У той военной страды несколько названий.
Наиболее известное и употребляемое сейчас — Первая мировая, появилось лишь менее 80 лет назад, после начала в 1939‑м масштабной войны, которую логично назвали Второй мировой. А до этого на протяжении нескольких десятилетий в ходу было обозначение Великая война. Впрочем, в России чаще предпочитали называть Вторая отечественная, а в обиходе совсем просто: германская. Это последнее название благополучно перекочевало в послереволюционные годы, когда большевики добавили к нему более правильный, по их мнению, «титул»: империалистическая война.
Столь же разнообразным оказался и ассортимент названий для дня, когда отмечается окончание Первой мировой.
■ ■ ■
По воле его участников само это важнейшее международное событие было оформлено с явным уклоном в некий цифровой символизм.
Ранним утром 11 ноября в вагоне-салоне командующего войсками Антанты маршала Фердинанда Фоша, который специально прибыл на железнодорожный разъезд в Компьенском лесу неподалеку от Парижа, собрались помимо хозяина еще несколько крупных военачальников. Союзную Франции Великобританию представлял адмирал Росслин Уимисс, а от кайзеровской Германии прибыла целая делегация военных во главе с генерал-майором Детлофом фон Винтерфельдтом. Эти «носители высоких званий» и подписали в 5.10 по среднеевропейскому времени соглашение о полном прекращении военных действий между Антантой и Германией. (Другие участники блока Центральных держав, выступавшие на стороне немцев, к тому времени уже свернули военные действия.) Причем в документе было указано, что перемирие должно вступить в силу в тот же день с 11 утра. Получилось в итоге такое красивое сочетание цифр: военные действия прекращались одиннадцатого числа одиннадцатого месяца в одиннадцать часов. Именно этот обозначенный целой шеренгой единиц момент и считается временем окончания Первой мировой войны.
Как рассказал «МК» историк Степан Орешко, западным исследователям вроде бы даже удалось установить имя последнего солдата, убитого в том растянувшемся на четыре с лишним года военном кошмаре.
«Этим неудачником стал Огюстен Требюшон — вестовой 9‑й роты 415‑го полка 163‑й французской пехотной дивизии. Он погиб в Арденнах, возле городка Вринь-Мэз 11 ноября 1918 года, когда нес своему командиру пакет с очередным поступившим в часть распоряжением — возможно, как раз с приказом прекратить огонь. Это случилось в 10.45, то есть всего за 15 минут до согласованного высшими военачальниками полного окончания боевых действий на фронтах».
■ ■ ■
Среди участников подписания Компьенского перемирия не было ни одного представителя России — государства, понесшего наибольшие потери в той войне, без которого победа Антанты в Первой мировой была бы просто невозможна. За год до этого революционный переворот окончательно уничтожил Российскую империю. Пришедшие к власти в октябре 1917‑го большевики уже несколькими месяцами позже выступили с предложением к другим странам, участвующим в войне, заключить мир «без аннексий и контрибуций», однако подобное предложение не нашло отклика ни у союзников, ни у противника. В итоге руководители «первого в мире государства рабочих и крестьян» самостоятельно вышли на переговоры с Германией и весной 1918‑го подписали с ней сепаратный Брестский мир, хотя и на очень невыгодных условиях. Так что «партию» на полях сражений Великой войны доигрывали уже без России.
Однако и руководители некоторых других государств, являвшихся главными игроками в затянувшемся военном противостоянии, тоже стали нащупывать пути к прекращению Первой мировой.
Самой заметной стала инициатива президента США Вудро Вильсона. В январе 1918 года он публично выступил со своей «Программой мира», которая позднее и стала основой заключенного мирного соглашения между странами Антанты и Германией с ее союзниками. В числе важнейших пунктов были изменения в территориальном делении Европы. Проигравшим войну государствам «немецкого блока» следовало вывести свои войска со всех оккупированных земель. Независимым государством становилась Польша, автономию получали многие народы, входившие прежде в состав Австро-Венгерской и Османской империй...
В странах-победительницах Компьенское перемирие, которое называли Великой победой, отметили очень масштабно. Уже через несколько дней по этому случаю в центре Лондона был проведен грандиозный парад сухопутных английских войск, а на Спидхедском рейде выстроилась эскадра боевых кораблей, расцвеченных флагами. В Нью-Йорке тысячи радостных людей запрудили центр города, по улицам разъезжали автомобили, украшенные многочисленными звездно-полосатыми флагами...
В последующем появилась традиция, узаконенная официально, — ежегодно 11 ноября отмечать очередную годовщину завершения Первой мировой войны. Сам праздник очень недолго именовался Днем победы. Уже через год он был назван по-другому: День памяти павших воинов.
Степан Орешко: «Инициаторами такой перемены стали британцы. Утверждают даже, что предложение исходило от самого английского короля Генриха V. Вслед за тем идею подхватили французы, которые стали отныне отмечать 11 ноября День памяти, — указ президента на сей счет был подписан в 1922‑м. Аналогичные праздники появились в календарях в Соединенных Штатах, а также в Австралии, Новой Зеландии и других странах Содружества, участвовавших в Первой мировой.
Сами названия в публикациях, даже в документах, порой для разных государств варьируются: День памяти, День поминовения, День перемирия, День ветеранов. Кроме того, англосаксы используют еще один вариант наименования: День маков.
Такое обозначение появилось из-за укоренившейся традиции (ее инициатором называют все того же английского монарха Генриха V) в этот день носить на лацкане, в петлице пиджака, на платье бутоньерку в виде цветка красного мака. Ведь он, по мнению многих, стал символом трагизма войны. Существует такое старинное предание: мол, маки любят расти на земле там, где она полита кровью убитых и раненых воинов. Вдобавок этот цветок (натуральный или изготовленный из бумаги, пластмассы) напоминает пятно расплывшейся крови, а находящийся в середине цветка черный круг — след от попадания пули.
Еще одним «виновником» появления «макового» названия стало опубликованное в 1915 году в популярном журнале «Панч» стихотворение канадского военного врача Джона Маккрея, который находился в частях, сражавшихся против немцев в Бельгии, и погиб за несколько месяцев до окончания войны. Стихотворение называлось «Во Фландрии в полях».
«Во Фландрии вновь маки расцвели / Среди крестов, что встали ряд за рядом. / В том самом месте, где мы полегли, / Вновь жаворонки песни завели, / Едва слышны сквозь грохот канонады. / Мы пали. Но недавно жили мы. / Встречали и закаты, и рассветы. / Любимы были и любили мы, / Пока не полегли на поле этом / Во Фландрии. / Мы ненависть к врагам вам завещаем. / Из ослабевших рук примите факел, / Держите крепче, выше поднимая, / Как символ нашей веры сохраняя! / Пока нас помнят, расцветают маки / Во Фландрии в полях».
Между тем у французов в качестве символа Дня памяти прижился другой цветок — синий василек. Дело в том, что такие цветы в изобилии росли на полях, где французские полки и батареи противостояли немецким войскам. А кроме того, цвет василька изначально ассоциировался с цветом мундиров солдат Франции, которые участвовали и гибли в боях.
Стоит упомянуть, что и в Англии, и во Франции ко Дню памяти специально выпускают партии бутоньерок в виде соответствующих цветков, которые пользуются большим спросом. А доход, полученный от их продажи, поступает в благотворительные фонды, помогающие воинам-ветеранам и вдовам погибших.
Что касается Германии, то в этой стране с 1922 года официально существовал Всенародный день скорби в память о погибших в Первой мировой, который отмечали в марте. Однако позднее, в 1952 году, День скорби перенесли на ноябрь. Отныне этот праздник стал символизировать поминовение всех людей, погибших за Германию в войнах.
К слову сказать, после окончания Второй мировой англичане также сделали свой День памяти «универсальным». Он посвящен всем, кто погиб в двух крупнейших войнах. В связи с этим вместо традиционной минуты молчания на островах по случаю празднования Дня поминовения даже объявляются две минуты молчания — по одной для жертв каждой военной страды.
■ ■ ■
В столицах стран Антанты, чьи армии участвовали в Первой мировой, были уже вскоре созданы «главные» памятники своим погибшим воинам.
Еще в разгар войны, в 1916‑м, француз Франсуа Симон предложил: учитывая, что многие из убитых на полях сражений воинов остаются неопознанными, для увековечения их памяти нужно создать символическую могилу, где погребен безымянный французский солдат. Такая идея была реализована уже в мирное время. 28 января 1921 года в центре Парижа под знаменитой Триумфальной аркой состоялось торжественное захоронение перенесенных сюда с одного из участков Западного фронта останков неопознанного воина-француза. А несколькими годами позже, 11 ноября 1923‑го, у этой Могилы неизвестного солдата был зажжен первый в истории Вечный огонь.
Британцы создали иное монументальное напоминание о своих погибших. Его назвали памятником Неизвестному солдату. На знаменитой лондонской улице Уайтхолл был сооружен мемориал над символическим — пустым — захоронением. Отсюда и другое название мемориала: Кенотаф (в переводе с греческого — «пустой гроб»). Именно сюда по установившейся традиции в День поминовения приходят члены королевской семьи, министры, генералы и адмиралы, епископы англиканской церкви, чтобы возложить венки и цветы.
Могила неизвестного солдата существует и в США. Она находится на Арлингтонском кладбище, и в День ветеранов здесь обязательно бывает президент, чтобы торжественно возложить венок. Подобное же символическое захоронение неопознанного воина в память о погибших за родину в Первой мировой появилось в 1925 году в Варшаве.
Что касается нашей страны, то коммунистические власти на долгие годы забыли о Великой войне, попросту вычеркнули ее и ее героев из истории. Поэтому ни о каких мемориалах в их честь и речи быть не могло. Наоборот, уничтожалось даже то, что успели создать до революции. Так, например, на окраине Москвы в бывшем пригородном селе Всехсвятском было практически полностью стерто с лица земли существовавшее здесь Братское кладбище, где хоронили участников Второй отечественной, умерших в госпиталях Белокаменной от ран и болезней. На месте уничтоженных надгробий и крестов разбили парк, построили кинотеатр. Лишь в наши дни здесь создан новый мемориальный комплекс.
Другой печальный пример. 16 июля 1916 года в Вязьме состоялась торжественная церемония открытия памятника — одного из самых первых мемориалов в честь героев Великой войны. Однако он просуществовал лишь около четырех лет и в 1920‑м по инициативе новых властей был уничтожен.
Степан Орешко: «Если бы не революция, в нашей стране обязательно появился бы грандиозный мемориал, напоминающий о Первой мировой и погибших в ней русских воинах. Подобную идею поддерживал сам император Николай II. Ему очень понравился такой вариант: главным местом почитания героев сражений должна была стать заложенная еще в 1913‑м в Царском Селе Государева Ратная палата с организованным возле нее местом массового захоронения погибших воинов. В Палате предполагалось создать музей Великой войны, а на выделенном рядом по распоряжению царя участке стали хоронить чинов царскосельского гарнизона и построили небольшую деревянную церковь-времянку. Невзирая на все тяготы, обрушившиеся на страну, комплекс зданий Ратной палаты успели достроить, и в ней даже открылся было музей, посвященный германской войне, которому были переданы особо ценные трофеи, захваченные в боях русской армией, — в том числе немецкий самолет «Альбатрос». Кроме того, в залах начали размещать галерею портретов героев, отличившихся на фронте, — кавалеров трех и четырех Георгиевских крестов... Однако музей этот просуществовал лишь до 1918 года, когда его ликвидировали. Вскоре подошла очередь и соседнего воинского кладбища. Церковь здесь разобрали, надгробия уничтожили... Лишь в наше время план последнего российского самодержца был все-таки воплощен в жизнь. В отреставрированном здании Ратной палаты в городе Пушкине 4 августа 2014 года открылся Музей истории Первой мировой войны».
■ ■ ■
В конце нашей встречи Степан Орешко рассказал о ветеранах — о самых-самых последних ветеранах Первой мировой войны. Оказывается, они ушли из жизни совсем недавно.
«Судя по имеющимся официальным сведениям, последним участником боевых действий той войны, остававшимся в живых, стал британец Клод Чулз, который умер в 2011‑м в возрасте 110 лет. Годом позже, в начале февраля 2012‑го, скончалась его соотечественница Флоранс Грин, признанная на официальном уровне «последним человеком, находившимся на военной службе во время Первой мировой войны». Англичанка, прожившая почти 111 лет, осенью далекого 1918 года проходила службу в женских королевских ВВС, выполняя, впрочем, вполне мирные задания: Флоранс работала официанткой на военно-воздушной базе в графстве Норфолк.
А последним французским ветераном, воевавшим против солдат кайзера Вильгельма, стал Лазар Понтиселли. Он скончался 12 марта 2008 года, успев отметить свое 110-летие. К слову сказать, когда выяснилось, что у Понтиселли уже не осталось конкурентов за звание «самого последнего французского ветерана Первой мировой войны», власти сделали ему «эксклюзивное» предложение: Лазар после смерти может рассчитывать на погребение под Триумфальной аркой, рядом со столь почитаемой в стране Могилой неизвестного солдата. Однако Понтиселли отказался, заявив, что хочет быть похороненным на обычном кладбище, в семейной могиле, где покоятся его родные».