 ноября. Школьников размещали в отеле ForRest House, который располагался в деревне Соболиха Городецкого района, в 89 километрах от Нижнего Новгорода. Путевка стоила 33 тысячи рублей.
В соцсетях проект активно пиарила Елена Корыткина, основной куратор программы. «Пришла пора взрослеть!», «Ждем подростков, готовых поделиться своим взглядом на мир», — взывала она к аудитории. Корыткина позиционировала себя как ведущий преподаватель, психолог, профконсультант, коуч, мама 15-летней дочери и 8-летнего сына. В программе она отвечала за дизайн идеи. Под ее руководством школьники должны были осознать свои сильные стороны, найти и сформулировать идею, достойную распространения.
Курс по обучению ораторскому мастерству вела Юлия Скугаревская. На сайте «Галереи ВИП-Тур» она представлена как тренер публичных выступлений и сторителлинга (искусства донесения поучительной информации с помощью рассказов и историй), автор телевизионных программ, экскурсовод галереи фарфоровых кукол.
В программе также была задействована визуальный консультант, практикующий скрайбер из Москвы. Она учила ребят превращать слова и фразы в понятные рисунки или схемы.
Сначала сообщалось, что в группе будет 20 человек и 3 наставника. Но в результате набралось 14 человек. Это были подростки из Нижнего Новгорода, Москвы, Выксы и Балахны.
— За путевку мы деньги не платили. Это был своеобразный бартер. Я оказывал Светлане Вахтель транспортные услуги: встречал детей и преподавателя, приехавших из Москвы, доставлял их на базу отдыха. Когда одна из наставниц, проведя свой курс семинаров, уезжала с базы, я сам отвезти ее не смог, но оплатил ей такси, — продолжает рассказывать Дмитрий.
Участники программы жили в деревянном коттедже, 11 подростков разместились на втором этаже, а троих младших детей поселили на третьем.
Куратор Елена Корыткина каждый день выкладывала фотоотчет на своей страничке в соцсети. Снимки сопровождались рассказами, как подростки «прокачивали» скороговорки в стиле рэп, пели песни, гуляли в сосновом лесу на берегу Горьковского моря. Судя по записям наставника, она нередко засиживалась за разговорами с подростками до поздней ночи. «Время 23.50, давно уже отбой. А мы сидим и уже больше часа болтаем о жизни! Девочка-подросток, которая была колючим ежиком первые 3 дня нашего проекта, сейчас обнимает меня перед сном и говорит: «Вы первый человек не из моей семьи, которого мне хочется обнять! Теперь я чувствую, как многое в моей жизни зависит от меня самой». Это те моменты, ради которых я затеваю все подростковые проекты», — откровенничала наставник.
«По стечению обстоятельств Кирилл оказался в комнате один»
До окончания программы оставалось три дня, когда 2 ноября в 4 утра загорелся деревянный коттедж.
— О пожаре мы узнали от наших друзей, чья дочь отдыхала в том же выездном лагере. Жена, Марина, тут же кинулась звонить сыну, но Кирилл не отвечал. Тогда она связалась с наставником детей, Еленой Корыткиной, та сообщила, что у них пожар, но всех детей вывели, всех спасли. Когда Марина спросила, где наш сын, куратор растерянно ответила: «Я Кирилла не вижу». И отключилась. Больше дозвониться до наставницы мы не смогли.
Родители Кирилла тут же из Нижнего Новгорода выехали на базу отдыха. Дмитрию несколько раз приходилось притормаживать на обочине, чтобы принять сердечные лекарства.
— Когда приехали на турбазу, с момента возгорания прошло, наверное, часа два, подбежали к первому пожарному, спросили: что известно о ребенке, который был на третьем этаже? И выяснили, что им о Кирилле вообще ничего не сообщили, — рассказывает Дмитрий. — Пожарных вызвали, как я понял, достаточно поздно. Пожар начался в 4 утра, а звонок на пульт в экстренную службу поступил только в 4.25.
Сначала почему-то думали, что Кирилл успел выскочить из горящего дома и в шоковом состоянии убежал в лес. Спасатели, волонтеры и местные жители квадрат за квадратом прочесывали как лесной массив, так и берег Горьковского моря. Но ближе к трем часам дня прозвучала сирена, отзывающая волонтеров. Надежды на то, что ребенок жив, не осталось. Спасатели, разбиравшие сгоревшие конструкции, нашли на пепелище останки ребенка.
— Горько осознавать, что нашего Кирилла можно было спасти, но ничего для этого не было сделано, — говорит Дмитрий. — Времени для эвакуации было предостаточно. Она проходила довольно спокойно. Елена Корыткина, которая была основным куратором и практически организатором этого проекта, выводила детей со второго этажа, где жили подростки 15–17 лет. Достаточно было разбудить двух-трех ребят, чтобы они подняли всех остальных, понимая, что на 3-м этаже остались самые младшие школьники. Но на 3-й этаж никто не поднимался. Вторая наставница, Юлия Скугаревская, чья комната была на третьем этаже, сразу оттуда убежала. Никто детей там не будил. Могли сгореть все трое школьников, кто там жил. Но двое мальчишек спасались самостоятельно и просто чудом остались живы. Один вылез через балкон третьего этажа, его снимали оттуда с помощью лестницы. Еще один, 12-летний мальчик, когда шел к выходу, потерял сознание, очнулся, стал ползти... Сам, без чьей-либо помощи смог через балкон перебраться, спрыгнуть с третьего этажа на второй. Кстати, школьник выбирался через комнату, где жила вторая наставница Скугаревская. Она к тому моменту уже стояла на улице.
— В шоковом состоянии люди ведут себя по-разному. Есть те, кто впадает в ступор, не может сдвинуться с места. Кто-то действует чисто «на автомате». А некоторые просто в панике бегут.
— Знаю одно: куратор Елена Корыткина успела одеться. Эвакуация со второго этажа шла спокойно, без паники. Дети потом рассказывали, что некоторые из них даже возвращались за своими вещами. Темноты там не было, на втором этаже горел свет. Поговорить с Корыткиной нам не удалось. После пожара муж ее сразу поместил в больницу, с ней работали неврологи. Вторая наставница, Юлия Скугаревская, позже написала в соцсети, что была уверена, что выходила в дыму из здания последней, она думала, что ее забыли. Но, оказавшись на улице, она сообразила позвонить маме 12-летнего мальчика, который сам потом выбрался из огня с 3-го этажа, и сказала: «Татьяна, Татьяна я всех детей разбудила». То есть, поняв, что мальчишки остались в здании, видимо, стала прикрывать свою «пятую точку».
— Это правда, что Кирилл жил в комнате без окон?
— Большая комната там была разделена на две половины раздвижной перегородкой. Комната Кирилла находилась ближе к лестнице. Во второй части комнаты был выход на балкон. В комнате Кирилла окон действительно не было. Изначально сын жил в комнате с другими мальчиками. Но накануне кто-то из детей пролил на кровати кока-колу, и ребят отселили. По стечению обстоятельств Кирилл оказался в комнате один. Жена Марина в ту ночь говорила с сыном до половины второго ночи. Кириллу в лагере очень нравилось, он был очень доволен программой, раскрылся там. В тот год Кирилл, которого мы по-домашнему звали Кисточкой, вообще очень резко повзрослел, стал увереннее в себе. Научился летом плавать. А ранее был очень застенчивым, даже к доске в школе выходить стеснялся.
— По предварительным данным, пожар начался в бойлерной, газосиликатной пристройке. Кто первым заметил огонь?
— Огонь заметила женщина из соседнего коттеджа, которая чудом вышла в 4 утра покурить на балкон. Не выйди случайно эта женщина из Мордовии ранним утром на воздух, неизвестно, удалось бы вообще кому-нибудь спастись.
— Сигнализация не сработала?
— Нет, хотя директор «Галереи ВИП-Тур» Светлана Вахтель, которая организовала детский отдых, уверяла, что сигнализация проверялась и она работала. Это потом я уже узнал, что по всем требованиям младших ребят вообще нельзя было селить на 3-м этаже. Что детей должен был сопровождать врач. Что в ночное время назначается дежурный воспитатель. Судя по всему, вся организация лагеря оказалась никудышной. Обе наставницы, Елена Корыткина и Юлия Скугаревская, оказались не воспитателями, а всего лишь приглашенными тренерами. Ни у той, ни у другой не было договора с ООО «Галерея ВИП-Тур». Получается, что собрали в лагере 14 несовершеннолетних, и никто за них не отвечал. Все эти дни при детях были психолог-коуч и журналист — мастер публичных выступлений. Но их теперь никак нельзя привлечь к ответственности. Хотя та же Корыткина позиционировала себя как постоянного сотрудника «Галереи ВИП-Тур». А Вахтель в свою очередь уверяла нас, что с детьми постоянно будут находиться специалисты, готовые действовать в любых ситуациях. По иронии судьбы, у них в лагере был запланирован курс, как надо вести себя в экстремальной ситуации.
«Я не являлась воспитателем, ответственным за детей»
Спустя десять дней после трагедии вторая наставница, Юлия Скугаревская, на своей страничке в Фейсбуке решила объяснить некоторые моменты страшной трагедии.
Юля написала, что приехала в лагерь преподавать по личному приглашению Светланы Вахтель. «Я не являлась воспитателем, ответственным за детей. Я была приглашенным тренером, как и тренер из Москвы, которая приехала на два дня и уехала, а у меня были занятия каждый день, — делилась с пользователями Юлия. — Я не подписывала никаких бумаг, договоров, не получала никаких денег. Я преподавала — и за это проживали в лагере я и мой сын».
Скугаревская уверяет, что не знала, где и как были размещены в коттедже дети, представляла только приблизительно. Сама она жила в номере на третьем этаже, а ее сын — на втором, в комнате с другими подростками.
— Для меня очевидно, что это полная глупость, вранье, я не верю, что можно находиться пять дней в одном доме с детьми и не знать, кто из них где размещен, — комментирует исповедь наставницы Дмитрий Гергель.
И даже если де-юре взрослый человек отмазался и не должен отвечать за чужих детей, то никак не укладывается в голове, что эта женщина не побеспокоилась, покинула опасное место, не предприняв никаких действий в отношении детей, спавших на 3-м этаже. Хотя, скорее всего, такое безучастное и спешное «бегство» из комнаты третьего этажа объяснимо материнским инстинктом. И бежала она к своему сыну, который жил на втором этаже, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.
Далее Юля Скугаревская описывает события того страшного раннего утра: «Когда ночью я услышала приглушенные крики, то проснулась не сразу, в комнате было много дыма. Настолько много, что я просто схватила штаны и майку и выскочила в холл. Ничего (!) из вещей больше я не взяла и уже даже не думала ни о чем, кроме того, чтобы выскочить из комнаты».
По рассказу Скугаревской, в холле стояла плотная черная завеса дыма. Пахло гарью. «Я поняла, что меня забыли, потому что спасали детей. Поняла, что задыхаюсь и теряю сознание, закрыла лицо вещами и скатилась по лестнице на второй этаж. Там я встала и бросилась в комнату, где горел свет, — там никого не было, потом кинулась в комнату мальчиков — оттуда выбежал один ребенок, а потом мой сын. Что я орала, я не помню. Но после детей я выскочила на первый этаж, на улицу и только там, на веранде, увидев ребят, натянула штаны и майку».
По словам Юлии, куратор группы и дети, которые вышли из дома раньше, были одеты. А вещи, которые потом оказались на ней и некоторых детях, им дали люди, которые отдыхали в соседнем коттедже.
Оказавшись на улице, Юлия Скугаревская стала пересчитывать детей. На улице стояли 11 подростков. Стало понятно, что трое остались в доме.
По рассказам Юлии, куратор Корыткина хотела броситься в дом, но ее остановила женщина, которая стояла в дверях и держалась руками за косяк. Она кричала на Корыткину матом, толкала и била ее по лицу.
— Это была, похоже, гражданская жена охранника, который охранял сразу несколько турбаз. Она то ли администратор была, то ли повариха, — говорит Дмитрий. — Когда я привез тренера из Москвы, охранник нас долго не пускал на территорию, пока не дозвонился до своего начальства. Потом он с женой помогали тушить пожар. Огнетушители при этом приносили из соседнего коттеджа.
По рассказам Юлии Скугаревской, когда наставницы поняли, что трое детей остались в доме, они начали истошно выкрикивать их имена. «На балконе третьего этажа появился один мальчик. Тут же какой-то мужчина побежал за лестницей. Мой сын помогал тащить, раздвигать, держать лестницу. Ребенок спустился в трусах и кофте, с телефоном в руках. С балкона третьего этажа уже валил клубами черный дым».
Следом на балконе второго этажа показался еще один школьник. К нему переставили лестницу, и мальчик смог спуститься. Второй этаж в это время был в дыму, а третий — в огне. Наставницы с детьми продолжали кричать: «Кирилл, Кирилл», — а когда в огне оказался уже весь дом, вынуждены были отступить за ворота. Юлия Скугаревская повела детей по лесу в соседний лагерь. «Каждого обнимала, поддерживала, потому что они были напуганы, — рассказывает Юлия. — Мы дошли до «Ждановца», я колотила в ворота, но там нам не открыли, мы пошли дальше, нас пустили охранники базы «Лукоморье».
Юля признается, что не смогла подойти к родителям, когда хоронили Кирилла. Стояла поодаль. Но позже, когда она будет в состоянии, она хотела бы с ними встретиться.
«Я знаю, что уже есть и появятся еще люди, которые захотят сказать в мой адрес страшные слова. Я разрешаю им это делать! Видимо, по-иному они не могут реагировать и не смогут справиться с этой информацией. Я со смирением приму и эти испытания», — написала она на своей странице в соцсети.
«Виноватой себя не чувствовала»
Директор ООО «Галерея ВИП-Тур» Светлана Вахтель, которая организовала детский отдых, лично не принимала тот заезд, была на сафари в Африке, в Уганде. Узнав о трагедии, она срочно вернулась в Нижний Новгород.
Было возбуждено уголовное дело. На своей странице в Фейсбуке она написала: «Я не буду никого обвинять, оправдывать, лить воду, мешать следствию…» И попросила не делать никаких комментариев к ее посту, ибо «горе, как и любовь, требуют тишины».
Не пришла Вахтель и к родителям своего крестника. Только прислала смс.
— Она вроде извинялась, но при этом гибель Кирилла называла несчастным случаем. Писала: «Не вините никого. Люди сделали все, что могли в этой ситуации». Себя виноватой она тоже не чувствует, — говорит Дмитрий. — Это горько вдвойне. Если бы человек пришел к нам с искренним раскаянием, у нас бы не было такого негативного отношения к ней. Но ей, видимо, было не до нас. Вахтель сразу начала юлить, доделывать задним числом договора с родителями детей, которые были в лагере, обещая вернуть им деньги за путевку. Там ведь было, насколько мне известно, только два официально заключенных договора, а остальные вели переговоры с Вахтель по телефону и просто перечисляли ей деньги.
29 ноября, спустя месяц после трагедии, 41-летнюю Светлану Вахтель взяли под арест. Сейчас она находится в СИЗО. Ей предъявлено обвинение по части 2 статьи 238 УК РФ («Оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей, повлекшее по неосторожности смерть человека»). По мнению следствия, директор «Галереи ВИП-Тур» организовала детский тур, не позаботившись о безопасности. Две наставницы, которые сопровождали детей, не обладали знаниями и специальными навыками действия в чрезвычайных ситуациях, в том числе навыками действия по эвакуации детей при пожаре. Согласно результатам судебно-медицинской экспертизы, 10-летний Кирилл отравился во сне окисью углерода. Еще один ребенок был травмирован, у него ожог верхних дыхательных путей.
— Я считаю, что суд принял правильное решение, — говорит Дмитрий. — Большую часть времени Светлана Вахтель проводит за пределами России. У нее есть вид на жительство в Испании. Видимо, посчитали, что может скрыться.
— У Светланы Вахтель есть дети?
— У нее взрослый 18-летний сын. Практически все время он проводит у бабушки за границей. И сейчас продолжает выставлять посты в соцсети, как гуляет по клубам в Праге. Такое впечатление, что жизнь идет своим чередом и ему все равно, что мать находится в следственном изоляторе.
Расследование продолжается. Возбуждено также уголовное дело по ч. 1 ст. 109 («Причинение смерти по неосторожности») и ч. 1 ст. 238 («Производство, хранение, перевозка либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности»). Для установления точных причин пожара проводятся две пожрано-технические экспертизы. Из сгоревших конструкций изъяты фрагменты электрооборудования. По некоторым данным, на найденных электропроводах есть характерные признаки короткого замыкания и токовой перегрузки.
Но какой бы ни была причина пожара, ясно одно: рядом с детьми должны находиться профессионалы. Организаторам детского отдыха в погоне за прибылью нужно думать в первую очередь не о деньгах, а о безопасности вверенных им несовершеннолетних детей. А родителям не надо полагаться на красивые обещания и слова организаторов, а более ответственно выбирать лагерь для своих детей. И хотя в этом загородном проекте для подростков, закончившемся досрочно и трагически, и было указано страхование, включенное в стоимость программы, надо ли говорить, что оно для большинства детей и их родителей осталось как красивое обещание, не способное вернуть ни жизнь, ни здоровье ни детям, ни их родителям. Прежде всего надо обращать внимание на реестр организаций отдыха и оздоровления детей, который размещен на сайтах региональных администраций. Если выбранного лагеря в этом списке нет, лучше обойти его стороной. Заключая договор с организатором, внимательно изучите пункты, где прописаны условия пребывания ребенка, ответственность за его безопасность, права и обязанности сторон.