История противостояния Московского патриархата и украинских «раскольников» и покровительствующего им Константинополя сильно напоминает сюжет известной крыловской басни. Несмотря на все увещевания и предостережения, Васька слушал да ел. Последняя же попытка остановить процесс автокефализации — обращение патриарха Кирилла к «международному сообществу» — и вовсе выглядит беспомощно. Нет, все наполняющие обращение жалобы на украинские власти абсолютно обоснованны. Все верно и про «грубое вмешательство государственных властей Украины в церковную жизнь», и про «оскорбительные и клеветнические высказывания в адрес Украинской православной церкви» со стороны представителей высшего украинского руководства, и про вызовы архиереев УПЦ на «беседы» и допросы в Службу безопасности Украины.
Да, безобразие и беспредел. Но сильно смущает адресат послания: на киевские власти, «раскольников» и константинопольского патриарха предстоятель РПЦ горько жалуется в том числе архиепископу Кентерберийскому Джастину Уэлби и папе римскому Франциску, являющимися с формально-канонической точки зрения несравнимо большими раскольниками и вероотступниками, чем константинопольский патриарх Варфоломей и его нынешние украинские духовные чада. Нет, как хотите, но что-то не то с избранной РПЦ тактикой, если западные еретики кажутся ближе и справедливей, чем какие ни есть, но все ж таки православные братья. Есть и целый ряд других обстоятельств, заставляющих усомниться в правильности линии защиты.
Собственно, просчет номер один как раз и состоит в том, что РПЦ с самого начала заняла оборонительную позицию. При том что с самого начала было ясно: при нынешнем геополитическом раскладе предотвратить украинскую автокефалию может лишь чудо. Руководство РПЦ совершенно справедливо критикует сей проект как политический. Но, в общем-то, и в Киеве этого ничуть не скрывают. «С первых дней президентства борьбу за автокефалию я рассматривал не как исключительно церковный вопрос, а как вопрос национальной безопасности, — заявил после «объединительного собора» Петр Порошенко. — Российская агрессия не оставила никаких возможностей смотреть на это как-то иначе».
В общем, «враждебное отношение» Порошенко к РПЦ, о котором говорится в обращении Кирилла к граду и миру, — святая истина. Однако и про руководство РПЦ никак нельзя сказать, что оно заняло совершенно нейтральную позицию в украинском кризисе. Святые отцы неоднократно давали понять, что всей душой за «наших», за «русских», против «незаконной майданной власти». Ну а на войне, как говорится, как на войне. Короче говоря, ввязавшись в эту драку, РПЦ играет на поле оппонентов и по их правилам, и здесь у нее нет никаких шансов на «перемогу».
Между тем альтернатива была, и на нее указывали многие не самые глупые головы в Московском патриархате. В частности — протодиакон Андрей Кураев. Если не можешь предотвратить — возглавь. Если бы Русская православная церковь сама инициировала автокефализацию Украинской церкви — ну или хотя бы не стояла насмерть против нее, — то процесс во многом шел бы под диктовку Москвы. И у Московского патриархата был бы шанс обрести на Украине младшую сестру, а не вечного врага.
Что дальше? Если украинские власти проявят мудрость — надежда на это невелика, но пока есть — и не станут силой выдавливать РПЦ из Незалежной, то конфликт рано или поздно выйдет из горячей стадии, пыль осядет и на Украине будут относительно мирно сосуществовать сразу две канонически признанные церкви. Точно так же, например, как в Эстонии сосуществуют Эстонская православная церковь Московского патриархата и Эстонская апостольская православная церковь в юрисдикции патриарха Константинопольского. Спорят, ругаются, но — живут!
В свою очередь, и Москве стоит сдать назад и перестать величать новорожденную церковь «разбойничьей», «нечестивой» и «сатанической» — такие определения довольно часто можно слышать сегодня из уст российских телепропагандистов. Во-первых, никто на самом деле не знает, чей путь к Господу более прям — кроме Него самого, естественно. А во-вторых, никакие догматы не стоят человеческой крови. Выбор-то, в сущности, очень прост: или страсти улягутся, или — война. И, учитывая нынешнее состояние российско-украинских отношений, вовсе не факт, что она останется в статусе гражданской.