За пособничество террористам на родине молодую женщину приговорили к восьми годам лишения свободы, пока что с отсрочкой на 13 лет — так как у Загидат на руках маленький ребенок, которому нужна мать. Ведь малыш ни в чем не виноват.
— Тем более страшно, когда за прегрешения родителей страдают дети. Мы ставим перед собой задачу, чтобы люди знали, что такое происходит, Да, не исключено, что к этим женщинам, которых удалось вернуть из Сирии, нужно относиться с осторожностью, но большинство, я уверена, осознали свои ошибки и раскаялись в них, — рассказала «МК» Хеда Саратова, член Совета при главе Чеченской Республики по развитию гражданского общества и правам человека. Уже который год Хеда занимается вопросом возвращения домой и реабилитации вдов боевиков, воевавших в Сирии. Она стала одним из организаторов недавней пресс-конференции на тему: «Российские женщины и дети в тюрьмах и лагерях стран Ближнего Востока: их положение и пути спасения».
«По официальным данным 94 человека удалось вытащить из этого ада за последний год - 73 ребёнка и 21 женщину , из Чеченской республики - 27 детей и 10 женщин», - продолжает Хеда. Цифра вроде бы впечатляет, но если учесть, что на Ближнем Востоке россиянок с похожими судьбами остается не менее полутора тысяч, а вместе с детьми и все две, то невольно хочется опустить руки.
Тем более что наше государство в отношении этих женщин занимает достаточно жесткую позицию. Накануне директор ФСБ Александр Бортников выступил с обращением, в котором четко дал понять, что не всем вернувшимся нужно верить: «Не секрет, что эти женщины, и даже дети, используются главарями в качестве вербовщиков, смертников либо связников», — заявил он.
Рамзан Кадыров — чуть ли не единственный, кто готов помогать близким пропавших девушек в их поисках: «В беде не должен остаться ни один гражданин России», — глава Чечни открыто сказал, что занимается этим вопросом по поручению президента страны.
«Эти женщины, которых уже удалось спасти, участвуют в массовых мероприятиях, рассказывают молодежи о том, в каком кошмаре жили все эти годы, как вынуждены были рожать и воспитывать своих детей в ИГИЛ (запрещено в РФ. — Авт.), как пережили вместе с малышами тюрьмы и лагеря. Я считаю, что это лучшая профилактика для тех, кто раздумывает, не поехать ли воевать в Сирию или Ирак», — объясняет Хеда Саратова.
Многих пропавших россиянок найти так и не удалось. Если их обнаружат и арестуют в Ираке, то казнят за связь с террористами, в лучшем случае приговорят к длительным срокам лишения свободы. Попав в руки к курдам или шиитам, они станут предметом торга и обмена. В общем, ничего хорошего. В этом случае их маленькие дети, оставшиеся сначала без отцов-боевиков, а затем и без матерей, не увидят родину и близких, возможно, уже никогда.
Матери пропавших дочек, бабушки внуков, этих новорожденных малышей тоже никогда не видевшие (многие появились на свет на территории террористического Исламского государства) устраивают митинги, на которых держат плакаты с фотографиями своих родных. «Мы умоляем власти сделать все, чтобы вернуть их», — не скрывают слез несчастные женщины. Возможно, еще более несчастные, чем их обманутые и преданные дочки.
«Многие говорят, что согласились бы, если бы дочери получили пожизненный срок, но только в России, — лишь бы знать, что они живы», — заключает Хеда Саратова.